'Расследования Екатерины Петровской и Ко'. Компиляция. Книги 1-30 - Татьяна Юрьевна Степанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Подозревать людей в совершении убийства не только «ужасно», Ниночка.
— Да, я понимаю, но… Тебе не кажется, что мы не годимся для той роли, которую уже поспешил отвести нам твой начальник по раскрытию убийств? Для роли соглядатаев здешних не подходим?
— Эта мысль посетила тебя после того, как дражайший сосед прочел тебе стихи Лорки?
— Целоваться он ко мне едва-едва не полез, — засмеялась Нина. — Перегаром от него. Они с Костькой Леру вдвоем в тесном кружке помянули — сказал.
— Я так и поняла.
— Костька, по его словам, убит и раздавлен. Вот послал бог соседей, а? И эта Юлия еще со своей болтовней. Какое-то гадание… Вроде сначала говорила на полном серьезе, а потом сама же над этой своей ерундой и посмеялась. — Нина зажгла свет в комнате и начала разбирать кровать. — Однако так ловко она угадала месяц твоего рождения! Впрочем, это случайно, наверное, вышло. Ну, о чем ты задумалась?
Катя с трудом оторвалась от темного окна: луна над Май-горой, августовская ночь.
— Странный ребенок этот Антоша, — сказала она. — Никак он у меня из головы не идет. Я подумала о том, что в доме, где, возможно, отравили Сорокину, живет очень странный ребенок, о котором я бы хотела узнать гораздо больше, чем мне рассказывают. Поведение детей — зеркало поведения взрослых.
— И что же ты сегодня разглядела в этом зеркале?
— Пока даже и не поняла. Что-то…
— Меня тоже поразила его фраза про распятие. Каким тоном он произнес это свое «гвозди забили». Вообще-то весьма причудливая метафора для двенадцатилетнего ребенка.
— И не только это. — Катя вздохнула. — Ладно. И правда уже поздно. Спокойной ночи.
— У меня же бессонница. Проклятое полнолуние! И снотворное пить нельзя… Ты спи, Катя. Я посижу немного на террасе. Почитаю.
Катя поняла, что приятельница ее хочет побыть одна.
Глава 11
«БЕЗУТЕШНЫЙ БРАТ»
— Я не понимаю, почему меня снова вызвали, почему я опять должен давать показания. Вот же ваш сотрудник сидит — мы с ним не далее как позавчера говорили, воду в ступе толкли! Я уже все сказал. Моя сестра умерла. Завтра ее похороны. Я тысячу раз справку просил из морга — так мне не дают! Каких-то особых распоряжений от вас ждут. Каких? Что моя сестра даже последнего своего пристанища должна быть лишена из-за вашей чертовой бюрократии?!
Он начал говорить все это, а точнее, запальчиво выкрикивать, едва переступив порог кабинета. Голос его то и дело срывался. Они терпеливо слушали его: следователь прокуратуры Юрий Караулов и Никита Колосов.
То, что Сорокина надо вызывать и допрашивать повторно, было решено накануне вечером. Из Май-Горы, расставшись с Катей, Колосов действительно поехал к Караулову. Узнав, что Никита намерен остаться в районе, тот сам предложил переночевать у него. Этим же вечером они окончательно перешли на «ты» — «так было значительно проще общаться представителям таких ведомств, как уголовный розыск и прокуратура, в неофициальной обстановке.
Караулов жил в пятиэтажке послевоенной постройки в центре Старо-Павловска. Квартира была трехкомнатной, но узенькой, как пенал. Жил он в ней с матерью и полуглухой, но весьма еще бойкой бабкой, для которой, несмотря на свой классный чин «младшего советника юстиции», оставался сущим ребенком.
Когда Никита приехал к Карауловым, вся семья собралась у телевизора и смотрела ночной выпуск «Итогов». Причем бабка ядовито цеплялась к каждому слову ведущего (телевизор по причине ее глухоты был включен на полную громкость) — вела с ним непримиримый диалог. Колосова Карауловы встретили радушно. Женщины тут же засуетились на крохотной кухоньке. И хотя Никита был сыт, карауловская бабка оказалась непреклонна: пришлось ему ужинать вторично. И чувствовал он себя после тарелки «Богатырских» пельменей, кефира и ватрушки с творогом словно слонопотам.
Колосову постелили на тахте в маленькой комнате. Судя по обстановке, это была комната самого Юрки: письменный стол, за которым тот еще совсем недавно списывал задачки и зубрил конспекты лекций, плакаты с «Депеш Мод» и Виктором Цоем, старые склеенные из конструктора модели танков и самолетов на книжной полке.
Бабка принесла Колосову чистое полотенце и тут же, примостившись на стуле, затеяла бесконечную дискуссию о политике.
— Баба Валя у нас революционер-максималист, — ухмыльнулся всунувшийся в дверь Караулов — он тащил для себя раскладушку из чулана. — С тех пор какткнсию ей по три месяца не платят, она у нас ярый большевик-ленинец. А пять лет тому назад за Жириновского голосовала.
С Колосовым они проговорили до поздней ночи, обсуждая, что теперь предпринять по делу Сорокиной.
И наутро за братом убитой в поселок Май-Гора была направлена дежурная машина Старо-Павловского ОВД. Наряд милиции должен был вручить Сорокину повестку с вызовом в городскую прокуратуру и доставить его туда незамедлительно. Инициатором нагнетания такого официоза был сам Караулов — не терпелось ему допросить «братца»! А Колосов не возражал. Ведь порой сами стены прокуратуры действуют на подозреваемого (а именно в такой роли выступал сейчас перед ними Сорокин) как электрошок.
— Я требую, слышите? Я требую, чтобы мне объяснили, по какому праву милиция вламывается ко мне на дачу и тащит меня насильно на какой-то допрос! Я хочу знать, что в конце-то концов происходит!
— Вы так кричите, Константин Андреевич, что у меня даже стекла в кабинете дрожат. Вы не даете мне объяснить вам основания вызова. Точнее, я бы очень хотел, чтобы мы с вами вместе попытались найти приемлемое объяснение всему случившемуся. Что до срочного приглашения в прокуратуру, то мы просто вынуждены торопиться. Закон есть закон, дело уголовное возбуждено, срок его, так сказать, пошел, так что… Я знал, что завтра, в день похорон сестры, вам будет не до нас. А откладывать нашу встречу нельзя — почему, вы сами сейчас поймете. Нам срочно требуется ваш совет и ваша помощь. — Караулов изрек все это серьезно, важно, проникновенным тоном, словно давая понять скандалисту Сорокину, насколько он заинтересован не в базарном выяснении отношений с собеседником, а в самом конструктивном сотрудничестве.
Колосов еще прежде заметил, что деловой и сухой тон действует на Сорокина отрезвляюще. Но вообще-то манера поведения брата потерпевшей его настораживала. Сорокин — умный, хорошо образованный, не бедный парень (хоть сейчас и не у дел временно в связи с крахом банка, ну
