Радиус поражения - Артем Каменистый

Пехотинцы, силой кумулятивных разрывов стряхнутые со своей брони, попытались оказать сопротивление — по бокам списанных бронированных вездеходов, использовавшихся в качестве укрытий, забарабанили пули. Но куда там — врагов зажали с трех сторон, и нехватка боеприпасов роли уже не играла. Не на кого было их тратить — после всего, что произошло в первые мгновения, уцелело не более полутора десятков автоматчиков.

Даблдей был вынужден криками остановить стрелков — те бы не успокоились, пока бы не израсходовали все патроны. Все — живых больше нет.

— Все вперед! Если попадется раненый, или недобитый — хватайте! Нам нужен пленный!

Солдаты, азартно вскрикивая, покинули свои укрытия, кинувшись к воротам в заборе. Бойцы, прикрывавшие операторов ракетных установок, тоже выбрались из кустов — эти опытные ребята приближались к противнику с осторожностью. И не зря — парочка недобитков открыла огонь. Одного успокоили сразу, второй, закатившись под брюхо чадящего бронетранспортера, укрылся за колесом и выпустил оттуда целый магазин, прежде чем кто-то особо меткий не вбил пулю в стеклянный глаз противогазной маски. Генералу хватило ума не настаивать на том, что его следует брать живым — без лишних потерь такого живчика не схватить.

Бой закончился, лишь в грузовике часто трещали выстрелы — от огня рвались патроны.

Странный бой — на удивление легкая победа. И над кем — над противником, только что сходу уничтожившего авиабазу. Врагов перебили будто на тренажере — играючи. Почти без сопротивления.

— Всем быстро собрать оружие с трупов — пока не начали взрываться снаряды в бронетранспортерах! Флинт — закончите погрузку! На складе не должно остаться ни одной ракеты — эти штуки себя хорошо сейчас показали! Сержант Кинг — пусть ваши люди займутся ранеными! Если есть убитые, оставьте их на складе — мы не можем их забрать с собой!

Отдав минимум распоряжений, генерал поспешил к ближайшему телу — любопытство гнало. Присев, он вытащил из карманов разгрузочного жилета несколько снаряженных магазинов и ручных гранат, попытался все это добро рассовать по карманам кителя. Быстро признал идею неэффективной и, стащив с убитого врага жилет, натянул его на себя. Даже нечем брезговать — на трупе не видно крови, лишь стеганые штаны неприятно-влажные.

Затем, вздохнув, стащил с головы противогазную маску.

Первым порывом было от души блевануть прямиком на увиденное. Но генеральский желудок, подчиняясь строгим законам воинской дисциплины, сумел выдержать первый натиск чувства брезгливости. А вот солдаты, оказавшиеся рядом, сдержались не все — кто-то грязно выругался, другой согнулся в дугу, сотрясаясь от рвотных спазмов. Когда Даблдей поднялся окружающие, наверняка, стали уважать его еще больше — на лице лишь легкий налет эдакой скучающей брезгливости. Никаких сильных чувств не просматривалось.

— Шевелитесь — надо успеть собрать все оружие, пока не начали рваться снаряды! Что встали? Трупов не видели?!

— Таких нет, — честно признался сержант Кинг. — Ох и рожа…

— Надень тебе на голову зад обезьяны, сняв с него кожу, ты будешь почти такой же! Хватит на это уродство таращиться — у нас сегодня еще много работы!

Глава 11

А здесь у нас конец света.

Тоха тугодумом не был, но то, что им на рассвете поведал Рощин, ввергло его пытливый ум в состояние сильной заторможенности. Да и бессонная ночь сказывалась — ведь выспаться ему не дали. Решив последовать примеру новых знакомых, он залег на одеяле под густым деревцом, но нормально поспать не получалось. Под впечатлением услышанного бреда, в голову лезла разная сюрреалистическая муть, а к телу стремились кусачие муравьи и мошки — явились на смену улетевшим комарам. Попробуй тут поспи… Везет Лысому — дрыхнет как сурок по зиме. Олегу тоже не спится — потихоньку, с частыми передышками, скрипит лопатой по песку. Могилу роет. Паше. Спасибо хоть от этого занятия Тохе удалось откосить.

Удивительно — во всей их компашке пока что погибли лишь два человека. Причем оба они максимально несимпатичны. Для Тохи несимпатичны. Зловещий подарок судьбы…

И кто следующий?

Сильнее всего его напрягали мысли о родных. В последние три года он от родителей отдалился — как-никак самостоятельный студент, учащийся вдали от родного дома, но разве это отдаление? Как там Ксюша? "Малька", "Лапка", "Кнопка" — он называл свою сестренку по-разному. Вырос единственным ребенком и тут на тебе — родители устроили такой сюрприз. А сюрприз ему понравился — при одной мысли о Ксюшке градус настроения повышался, на душе теплело, а потом становилось тоскливо.

