Кемпинг «У Чёрного моря» - Роман Конев

за действиями Горбуна сквозь облако едкого дыма. – Что ты делаешь?

– А ты не видишь? Черчу план.

– Всё по-взрослому, да?

– Твои глупые шутки когда-нибудь сведут тебя в могилу.

– Мои шутки не глупые.

– Как скажешь. Чем ты меня порадуешь?

– Сначала план. – Счастливчик оседлал табурет, играя грудными мышцами.

– Если не будет амуниции, план нам не понадобится.

– Амуниции? Какое умное слово. Ты не перестаёшь меня удивлять, Горбун.

– Избавь меня от своих насмешек, малыш, – Горбун не отрывал головы от чертежа.

– Я просил не называть меня Малышом.

– А я просил не подначивать меня.

Счастливчик нашёл ответ достойным. Зажав вонючую сигарету в уголке рта, порылся в коробке, выудив за кольцо ключ. Бросил его на ватман.

– Что это?

На головке ключа выгравировано слово «Лада». Зазубренный стержень отливал серебром.

– А ты не видишь? – тембр голоса Счастливчика приобрёл издевательские нотки. Имитатор из него никудышный.

Горбун пообещал себе засунуть лежащий перед ним ключ в лягушачью глотку. И проследить за тем, чтобы ключ был Счастливчиком проглочен.

– Мечта всех правильных пацанов в девяностых. ВАЗ двадцать один ноль девяносто девять. Цвета металлик.

– Какие у тебя навыки вождения? – Последний раз Горбун сидел за рулём лет десять назад. На ручной коробке заглохнет не тронувшись. – У тебя должен быть хороший навык вождения. Не говори мне, что у тебя нет прав.

– У меня нет прав, – Счастливчик запустил ошмёток сигареты в помойное ведро. – Но я отлично справляюсь с техникой. Спроси любого пацана на районе.

– Языком трепать ты точно мастер. Украл?

– Купил с отсрочкой платежа. Я не идиот подставляться. Хозяин испугался, что я свалю и предложил в качестве бонуса полный бак бензина. Вот он точно идиот.

– Запасные номера?

– В багажнике. Не бойся, никому в голову не придёт в него заглядывать. Пачкать руки о такое дерьмо – себя не уважать.

– Ты недооцениваешь подростковую глупость. – Горбун почти закончил рисунок. – Как стемнеет, поедем на место.

– Генеральная репетиция?

– Она самая. Обкатаем тачку, присмотримся к мелочам. Где остальное?

– Спасибо, Счастливчик, что достал тачку. Так круто, теперь у нас есть колёса. – Подражать хриплому голосу Горбуна ему было не впервой. Он специально делал это издевательским тоном.

– Ты молодец.

Хрустя суставами, Счастливчик подошёл к стене, где за плакатом с шатенкой (возбуждённые соски приковывали к себе всё внимание) было сокрыто углубление. Положил перед Горбуном извлечённые свёртки.

– Когда я сказал поставщикам, что мне нужно, они чуть шары не выкатили. Вопросов в наших кругах задавать не принято. Ежу понятно, что бронежилеты нужны не для покупки молока в магазине. Прям боевик, какой-то. Тебе нравится Крепкий орешек?

– Реальности в этом фильме столько же, как в твоих эротических фантазиях. Класс защиты?

– Ты просил второй.

Горбун снял пиджак, подержал на весу кевларовый жилет. Морщинистое лицо изогнулось:

– Здесь дырки.

– Только у наружного слоя. Пластины невредимы, я проверял.

– Где ты их взял?

– Шли в комплекте ко всему остальному, – Счастливчику неприятно, что его старания не ценятся по достоинству. В груди свербит. – Надо было купить новые? И не забыть взять чек. Ну-ну.

– Использованный бронежилет теряет первоначальную прочность. – Горбун осмотрел второй жилет. – И здесь дырка.

– Можешь не надевать. – Счастливчику надоело сидеть. Он играючи подтянул к груди штангу с четырьмя дисками по десять килограмм каждый. На рельефных бицепсах проступили крупные вены. – Объяснишь про эту хрень?

