На день погребения моего - Томас Пинчон

  —  Как это?

  — Шучу!

Дверь открылась, внутрь заглянула молодая женщина в шляпке из темного бархата — такие мелькали по всему городу.

  — Привет, милый, ты... Аааа! Ты!

 —  Не я, — пропищал д-р Чжао. — А вашему жениху пришлось уйти по вызову на дом. О! вы, должно быть, имеете в виду этого пациента!

 —  Привет, Рен. Ты не против, если я не буду вставать прямо сейчас?

Все эти иглы, должно быть, что-то сотворили с Фрэнком. В обычной ситуации у мужчины разбилось бы сердце, а то и вовсе он был бы разбит, встретив бывшую пассию, которая называет «Милым» другого мужчину, а в придачу — еще и доктора. Но что сработало вместо этого — какой-то странный рефлекс городского сплетника, заставивший Фрэнка думать: «Ладно-ладно, Рен и Док», интересоваться, как всё обернется, и прочее.

— Фрэнк, я надеюсь, ты не...

Он всегда ценил эту ее неуклюжесть ученой женщины...словно ревность была чем-то, с чем в состоянии справиться лишь персонажи книг, а когда человек сталкивается с нею в реальности, просто теряется...

—  Расскажи мне, —  произнес он несколько сонно, — как вы, двое голубков, познакомились?

—  Пойду заварю китайские травы, —  пробормотал д-р Чжао. — Оставляю дверь открытой. Ведите себя хорошо!

—  Я вернулась в Штаты, — ответила Рен, — обратилась в госпиталь, чтобы провести обследование для получения страховки, Гарвард настаивал на этом, Уиллис тогда случайно оказался на дежурстве, мы собирались пройти по коридору, посмотрели друг на друга, и...

—  ¡Epa!, — предположил Фрэнк.

Он слышал о таком явлении, но никогда не наблюдал его в действии.

Рен пожала плечами, точно как беспомощная женственная жертва Судьбы.

—  Уиллис хороший, —  сказала она. — Хороший мужчина. Ты увидишь. Он и с твоей подругой Эстреллой знаком. Они участвуют в каком-то загадочном проекте в каменноугольном бассейне.

Прекрасно, она заговорила. Богачи, кажется, да будут прокляты их души, если они у них есть, снова взялись за свое в южном Колорадо, где мужчины спускались под землю, рискуя жизнью ради угля, а не ради золота, и шахтеры приезжали в основном из Австро-Венгрии и с Балкан, а не из Корнуолла и Финляндии. С прошлого сентября профсоюз горняков бастовал против «Компании добычи нефти и железа» Рокфеллера в Колорадо, с ноября месторождение в Тринидаде находилось на военном положении.

У обеих сторон было много винтовок, и у Национальной Гвардии штата тоже были пулеметы. Стычки и перестрелки происходили почти постоянно, когда позволяла погода —  бури той зимой были сильные и смертоносные, даже как для Колорадо. Семьи, у которых отняли служебное жилье, всю зиму жили в палаточных городках возле Ладлоу и Уолсенбурга. Стрэй поехала туда в начале забастовки, а в декабре поселилась в палатке, вопреки советам всех, кто о ней волновался.

  — А это — достаточно большое количество людей, — сказал док Тернстоун.

—   Можешь мне сказать, что она там делает?

— Это — неофициальная сеть людей, делающих всё возможное, чтобы помочь бастующим. Продукты, лекарства, боеприпасы, медицинская помощь. Всё — на добровольных началах. Никто не получает выгоду или оплату, или хотя бы похвалу и благодарность.

 —   Звучит так, словно мы опять в Мексике.

  —  Ты уже этого нахлебался, надо передохнуть, наверное.

—  Черт возьми, нет. Как вам, парни, удалось так хорошо отремонтировать мою ногу.

 — Так совпало — небольшой конвой направляется в Уолсенбург, им не хватает рабочих рук.

  —  Я с удовольствием.

  —  Твой старый приятель тоже будет там. Эвболл Уст?

  — Отлично. Просто моя неделя, да?

   Они встретились, как договаривалась, в Пагоса-Спрингз.

 —   Как твоя нога? — спросил Эвболл.

— Еще поднимается, когда приближаемся к северу, — Фрэнк незаметно кивнул в направлении члена Эвболла. —  Как эта третья нога, или мне не следует об этом спрашивать?

   Если Эвболл и надеялся, что речь о Стрэй не зайдет, он не подал виду.

 — О, — притворяясь, что проверяет заклепку цистерны в одной из партий груза, — еще одна большая ошибка с моей стороны, полагаю. Мы не должны были пересекаться таким образом, как я это всё устроил.

  — В тот момент это казалось хорошей идеей.

 —  Ну вот, приплыли. Теперь она ведь полностью в твоем распоряжении, дружище.

   Эвболл отошел на несколько шагов и добавил:

 —  Она всегда была.

  — Для меня это новость, Эвб.

Но кто, кроме самой Стрэй, мог бы знать лучше, чем находящийся здесь Эвб? Так подумал Фрэнк, во всяком случае.

Внимательно следя, нет ли поблизости охранников шахты, ку-клукс-клана, детективов компании и разных других гадов, они везли небольшой конвой, мулов и фургоны через перевал Волф-Крик в долину Сан-Луис.

По ночам, в основном, бодрствовали, потому что их непременно будут искать всадники в свете идущей на убыль луны.

— 

 — Ты должен знать еще кое о чем, Эвболл задумчиво размешивал гущу в кофейнике термометром, который он украл в войсках связи и любил использовать для поддержания правильной температуры.

   Фрэнк хмыкнул:

  — Никогда это не закончится.

  — Твоя мать. Она в Денвере, и работает на моих...

  — Ну, это уже ни в какие ворота.

Обычный ответ больше был бы похож на: «Думал, что твоя мать работает на Денвер-Роу», но это уже далеко за пределами дорожных шуток, и у них со Стрэй, кажется, была долгая дружеская беседа.

 —  Ты привел Эстреллу к себе домой, чтобы познакомить с родственниками.

  —  Она даже не хотела, мне надо было головой думать.

  — Осмотри свою спину, Эвб, там может высыпать Буржуазная Лихорадка.

—  Сейчас всё уже в прошлом. В самом деле, всё закончилось. И еще кое что насчет Стрэй... Я когда-нибудь тебе рассказывал...

  —  Эвб.

И тут же солнце встало снова, а кофе в кофейнике замерз после долгой ночи.

Переход через бассейн Сан-Луис был нервным. Вдали то и дело появлялись всадники, чьи шляпы, пыльники и лафеты сливались с землей, проносились на полной скорости по безлесной равнине, каждый — немного в другом направлении, менее рассудительные были в темной одежде, выделявшейся на фоне пепельного