История Рампы. (THE RAMPA STORY) - Лобсанг Рампа

Я живо с ним согласился. Мне надо было всего лишь узнать, что за человек был тот, в чье тело я собирался перейти. У меня не было никакого желания копаться в личных делах других. И мы понеслись вперед, то и дело останавливаясь наугад и затем двигаясь дальше. Утренний свет был закопчен дымами многих пожарищ. Ночные часы были сущим адом. Половину Лондона, казалось, охватило пламя. По усыпанной обломками после тяжелой бомбардировки улице шел наш человек. У временной баррикады его остановил полицейский-резервист.

— Дальше идти нельзя, сэр, эти здания опасны.

Мы увидели, как к человеку, за жизнью которого мы наблюдали, подошел управляющий и заговорил с ним. Сказав что-то полицейскому, они нырнули под канат ограждения и вместе пошли к полуразрушенному зданию. Из разорванных труб повсюду хлестала вода. Электрические провода и водопроводные трубы скрутило в тугие узлы, словно моток шерсти, с которым вдоволь наигрался котенок. Над самым краем огромной дыры висел сейф, готовый вот-вот упасть. На ветру жалко болтались какие-то мокрые тряпки, а хлопья горелой бумаги из соседних домов порхали в воздухе, словно черный снег. Даже мне, повидавшему войну и выстрадавшему больше многих, стало не по себе при виде этого бессмысленного разрушения. А Хроника шла своим чередом.

Безработица в Англии во время войны! Наш человек пытался вступить в полицию военного резерва. Все напрасно. В его медицинских справках была указана четвертая группа — к службе негоден. И вот, оставшись без места в результате бомбежки, он брел по улицам в поисках работы. Одна фирма за другой отказывались его принимать. Казалось, не было никакой надежды, никакого просвета во мраке его невзгод.

Наконец, благодаря случайному визиту в заочную школу, где он когда-то учился и где запомнился остротой ума и изобретательностью, ему предложили работу в одном из ее временных отделений за пределами Лондона.

— Это чудное местечко, — сказал тот, кто предложил ему это место. — Поезжайте туда пригородным автобусом. Слышишь, Джо, там он будет к часу дня, но остальные пока о тебе позаботятся. Возьмите с собой жену. Я и сам хотел получить туда перевод.

Городишко оказался поистине унылой дырой, а отнюдь не «чудным местечком», как это ему пытались внушить. Там строились и испытывались самолеты, которые затем перегонялись во все концы страны.

Жизнь в заочном колледже была беспросветно тоскливой. Насколько мы могли судить из Хроники Акаши, работа состояла в чтении заявлений и писем от разных людей и консультаций насчет того, какой курс заочного обучения им следует выбрать. Лично я убежден, что заочное обучение — это напрасная трата денег и времени, если человек не располагает возможностями применять знания на практике.

До наших ушей донесся шум как бы неисправного мотоциклетного мотора. Затем показался необычного вида летательный аппарат, самолет без пилота и экипажа. Судорожно всхлипнув, мотор заглох, самолет нырнул вниз и взорвался над самой землей.

— Это был германский самолет-робот, — пояснил я старому ламе. — Эти Фау-1 и Фау-2 были, по-видимому, весьма неприятными штуковинами.

Еще один самолет-робот взорвался недалеко от дома, где жил наш человек со своей женой. Взрывом вышибло стекла на одной стороне дома и раскололо стену на другой.

— Не похоже, чтобы у них было много друзей, — заметил старый лама. — Я полагаю, они наделены некими качествами разума, которые ускользают от случайного наблюдателя. Мне кажется, что они живут скорее как брат с сестрой, чем как муж с женой. Это должно тебя утешить, Брат мой! — сказал старик со смешком.

А Хроника Акаши вела нас все дальше, показывая жизнь нашего человека со скоростью мысли. Мы могли перемещаться из одной ее части в другую, пропуская отдельные фрагменты, либо повторяя раз за разом некоторые события. В жизни нашего человека произошел целый ряд стечений обстоятельств, обративший его мысли к Востоку. «Сны» показывали ему жизнь в Тибете, сны, которые на самом деле были астральными путешествиями под руководством старого ламы.

— Одним из наших мелких затруднений, — поведал мне старый лама, — было то, что, обращаясь к любому из нас, он хотел применять слово «господин»4.

— О! — заметил я, — это одно из распространенных заблуждений западных народов. Они обожают употреблять любые слова, подразумевающие власть над другими. Что же ты ему на это сказал?