– Инкассаторы вооружены пистолетами Макарова. Пули остановит жилет и первого класса, но я не хочу рисковать.

– Ты знал, что инкассаторам сбербанка разрешено носить укороченные автоматы?

– Мы не грабим сбербанк. Его инкассаторы перевозят крупные суммы в кассетах. Попробуешь расколоть, распилить, взломать, прожечь, просверлить или заморозить хитрый ящик и деньгам конец. Несмываемая краска превратит банкноты в макулатуру.

Горбун осторожно вертел в руках осколочную гранату. Вместо пластиковой заглушки из корпуса торчал стержень запала. Предохранительные усики на кольце. Магическим образом пальцы потянулись к чеке. Четыре секунды до персонального землетрясения. Малютка способна превратить их в решето. Конец мучениям. Конец всему.

Он отложил гранату подальше, потянулся за сигаретой. Рядом с пачкой лежал пистолет.

– Бронекапсула автомобиля инкассации имеет второй класс защиты. – Шумно затянулся, приводя расстроенные нервы в порядок. – Бронестекло второго или третьего класса. Зависит от жадности банка. Третий класс по зубам автомату. Безумие идти на третий класс с пистолетом ТТ.

– Что это значит?

– Ничего. При выстреле в упор пуля из ТТ пробьёт бронежилет второго класса. Для автомобиля предназначено ружьё двенадцатого калибра и граната. – Горбун постучал пальцем по стальному стволу пистолета. Серийный номер оружия грубо спилен. – Это твоя игрушка, не моя.

– Это и есть план?

– Подойди сюда. – Горбун потушил окурок о подошву ботинка. Повернул ватман к напарнику. – Слушай внимательно. Из этой комнаты план не выйдет. Я сожгу его, как только удостоверюсь, что ты всё уяснил правильно. Любая оплошность и мы трупы. Так что соберись.

– Мне присягнуть тебе на верность?

– Достаточно проявить уважение перед моим опытом. Знаешь, за восемь лет в колонии я повстречал немало ребят вроде тебя.

– Это каких же?

– Кичащихся своей молодостью, – Горбун понизил голос до хрипоты. – Считавших себя избранными. Они ошибочно думали, что время над ними неподвластно. Потому что были самодовольными кретинами, не умеющими мыслить критически и просчитывать последствия своих поступков. Наколок у них было больше, чем извилин в головах. Только знаешь, что?

– Просвети меня, умник.

– За этой стеной бахвальства крылась детская неуверенность. Они искали за чей счёт можно безнаказанно самоутвердиться. Повышали свою никчёмную значимость, издеваясь над слабыми духом. Унижения? Пожалуйста. Избиения? Проще простого. Изнасиловать втроём одного? Нет проблем. Без этой подпитки они сдувались как воздушные шары на морозе. За ширмой бравады щемилась ничтожная пустота. Жестокая пустота. Благодаря раздутому эго отражения в кривых зеркалах искажали неприглядную картинку до слащавой напыщенности. Не будь таким, парень. Не смотрись в кривое зеркало.

Перекатывая по столу патроны, Счастливчик представлял, как будет убивать Горбуна.

– Зависть страшная штука, старик, – сказал он.

– Ты ничего не понял.

– Всё я понял. – Он достал из пистолета обойму и зарядил в неё один патрон. Горбун наблюдал за ним с нарастающей тревогой. – В тюрьме не ромашки цветут. Там приходится выживать. Ты либо возглавляешь систему, либо система тебя уничтожает. Выжимает все соки, а жмых бросает на корм скоту. Мы не от хорошей жизни планируем убить скольких? Двух или трёх человек?

– Ясновидящих среди нас нет. В спортлото можно не участвовать. Большие деньги всегда кровь и борьба.

– Тогда для чего ты распинаешься передо мной? Призываешь к человечности?

– Твоя необузданность может нам дорого обойтись.

– Понукать собой я никому не дам, – второй и третий патроны исчезли в магазине. – За остальное не