Рецепт идеальной мечты - Анна и Сергей Литвиновы

Веяло от них временами, заклейменными презрительным словом "застой": безопасностью, защищенностью, уверенностью в завтрашнем дне. Пусть тогда приходилось изготавливать мочалки из рваных чулок – зато Надя с мамой никогда голодными не сидели. Не то что теперь, когда уже за неделю до зарплаты копейки считаешь.

Иногда в календарном архиве обнаруживались исключительные по полезности советы. Чего, например, стоила голливудская маска для лица, описанная на страничке из лохматого 1973 года. Вроде тогда и слово Голливуд считалось почти ругательным, а рецепты голливудских масок – печатали. И каких масок – после нее кожа просто светиться изнутри начинала! Будь Надина воля, она б ее каждый день делала – всего-то: смешать молотый геркулес, желток, мед и оливковое масло. Но ей то времени не хватало, а то и денег: оливковое масло – это вам не подсолнечное, стоит недешево.

…Зарплату в этом месяце, к счастью, не задержали.

Но никаких надбавок-премий тоже не начислили, и Надя, вздыхая и калькулируя так и эдак, поняла, что отложить ничего не удастся. Новая юбка нужна как воздух (ноги постройнели, можно короче купить!). У Родиона полностью иссякли запасы "Чаппи" – а со "взрослого" стола, спасибо мамуле, разбаловавшей пса, он есть никак не желал. Закончилась пудра, нужен новый шампунь.., подарок Наташке.., в Интернет-кафе ходить – тоже недешево. В общем, только двести свободных рублей у Нади осталось – как раз на оливковое масло. Ну и чудненько: никаких тебе богатейских забот, как разместить и приумножить капиталы.

– Ну и зарплата у нас! Убожество! – пожаловалась Надя Машке из газетного зала.

В день зарплаты весь молодой состав библиотеки вел себя одинаково. В бухгалтерии, когда расписывались в ведомости и пересчитывали деньги, девчонок охватывала эйфория. Но потом они разбредались по рабочим местам, делали несложные прикидки, пытались вписать в бюджет хоть какую модную новинку, понимали, что денег ни на что не хватает, – и собирались в курилке поругать власть: держит библиотекарей на голодном пайке.

Дружно перемывали косточки и директору, и премьеру с президентом, и заодно расфуфыренным читателям-студентам, раскормленным на родительских харчах.

Машка на рабочее место явно не спешила, хотя работала одна, без помощницы. Надя сегодня по графику возилась с фондами – лично ее очередь читателей у стойки не касалась. Она попыталась урезонить подругу:

"Смотри, народу накопишь, потом не разгребешься!"

Коллега только фыркнула: "Пусть себе копятся. Надоели…" Она смолила уже вторую сигаретку, а Надя украдкой рассматривала ее очередной новый костюмчик. Когда Машка наклонилась к огоньку зажигалки, удалось разглядеть лейблик: "Альберто Феретти". Ну, эту фирму даже разыскивать по бутикам не нужно: дорогой итальянский модельный дом, на "Динамо" такие вещички точно не продаются.

Надю вдруг охватила волна раздражения: "Ну, Машка! Мерзавка! Клянет свою зарплату – а сама у Феретти одевается. Неужели это она? Она обокрала библиотеку?

Но как? У нее в отдел рукописей даже доступа нет…"

Митрофанова терзала свою интуицию и украдкой буравила Машку въедливыми взглядами. Коллега, кажется, не чувствовала ее подозрений. Она жадно затягивалась едким дымком и очень правдоподобно причитала:

– И не говори уж, подруга, про эту зря-плату… К Наташке на день рожденья идти, а что купить не знаю, только триста рублей свободных осталось…

"Интересно только, где ты пятьсот долларов на костюмчик взяла?" – хотелось спросить Наде, но она благоразумно прикусила язычок.

Машка элегантно-небрежно расправила оборку на рукаве, протянула:

– У тебя триста, у меня триста. Может, на сковородку скинемся? Или на кастрюльку?

– Зачем же Наташке сковородка? – удивилась Надя.

Помнится, Наталья всегда кривилась, когда речь вдруг заходила о готовке.

Машка выверенным жестом осмотрелась – нет ли поблизости кого из коллег – и зашептала:

– А Натка вроде замуж выходит!

– Иди ты! – не удержалась Надя. Она немедленно представила огненно-рыжие Наташкины волосы, выбивающиеся из-под нежной белой фаты, и фыркнула.

– Правда-правда! – обиделась Маша и зашипела, склонившись к Надиному уху:

– Сама видела! Дедок, старый совсем, седой! У библиотеки ее встречает, на "Октавии"!

– На чем? – не поняла Надя.

– "Шкода Октавия", балда, машина такая.

– Встречает – и встречает, – пожала плечами Надя. – Мало ли кто кого встречает… С чего ты решила про замуж? Тебе Наташка сама сказала?

Маша разочарованно покачала головой:

– Нет, Натка молчит. Но замуж – точно пойдет. У меня, Надька, на это дело нюх. Знаешь, как этот кощей на нее пялится? Рожа у него никакая, и старый – полтинник минимум. Поди ему кисло молодую деваху в жены заполучить?

Надя усмехнулась, перед глазами сверкнуло циничное лицо Полуянова, и она ответила, как ей показалось, его словами:

– Зачем же замуж, если она и так дает?!

Машка услужливо хихикнула и выложила решающий аргумент:

– А еще он ей кольцо подарил! Между прочим – с бриллиантом. Неужели не видела?

– Нет.

– Она его камнем внутрь носит, но я уж разглядела, там целый карат, не меньше! – триумфально доложила Мария.

"Сплошное разбогатение у нас в Историчке", – устало подумала Надя. И сказала:

– Ну вот у нее на дне рождения на жениха и посмотрим.

Машка задумалась, замолчала… Потом сказала – и даже, кажется, смутилась, чуть ли не впервые на Надиной памяти:

– Да кто его знает, может, он не придет… Наташка-то молчит, не колется. Говорит, глупости это все.

– Так есть жених или нет? – потеряла терпение Надя.

Машка опустила глаза, буркнула:

– Вот прицепилась… Ну, ладно, пусть не жених. Просто видела я, как они с хрычом под ручку ходят. Ну, и кольцо опять же…

– Тю-у, – разочарованно протянула Надя. – Так с чего ж ты ее замуж выдаешь? От кольца до замужа – знаешь ли, дорожка дальняя!

Маша выразительно скосила глаза на Надин браслет, подаренный Полуяновым, и едко ответила:

– Это уж точно!

Наде удалось пропустить иронию мимо ушей и не покраснеть. Но про себя она возмутилась: "Ах ты ехидина!!" И немедленно нанесла ответный удар. В конце концов, сколько можно тянуть и ходить вокруг да около?!

– Я, между прочим, тоже много чего видела, – зловеще произнесла Надя. Она выдержала эффектную паузу и продолжила:

– Например, твой костюмчик. В бутике на Тверской он продается – а вовсе не на "Динамо". Напомнить, сколько стоит?

Машкины глаза вспыхнули. Надя с удовольствием наблюдала, как полыхнули огнем ее уши.

– Чего? – хрипло пролепетала Маша.

– Да того, – зловеще откликнулась Надя. – Пятьсот зеленых долларов твой костюм стоит. Самой тебе за полгода столько не заработать – а сидишь, на зарплату жалуешься. Давай, колись, Манюня: тоже поклонника завела? Или обменку грабанула? А может, наши рукописи?!