ГНИЛЬ - Константин Соловьёв

— Это зависит не от меня. Это все Мунн.

— У старика на нас планы? — Геалах сразу помрачнел.

— Да. Будем брать «гнездо» на днях. Приказал держать всех в форме и готовыми действовать в любое время дня и ночи. Как только будет сигнал, мы должны слететься быстрее, чем стервятники на дохлую лошадь.

Тай-йин присвистнул.

— Вот дрянь. Почему мы?

— Не спрашивал. Видимо, остальные при делах. Такие вещи наверху обсуждать не принято. Передайте всем парням, которых сейчас нет. Отныне мы на осадном положении. Никаких выходных, никаких отгулов и прочего. И полная боевая готовность.

— Где «гнездо»?

— Девятый жилой блок, какой-то заброшенный стадион.

— Знаю это место, — кивнул Геалах, — Как чувствовал. Для семейки Гнильцов лучше и не придумать. Площадь огромная, темно, ни души кругом. Это для них как теплица, знаешь ли. Не хочется думать, как глубоко они пустили там корни.

— У нас будет два десятка Кулаков. Эти возьмут любую крепость. А мы, как обычно, для контроля и выслеживания.

— Как в стае охотничьих собак, — заметил Геалах, — Они — волкодавы, а мы — борзые да ищейки. Папаша Мунн, видимо, полагает, что нас одних опасно отпускать даже в туалет.

— Это «гнездо», — сказал Маан таким тоном, как будто Геалах не знал, что это такое, — И соваться туда стоит лишь полностью подготовившись. Потому что какую слежку не устанавливай, никогда не знаешь, что встретишь внутри. Это как совать руку в ящик фокусника…

— Который на досуге мастерит медвежьи капканы. Мунн сказал, когда нам свистнут?

— Сказал, на днях. Сам понимаешь, точный срок сейчас неизвестен даже ему самому. Нам просто приказано быть готовыми.

— Но это случится не сегодня, насколько я понимаю.

— Думаю, нет. Не сегодня.

— Значит, мы вполне можем навестить «Атриум».

— Гэйн!

— Я не имел в виду кутить до утра, конечно. Но от пары бокалов пива мы готовность не утратим.

— Не хочу это проверять.

— Это «Атриум», старик.

— А это — служба, — холодно сказал Маан, — И, видимо, кому-то из нас стоит изменить приоритеты.

— Он уже ведет себя как семидесятилетний, — пожаловался Геалах, — Ты слышал, как он начал говорить, Тай-йин?

— А то! Ей-богу, я точно услышал своего покойного дедушку.

— Печальное зрелище.

— Надо иметь сострадание к старшим, Геалах! — скорбь на лице Тай-йина была настолько натуральной, что ей можно было поверить, — Представляешь, пройдет еще совсем немного, ну лет двадцать или двадцать пять, и мы с тобой тоже…

— Да замолчите же вы! — не выдержал Маан, — От вашей болтовни голова трещит.

— Мы молчим, — Геалах выставил вперед ладони в жесте нарочитой покорности, — Если ты говоришь, что пирушка отменяется, нам нечего возразить. Мы закончим службу и разъедемся по домам — ждать сигнала. И ты тоже наконец вернешься домой, где, конечно, будет не в пример интереснее. Поешь синтетического рагу, я помню, что Кло отлично умеет его подавать. Оно даже не пахнет жжеными тряпками после этого. Проверишь домашнее задание у Бесс, я знаю, что это удовольствие, доступное только отцу, и…

— Если я застрелю тебя прямо сейчас, у меня будут какие-нибудь смягчающие обстоятельства?

Геалах ухмыльнулся.

— Кажется, мы разговорили камень? Простите, дедушка, я вас не слышу.

— Мерзавцы, — Маан открыл дверь своего кабинета, — У вас будет два часа. Не больше. После этого я лично выкину вас из того гнезда порока, а если кто-то будет возмущаться — еще и уложу спать.

— Записано, шеф!

