Партия на троих - Антон Корчевский

напротив, она создавала ощущение безопасности, защищенности. Теперь же мрак давил на психику. Он чувствовал себя Ионой в чреве Левиафана — правда, без поддержки веры. Темнота окружила человека со всех сторон, сжала грудь незримыми тисками.

Рука всё сильней стискивала рукоять пистолета, сердце бешено колотилось, уши пытались уловить и распознать малейший шорох. Взбудораженный разум рисовал картины преследования Олега кем-то — или чем-то — ужасным. С каждым мигом, с каждым шагом темнота коридора сгущалась, с каждым ударом сердца её заселяли всё новые монстры, порождения больного сознания. Несколько раз он даже останавливался и прислушивался, не идёт ли кто за ним, не дышит ли у самого уха. Разыгравшееся воображение превращало коридор в комнату для допросов, где со всех сторон его окружали фигуры в злобных масках…

Неудивительно, что Макаров почувствовал облегчение, когда темноту разорвал показавшийся из-за угла свет. Это привело его в себя, заставило собраться и отвлечься от терзавших душу беспочвенных страхов.

Судя по усиливающемуся звуку шагов и всё более яркому свету от беспорядочно рыщущих по полу и стенам лучам фонарей, охранники — а это наверняка они — приближались к Олегу. Спрятаться было негде. Ближайшая подходящая для этого ниша в стене находилась метрах в тридцати за спиной, и потихоньку дойти до неё не выйдет. Бежать? Но шум привлечёт находящихся поблизости тюремщиков. Похоже, к данной ситуации лучше всего подходила тривиальная фраза «лучшая защита — это нападение». Олег прижался к стене и начал осторожно приближаться к пересечению коридоров. Он слышал, как охранники-пришельцы переговариваются друг с другом на каком-то неизвестном языке.

— Так, кажется, он приходит в себя, — вдруг произнёс один из пришельцев. Видимо, с ними был пленник — но для анализа этого факта уже не оставалось времени. В тот самый момент из-за поворота показались фигуры чужаков. Их было двое, оба широкоплечие, в обычной для охраны Подземного Города форме. Между ними действительно оказался ещё один человек, пребывавший в полубессознательном состоянии. Тюремщики волокли его за собой, подхватив под руки.

Настало время действовать.

Резко выскочив из темноты, Олег обрушил на череп ближайшего к нему пришельца рукоять тяжелого пистолета. От сильного удара по голове тот рухнул на пол, как подкошенный.

— Ни с места, — приказал Макаров второму, наведя на него дуло оружия. Это оказалось ошибкой. Пришелец быстро сориентировался, поняв, что грохот от возможного выстрела только навредит землянину, разнеся по коридорам бункера весть о побеге лучше любой сигнализации.

Посмотрев направо, конвоир заставил Олега на миг непроизвольно бросить взгляд в ту же сторону. Доля секунды — но и этого хватило, чтобы тело охранника сжалось, прильнув к полу, а затем резко распрямилось в прыжке. Перелетев через распластавшегося на полу напарника, тюремщик с силой пушечного ядра врезался плечом в Макарова, сбив того с ног. Упав спиной на пол и ударившись головой, землянин чуть не потерял сознание. Пистолет выскочил из руки, отлетев в сторону на несколько метров. Не давая противнику опомниться, охранник вскарабкался на него, придавил к земле, а затем одним мощным ударом сломал нос. Несколькими контрольными джебами окончательно дезориентировав Олега, пришелец слез с него и, схватив пятернёй за грудки, одной рукой оторвал от земли далеко не тщедушного Макарова. Сила противника была столь неестественна, что объяснение ей находилось лишь одно — мастерски проведённая генетическая коррекция, превратившая его в сверхчеловека. Будь Олег сыт и не столь истощен морально и физически, то, возможно, наниты в его организме позволили потягаться с инопланетянином, но, увы, сейчас ситуация сложилась иная.

Охранник с размаху ударил Макарова о стену, потом ещё раз — и так и остался держать его, побитого и оглушенного, прижатым к бетонному монолиту, с ногами, бессильно болтающимися в воздухе.

— Как ты выбрался? Как снял ошейник? Отвечай! — проревел пришелец.

Разозлившись ещё сильней из-за того, что ответом оказалось молчание, тюремщик свободной рукой потянулся к кобуре. Вытащив пистолет, он грубо ткнул стволом в лицо землянину.

— Я тебя сейчас прямо здесь застрелю, в целях самообороны, если будешь молчать. Или лучше прострелю ногу, потом другую — и так до тех пор, пока не получу ответа. Что ты сделал с охранявшими тебя людьми, а? Ты их убил? Признавайся! — дальнейшая речь состояла из сплошных угроз и проклятий.

Неизвестно, чем могло всё закончиться, если бы не внезапно мелькнувшая позади охранника тень. Не успел тот среагировать на чуть слышный шорох, как чьи-то руки обхватили голову кипевшего от ярости пришельца сзади, и резким, отработанным движением свернули несчастному шею.

Олег и его ныне мертвый мучитель упали на бетон. В следующее мгновение над человеком навис чей-то силуэт. В голове мелькнула бредовая мысль: неужто во тьме подземелья действительно водятся монстры? Однако кошмарное наваждение рассеялось, едва неизвестный заговорил на ооласском:

— Ты как, в порядке? — незнакомец протянул Макарову руку. Немного помедлив, тот воспользовался предложенной помощью. Лица нежданного спасителя видно не было: фонари тюремщиков, и без того довольно тусклые, валялись как попало, светя совсем в другую сторону. Очевидно, это тот самый заключенный, которого ещё минуту назад волокли бесчувственного (или притворявшегося таковым?) в сторону тюремного блока.

— Более-менее, нормально, — ответил на заданный вопрос Макаров. Он потрогал кровоточащий нос. Болело жутко. Стиснув зубы, землянин выправил его пальцами. Достаточно грубо, но это облегчит задачу нанитам, которые сделают всё остальное. — Если забыть про разбитое лицо и пострадавшее самолюбие, то я неплохо себя чувствую. Думаю, должен тебе сказать спасибо за спасение.

— Считай, что мы квиты. Я собирался воспользоваться переполохом из-за какой-то аварии у Них, — абориген старательно выделил это «у Них», явно вкладывая в местоимение особый смысл. — Только вот возможности не подворачивалось. Эти двое с меня глаз не спускали, а справиться с ними в одиночку, да ещё с проклятым ошейником на шее не было шансов. Уж больно крепкие. Наверняка переели каких-то стероидов. Я почти потерял надежду, как тут появился ты и отвлек этих ребят. В общем, хорошо, что не у одного меня возникла мысль о побеге. А теперь давай выбираться отсюда.

— Мне необходимо попасть в тюремный блок, — покачал головой Макаров. Он ещё не пришел в себя, и потому стоял, прислонившись спиной к стене. Голова гудела, грубую тюремную робу заливала шедшая из сломанного носа