Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

рванул с места, ускоряясь как можно больше – на пути к брату императора не было ни одного препятствия, так что скорость я набрал очень хорошую. И когда он повернулся на шум, я уже врезался в него.

Хорошо, что в нашу первую встречу я умудрился ему навалять – потаенный страх, который обычно нужно давить в себе перед противником, отсутствовал. Я не затормозил, а просто толкнул его изо всех сил в окно.

Вместе с остатками рамы и осколками стекла мы вылетели наружу.

Глава 43. Вас беспокоит Максим Абрамов

Падать со второго этажа оказалось не так страшно, как я думал. К тому же мы приземлились в сугроб, который с утра заботливо нагреб дворник, очищая тропинки. Плюсом мне стало и то, что Сергей Николаевич первым в него рухнул.

Охнув, я скатился в сторону, по локоть увязнув в снегу. Пальцы тут же нащупали еще не остывший металл пистолета. Но не успел я его схватить, как тут же схлопотал по спине: Сергей Николаевич даже не встал, но вовсю работал кулаками.

Следующий удар еще глубже вбил меня в сугроб. Но я все равно услышал стрельбу из здания университета – не со второго этажа, а ниже. Скорее всего, Аню не тронули.

– Неужели здесь больше никого нет, – злобно проговорил брат правителя и, попытавшись встать, тоже увяз в снегу. – Вот же…

Я же безуспешно сминал снег, одновременно пытаясь вытащить пистолет – и потому работал одной рукой. Безрезультатно.

Со стороны улицы донеслись крики, громкие, резкие, а следом за ними – несколько хлопков. Подряд, но не ритмично, как это бывает при стрельбе из автомата.

– Вот и все, – Сергей Николаевич наконец-то встал, но тут принялся искать оружие. – Да где же он…

По очищенному тротуару застучали каблуки:

– Эй, стой! – надо мной тут же просвистела пуля.

– Как же… – услышал я, и мой противник тут же ретировался, свернув за угол.

Я попробовал встать еще раз.

– Не двигайся! – меня тут же окружили и перед глазами замелькали черные.

– Вас послала бабуля? – удивился я, подняв голову.

– Да, – ответили мне – ни одного знакомого лица. – А ты кто такой?

– Барон Абрамов, – представился я и тут же заметил протянутую мне ладонь:

– Знаем! – бодро ответил мне один из группы.

– Но как вы…

– Позже, сперва надо попасть внутрь и помочь нашим, – быстро проговорил итальянец. – Через главный вход мы пробиться не смогли и нас послали в обход.

– Не смогли?

– В фойе полно парней из Третьего! Там не пробиться! – ответил мне другой.

Я указал на разбитое окно второго этажа:

– Мне надо туда.

– Повезло тебе… – покачал головой третий. – Снег смягчил… Метров пять тут будет, лестница нужна, чтобы залезть обратно.

– Черт!

Стрельба не прекращалась, но для защиты огромного здания Университета людей явно не хватало.

– Так на первом этаже тоже окна, – я подбежал к одному, разбил маленькое квадратное стекло в огромной решетчатой раме и открыл створку. Со вторым сделал то же самое.

И мы вошли в какой-то архив, где было явно теплее, чем на улице. А вчетвером двигаться к противнику куда легче – и чувствовал я себя гораздо увереннее.

Ребята с двумя карабинами и дробовиком представляли собой грозную силу в коридорах Университета. Даже без специальной выучки, которая, как я не сомневался, была у Вани, они могли бы справиться с большинством противников.

Дверь в архив была заперта, но с замком без труда разделались метким зарядом картечи. То, что это не дробь, сомнений у меня не было – металлический запор выбило из дверного полотна вместе с тучей щепок.

– Кто-нибудь вывел отсюда студентов? И преподавателей? – спросил я, выглянув в пустой коридор. Вопрос повис в воздухе.

Коридор вел к фойе – оттуда сейчас доносились редкие выстрелы. Если двинуться в другую сторону, наверняка можно выйти еще к одной лестнице.

– Наши еще и в подвале, – высунулся второй.

Я, прижавшись к стене, медленно двинулся от фойе:

– А как они туда попали?

– Понятия не имею, – негромко проговорил итальянец. – Но наши следили за тем странным имением. И при первой же возможности должны были попытаться попасть внутрь. Но как кто-то мог пробраться в подвал – не имею ни малейшего понятия.

Я догадывался, как все было на самом деле. Скорее всего, брат императора и его игрушечный полк двинулись из его имения в Коврове сразу же, как только Подбельский нажал тревожную кнопку.

Все было обговорено заранее. Третье отделение плюс бойцы младшего Романова – вместе они представляли собой грозную силу. А противопоставить им было некого. Если же еще прибудет полиция, то скорее всего они схватят итальянцев за беспорядки. И будет плевать, на чьей стороне правда.

Нужно было опередить всех, разом. Но обратиться за помощью было не к кому. Подбельский – предатель. Трубецкой – мертв. Дитер – погиб. Быков – сам по себе и втягивать его в бойню – не лучшее решение.

Я не знал никого из полиции и армии… разве что позвонить в отдел портовой полиции и напомнить о себе: вы же знаете, как я поступил с вашим предшественником? Идите и помогите мне!

Помогут они, как же. Я медленно обходил двери, стараясь не шуметь, а остальные шли за мной. К кому же обратиться за помощью?

Ефимыч! Из тренировочного лагеря! Если мне удастся ему дозвониться и объяснить ситуацию, то он сможет помочь.

В конце коридора нас ждали – из-за углов, с противоположных сторон, высунулись два стрелка. Первого, вместе с приличным куском штукатурки, выбил итальянец с дробовиком. Второго уложил я, заставив сперва спрятаться от бьющей в глаза пыли – промахи на этот раз были мне лишь на пользу.

После короткой перестрелки мы с группой разделились:

– Тебе понадобится помощь наверху?

– Думаю нет, – откликнулся я без лишних раздумий.

Итальянцы ушли по лестнице вниз, я же в полном одиночестве направился наверх. И столкнулся в коридоре с пожилой женщиной, возрастом едва ли младше Подбельского.

– О бог мой! – испуганно воскликнула она, хватаясь за грудь. – Не стреляйте только, прошу.

– Идите к себе, – я миролюбиво поднял ладонь, а сам осматривал коридоры – кажется, больше никого здесь не было. – Идите и не выходите, пока не объявят, что все закончилось.

– Что происходит? – взволнованно произнесла старушка.

– Здесь опасно, большего не могу сказать. Спрячьтесь у себя! Быстрее же! – поторопил я ее и проследил, как она семенит в свой кабинет антропологии.

Дальше все должно быть проще. Я приду в кабинет Подбельского и пристрелю двоих конвоиров, окончательно превратившись в глазах Ани в бесчеловечного убийцу. Этого я опасался сейчас больше, чем словить пулю в ответ.

Глубоко вдохнув, я открыл дверь. Аня листала телефонную книгу. Конвоиры, которых я должен был пристрелить при сопротивлении, перевязывали обрывками рубашки раненного охранника императора.

Увидев меня, они сперва схватились за оружие, а потом замерли. Я не стал стрелять, и они не шевелились, но держались настороженно:

– Я смотрю,