Легкомысленные - С. Стивенс

Глядя на наш снимок, где мы были втроем, счастливые и улыбающиеся, когда все казалось простым и понятным, я бездумно спросила:

– У кого ты снимаешь этот дом?

Голос, донесшийся с дивана, был холоден и безучастен. Глаза Келлана не отрывались от экрана.

– Ни у кого. Он мой.

– О как, – поразилась я. – Но откуда у тебя…

Я не закончила, так как боялась ляпнуть какую-нибудь грубость.

Келлан взглянул на меня и ответил:

– От родителей. – Он вновь уставился на экран. – Они погибли в автокатастрофе два года назад. Оставили мне свой дворец. – Келлан взмахом обвел помещение. – Единственный ребенок и все такое…

Он произнес это так, словно родители не оставили бы ему дом, имей они выбор.

– Понятно… Извини.

Я пожелала отмотать время назад и держать язык за зубами. Келлан все еще выглядел больным и вряд ли хотел затевать сейчас этот разговор. Меня немного удивило, что он вообще мне ответил. Вновь оглядевшись, я вспомнила, как пусто здесь было всего несколько недель назад. В жизни бы не подумала, что здесь мог жить ребенок.

– Не парься. В жизни всякое бывает.

Он говорил, как если бы у него умерла кошка или собака, но не родители. Я вспомнила слова Денни о жизни Келлана в семье. Хотела спросить, но решила, что лучше не надо – только не после той ночи, которую мы провели вместе. Тогда все было интимно, конечно, но расспросы о семье почему-то казались мне еще интимнее.

– Тогда почему ты сдаешь комнаты, если дом твой?

Зачем я продолжала с ним разговаривать?

Келлан повернулся и задумчиво посмотрел на меня. Он хотел что-то сказать, но захлопнул рот и помотал головой. Уставившись в телевизор, он холодно отозвался:

– Лишние деньги не помешают.

Я не поверила, однако настаивать не стала.

Внезапно раскаявшись из-за разговора на столь болезненную для него тему, я присела к нему на край дивана. Он настороженно посмотрел на меня.

– Я не хотела лезть не в свое дело. Извини.

– Забудь.

Келлан с усилием сглотнул, и я увидела, как дернулся его кадык.

Испытывая желание просто обнять его, потому что он явно в этом нуждался, я склонилась над ним и просунула под него руки. От Келлана исходило тепло, но он дрожал и дышал мелко. Он не отвечал на мой порыв. Его тело чуть напряглось. Тихо вздохнув, я вспомнила, как легко и приятно было к нему прикасаться… Видимо, все это осталось в прошлом. Я отстранилась, намереваясь спросить, не нужно ли ему чего.

Заметив выражение лица Келлана и его глаза, я перестала дышать. Он мучился, словно я делала ему больно. Его взгляд был устремлен через мое плечо, нарочно фокусируясь на чем угодно, кроме меня, и Келлан щурился от гнева. Дыхание со свистом вырывалось из его приоткрытого рта. Я немедленно оставила его в покое.

– Келлан?..

– Извини, – проговорил он резко и сел.

Я схватила его за руку, не зная, что сказать: что угодно, лишь бы он не злился на меня.

– Постой… Пожалуйста, поговори со мной.

Келлан скользнул по мне взглядом, гневным и ледяным.

– Не о чем говорить. – Он раздраженно встряхнул головой. – Мне нужно идти.

Он оттолкнул мою руку и встал.

– Идти? – переспросила я тихо, оставаясь сидеть.

– Я должен забрать машину, – отозвался он с порога.

– Но… – Я умолкла, когда захлопнулась дверь.

Я мысленно выругала себя. Наступить на больную мозоль соседу, с которым – тоже некстати – сама же переспала пару дней назад. Молодчина, Кира. Я была в ударе, черт побери.

Оставаясь на диване, я рассеянно смотрела телевизор, в то время как мысли мои витали далеко. Чуть позже спустился Келлан, принявший душ и полностью одетый: его влажные волнистые волосы были уложены на обычный завораживающий манер. Лицо было бледным, а взгляд – усталым, но в целом он выглядел лучше. Не смотря на меня, он взял куртку, тем самым намекнув, что уходит.

– Келлан…

Я позвала его не подумав. Мне почему-то пока не хотелось, чтобы он уходил. Он взглянул на меня. В его глазах, еще недавно холодных, теперь поселилась печаль.

Заливаясь краской и чувствуя себя несказанной дурой из-за нашего разговора и той роковой ночи, я встала и пошла к нему, быстро опустив взгляд, но успела заметить при этом, как он сдвинул брови. Когда в поле зрения нарисовались его ботинки, я остановилась, решив, что подошла достаточно близко.

По-прежнему глядя в пол, я промямлила:

– Мне очень жаль твоих родителей.

Я рискнула поднять на него глаза.

Келлан зримо расслабился. Я не осознавала, насколько его напрягло мое приближение. С секунду он задумчиво изучал меня, после чего негромко ответил:

– Все в порядке, Кира.

Его взгляд оставался печальным.

А у нас – в порядке? Мы друзья? Важна ли я тебе? Важен ли ты мне? У меня была масса вопросов, но я не могла их высказать при виде его грустных синих глаз, следящих за мной. Не зная, что еще сделать, я потянулась и поцеловала его в щеку. Он глянул в сторону и сглотнул. Затем повернулся и вышел за дверь.

Я отправилась в кухню: теперь была моя очередь смотреть на него в окно. Келлан стоял на тротуаре и массировал переносицу, словно у него вновь заболела голова. Я не сразу поняла, почему он медлит, но быстро вспомнила, что он остался без машины. Вскоре окно осветилось фарами – подъехал «фольксваген» Гриффина, который в ином случае показался бы мне забавным. Келлан обогнул автомобиль и оглянулся на окно, прежде чем сесть. Увидев меня, он немного опешил. Затем он одарил меня напряженным взглядом, от которого мое сердце забилось сильнее. Встряхнув головой, Келлан отвернулся и забрался в салон. Через пару секунд Гриффин уехал.

Минут через двадцать явился Денни в подавленном настроении. Очевидно, поиски работы не задались. Я проглотила комок, вновь испытав чувство вины. Да когда оно сгинет? Денни нацепил свою лучшую фальшивую улыбочку и сел на край раковины, намереваясь перекинуться со мной парой слов, пока я собираюсь на работу. Он всегда старался порадовать меня и облегчить боль.

Денни подвез меня до бара, расспросив по пути, чем я занималась, пока его не было. Основное я уже рассказала ему в ходе многочисленных телефонных бесед, а кое в чем, разумеется, не собиралась признаваться вовсе, но мне удалось припомнить несколько забавных эпизодов, о которых я не упоминала раньше. Мы шли рука об руку и все еще потешались над каким-то дурацким высказыванием Гриффина, когда переступили порог бара.

При виде удивления Дженни я вспомнила, сколь многое изменилось с моей вчерашней недоработанной смены. Дженни взяла себя в руки и устремилась к нам, улыбаясь от уха до уха.

– Денни! Вот здорово, что ты здесь!

Она впорхнула к нему в объятия.

Немного смущенный таким воодушевлением, он моргнул и неуклюже облапил ее. Я не смогла удержаться от смеха. Дженни радовалась не столько за него, сколько за меня, ведь мы с Денни снова были вместе, но он, не вполне понимавший, в чем дело, был забавнейшим образом сбит с толку.