Оказавшись в своем кабинете, Маан закрыл дверь и позволил себе улыбнуться. Впрочем, улыбка, оставив на губах быстро тающий вкус, исчезла, когда он открыл папку и принялся за работу.

ГЛАВА 5

В «Атриум» Маан прибыл позже остальных. В восемь часов он отпустил клюющего носом Лалина и сдал все дела в канцелярию. К этому моменту на его столе лежало уже пять папок, одна толще другой. Первые две заявки, с которыми он разобрался до обеденного перерыва, не доставили ему сложностей: несколько проверок, пара звонков по войс-аппарату, некоторые формальности — и на них уже краснеет овальная печать Санитарного Контроля. Заявка отклонена, повода подозревать синдром Лунарэ не замечено. В ответе обычно выражалась благодарность за бдительность и просьба в дальнейшем немедленно сообщать о схожих случаях. К счастью, Маан был избавлен от необходимости писать это самостоятельно, все необходимые шаблоны были заложены в инфо-терминале. Но даже если бы их не было — каждую подобную формулировку он мог прочитать по памяти дословно, настолько все они врезались в память за много лет однообразной работы.

На обеденный перерыв Маан не пошел, заказал еду в автомате, скрупулезно подсчитав социальные очки. Рис с приправами, натуральный, выращенный на подземных фермах, редис, ломоть хлеба из пшеничной муки и стакан некрепкого чая. Виновато покосившись на собственный живот, он добавил отбивную из сублимированного мяса. Черт возьми, работающий мужчина просто обязан соответствующе питаться!

Неприятности начались после обеденного перерыва. Сперва принесли новые заявки, сразу три. Взвесив в руке пухлые папки, Маан с неудовольствием понял — на этот раз работа предстояла не в пример серьезней. Может, конечно, подозрения и напрасны, но в подобных ситуациях разбираться надо основательно, постоянно перестраховываясь. Геалах уехал на инспекцию, ему предстояла проверка во втором производственном блоке — рутинное и неприятное мероприятие. Второй блок производил целлюлозу и представлял собой целый подземный комплекс, большую часть пространства которого занимали огромные цистерны, в которых обрабатывали малоприятное месиво, получая из каких-то лишайников полезные и нужные городу вещества. Там всегда отвратительно пахло, чем-то дрожжевым, от этого запаха непривычных людей мутило, но присутствие Маана, к счастью, было не обязательным, Геалах отлично справится и сам.

Прыгать по крышам с пистолетом в руках?.. Маан лишь вздохнул, вспомнив слова доктора Чандрама. Количество бумаг на его столе не уменьшалось, напротив, и скоро аккуратная стопка превратилась в нагромождение пластика и картона, скрывающее в себе сотни бумажных листов.

Маан работал аккуратно, не позволяя себе отвлекаться. Читая документ, клал его перед собой и скользил взглядом по строчкам, выхватывая самое необходимое, но не брезгуя и деталями. Какой-то школьник из соседнего жилого блока подрался на перемене с одноклассником, кажется сломал ему палец. Вспышка агрессии? Обычная ссора? Выписка из его личного дела с комментарием психолога. Ведомость по успеваемости, сравнительный анализ по дисциплинам и срокам. Объяснительная от родителей, показания соседей. Отдельно, сцепленные между собой, листки общих анализов крови, в хаотическом нагромождении цифр и латинских сокращений — подчеркнутые от руки нужные строки. Но анализ не всегда дает стопроцентный результат, это знают все, кто его проводит. Особенно когда речь идет о ребенке. А значит — проверять, проверять и проверять. Значит — допытываться, спрашивать, задавать вопросы, грозить карой Контроля и требовать. Такая мелочь — и десятки человек в городе самых разных профессий подняты, точно солдаты по тревоге. Вдруг Лунарэ? Тогда действовать надо срочно — мгновенный карантин школы, вмешательство инспекторов, правдоподобное объяснение для других учеников и родителей… Слова, слова, слова. Цифры, цифры и еще раз цифры. Если по каждой заявке отправлять с проверкой инспектора, через час в штаб-квартире не останется ни одного. Принимая решения, надо быть уверенным в его правильности.