Старый лама улыбнулся и ответил:

— Я его немного отчитал. Я также постарался заставить его задавать поменьше вопросов. Я расскажу тебе, что я ему говорил, ибо это полезно для того, кто хочет составить мнение о его внутренней природе. Я сказал:

«Это понятие, наиболее ненавистное для меня и для каждого жителя Востока. Понятие «господин» предполагает, что один стремится к господству над другими, стремится к превосходству над теми, кто лишен права применять слово «учитель». Школьный учитель старается заронить зерно знаний в своих учениках. Для нас слово «Учитель» означает Господин Знаний, источник познаний или тот, кто подчинил себе искушения плоти. Мы, — сказал я ему, — предпочитаем слово Гуру или Адепт. Ибо ни один Учитель, как мы понимаем это слово, не станет оказывать давление на своего ученика либо навязывать ему собственное мнение. На Западе существуют отдельные группы или культы, считающие, что лишь они одни обладают ключом к Небесным Полям. Некоторые религии применяют пытки ради обращения людей в свою веру. Я напомнил ему о надписи, выбитой на стене одного монастыря, — "тысяча монахов — тысяча религий"».

— Он, казалось, хорошо усвоил мое поучение, — сказал старый лама, — поэтому, стремясь ковать железо, пока оно горячо, я решил дать ему чуть больше. Я сказал: «В Индии, в Китае и в древней Японии кандидат в ученики сидел у ног Гуру, ловя каждое слово и не задавая вопросов, ибо умный ученик никогда не задает вопросов, если не хочет, чтобы его прогнали прочь. Заданный вопрос служит для Гуру непреложным доказательством того, что ученик еще не готов получать ответы на свои вопросы. Некоторые ученики целых семь лет дожидаются ответа на невысказанный вопрос. Все это время ученик прислуживает Гуру, следит за его одеждой, готовит еду, заботится об иных его скромных нуждах. И все это время его уши раскрыты для информации, ибо слушая информацию, которая, возможно, предоставляется другим людям, умный ученик может сам делать выводы и умозаключения. И когда Гуру в премудрости своей видит, что ученик делает успехи, он, выбрав для этого подходящее время и способ, опрашивает своего ученика. И если Гуру находит, что запас накопленных учеником знаний не полон или содержит ошибки, то, снова выбрав для этого подходящее время, восполняет пробелы и исправляет ошибки.

На Западе говорят: «Скажите-ка мне вот что. Госпожа Блаватская говорила то-то, епископ Ледбиттер говорит то-то, Билли Грэм говорит то-то. А вы что скажете? По-моему, вы неправы!» На Западе задают вопросы лишь ради поддержания разговора; задают вопросы, сами не зная, что они хотят спросить, не зная, что хотят услышать. Но если Гуру по доброте своей отвечает на заданный вопрос, ученик тут же начинает спорить и говорит: — Ну, да, а я слышал, что такой-то говорит то, или другое, или третье.

Если ученик задает Гуру вопрос, этим подразумевается, что ученик не знает на него ответа, но считает, что ответ знает Гуру. И если ученик немедленно начинает оспаривать ответ Гуру, это показывает, что ученик невежествен и имеет предвзятое и совершенно ошибочное представление о воспитанности и элементарных правилах приличий. Я же говорю тебе, что единственный способ получить ответы на твои вопросы — это оставить вопросы невысказанными и накапливать информацию, делать свои выводы и умозаключения, и лишь когда исполнится время и если ты чист сердцем, ты сможешь совершать астральные путешествия и овладеешь более эзотерическими формами медитации, и таким образом сможешь сверяться с Хрониками Акаши. А эти Хроники никогда не лгут, не дают вырванных из контекста ответов и не предоставляют информации, отмеченной личными пристрастиями.

Человек-губка страдает от несварения разума и, к сожалению, замедляет свою эволюцию и духовное развитие. Единственный путь прогресса? Подождать и увидеть. Нет иного пути, нет иного способа ускорить свое развитие, как только по недвусмысленному приглашению Гуру, который хорошо тебя знает. И только Гуру, который хорошо тебя знает, может ускорить твое развитие, если сочтет, что ты этого достоин».

Мне показалось, что многим жителям Запада такое наставление принесло бы огромную пользу! Но мы находились здесь не для наставлений, а для того, чтобы видеть, как разворачиваются перед нами ключевые сцены жизни нашего человека, которому вскоре предстоит освободить свою земную оболочку.