Вот же дебил — зачем вообще поперся на это вонючее море? Комаров кормить, параллельно играя в алкоголика и терпя Натахины заскоки? Что — в общаге это все не надоело? Лучше бы пару недель у своих поторчал. Навестил бы старых дружков школьных, свозил бы Ксюшку в тот самый родной лес. Эх…

Несколько раз вдалеке гудели моторы — это тоже напрягало и сгоняло сон напрочь. Но Рощин с Синим подскочили на механический шум лишь один раз, жестко приказав всем вести себя тише воды. Но когда гул затих вдали, завалились храпеть, как ни в чем ни бывало.

Серьезные мужики. Надежные. А интересно — зачем они вообще куда-то едут на трофейной машине? Им бы сидеть в глухой норе, не высовываясь. Такие матерые организмы выживут в любой ситуации.

У Тохи остатки сна как рукой сняло — он был любопытен от природы, и шестое чувство подсказывало ему о наличии некой тайны. Что же задумали эти непростые мужики? Куда их понесло и с какой целью?

Рощин спал. Синий тоже. Но зато на другой стороне полянки, в сомнительной тени чахлого куста бодрствовал Богданов. Залег как-то криво на бок, в позе обкурившегося краба — видимо нашел для своего поврежденного тела оптимальную позу. Выглядит он не очень — потеет как свинья на пороге мясокомбинаната, в глазах плохое выражение. Явно лихорадит неслабо. Неудивительно — ему бы сейчас в хорошей больничке лежать, слабым голосом вызывая медсестричку с очередным судном.

Присев возле покалеченного, Тоха приступил к допросу:

— Слушай — откуда ты вообще столько всего знаешь? Рощин сказал, что про все эти дела ты ему рассказывал. Колись.

Богданов, поморщившись, неохотно ответил:

— Я работал в институте.

— Что за институт?

— Да не институт это. Частная лавочка, где всем этим занимались. Средства разворачивания плана "Крайние меры" управляются как раз оттуда.

— Так ты один из этой шайки?!

— Да. То есть нет. Я ведь простой врач — я был у них врачом. Мое дело лечить, или руководить медициной — к разработке этого плана я отношения не имел. Рощин правду говорит — меры по сохранению секретности там были смешные. При мне был смешной случай, когда пара новичков пыталась украсть малогабаритный копир — хотели обогатиться. А они вообще знать не должны про существование подобной техники — как и я внимательно все слушали и мотали на ус.

— Да ты с темы не спрыгивай на ходу. Я спросил четко — с ними ты был или нет. Тебя они как — по объявлению в газете взяли? Или на бирже труда?

— Нет. Я с Гришей познакомился на одной из экологических конференций. Гриша один из руководителей всего этого. Хотя, как я понял, его могли убить ребята из команды Эдика. Он лично отбирал людей в команду — любил это делать на подобных мероприятиях.

— Стоп! Значит, ты был экстремально повернут на экологии, и тебя пригласили в команду геноцидчиков — помочь решить демографическую проблему. И ты на это дело подписался… А как попал к Рощину?

— Сопровождал Эдика в Севастополе. Эдик занимался вопросами снабжения армии свинок и вообще всеми военными делами. Попали в глупую аварию, при нем нашли пару копий пистолета краденного, и автомат. Ну и задержали. С этого все и началось. Угроза разоблачения плана, плюс арест руководителя, плюс "мина", что Эдик оставил на этот случай. Рощин меня из больницы вытащил перед носом команды элиты, которую за мной прислали. И не надо из меня Гитлера делать.

— Что за элита?

— Отборные свинки. У простых свинок срок инкубации всего лишь три недели — полноценный мозг за такой короткий срок вырастить невозможно. Они получаются упрощенными. Затем восемь дней подготовки и получается отличный солдат — бесстрашен, легко переносит боль, не боится смерти, вынослив, физически силен. Недостатки — сниженная реакция, нежелательно ставить работать со сложным оборудованием, очень чувствительны к холоду, из-за слабости костной ткани чувствительны к ушибам. Могут заработать несколько переломов, упав чуть ли не на ровном месте. Говорят, даже спрыгивая со своих броневиков, они нередко ломают ноги. Правда, это наблюдалось в условиях корабля — там гравитация чуть выше земной. В боевых условиях способны на короткий срок мобилизовать свои силы — быстро и четко отвечают на угрозу. При угрозе с разных направлений, или при обилии угрожающих факторов, без команд элитников могут растеряться. В ступор впадут — перегрузка мозга. А вот элитники покрепче во всех отношениях. Срок инкубации восемь недель, затем их еще четыре недели обучают специально натасканные другие элитники, а потом еще недели три-четыре специализируют особые люди. Вроде инструкторов. Специально нанимали профессионалов в военном деле — привлекали таких к проекту. При обучении элиты они отбирают самых способных — в команду суперэлиты. Суперэлита это промежуточное звено между людьми и свинками-солдатами — командуют последними выполняя указания первых. Недостатков меньше — реакция хорошая, может управлять различной техникой, радиостанциями, производить мелкий ремонт механизмов и вооружения, костная ткань сформирована, переломы не страшны. Способны анализировать сложные ситуации, принимая командные решения — могут отвести свой отряд, спасая его от разгрома, вызвать подкрепление, зафиксировать точки для нуль-переходов. Они много чего умеют и способны обучаться.