В твоих объятиях - Ли Гринвуд

Передвигаясь крадучись среди камней над своей стоянкой, Тринити проклинал всех: Бака и Гранта за их решимость освободить Викторию, судью Блейзера за то, что приговорил невестку к смерти, Джеба Блейзера за то, что позволил себя убить, и себя – за то, что согласился отправиться за Викторией.

Он не проклинал Куини, потому что уже делал это на протяжении тринадцати лет. Он не проклинал Викторию, потому что не хотел.

Быстро оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что парни, приближающиеся к нему снизу, еще не вошли в простреливаемое пространство, он обратил свое внимание на верхнюю часть склона. Он не увидел Бака, но не сомневался, что тот должен быть там. Однако даже тщательный осмотр склона не показал ему никаких следов Бака.

Тринити оглядел свою стоянку. Была ли она доступна с других направлений?

Он выбрал для нее выступ с отличным видом на верх горы, ее низ и на тропу. Всю, за исключением последних ста футов. Они были скрыты большой каменной осыпью, за которой сейчас пряталась Виктория. Бак мог перебраться через гребень и вместо того, чтобы свалиться на него сверху, чего он от него и ждал, мог спуститься на тропу и с нее подкрасться к лагерю.

И Тринити никогда его не заметит. Тринити так быстро скатился со склона, что последние несколько ярдов проехал на заднице.

Виктория не могла лежать спокойно, когда Тринити высматривал на горе Бака. Она должна была знать, что он собирается делать. Ее дядя находился где-то дальше с одиннадцатью парнями, готовыми отдать за нее жизнь. Она должна была что-то предпринять. Перекатившись на живот и подтягиваясь вперед на локтях, она выползла из-за камня... и увидела Тринити и Бака прежде, чем они увидели друг друга.

Ее ужаснуло, что первая ее мысль была о Тринити.

Она увидела, что Бак уже выхватил свой револьвер, а револьвер Тринити еще оставался в кобуре.

Прежде чем осознала, что делает, Виктория вскрикнула:

– Берегись!

Двое мужчин заметили друг друга в тот момент, когда ее крик повис в воздухе. Тринити мгновенно перекатился на бок, выхватил свой револьвер и выстрелил.

Первый выстрел Бака ушел в землю там, где Тринити приземлился перед этим. Второй зацепил ему плечо.

Единственный выстрел Тринити пронзил грудь Бака.

Бак рухнул на колени, револьвер выпал из его обессилевшей руки. Он свалился навзничь и затих.

Тринити вскочил с гибкостью кошки. Два быстрых выстрела в сторону мужчин, поднимавшихся к нему с тропы, заставили их остановиться.

– Я достал Бака! – крикнул он им.

Ошеломленная и потрясенная, Виктория отчаянно поползла на локтях и коленях. Она должна была добраться до Бака. Он не может умереть... только не из-за нее! Она этого не допустит.

Тринити был прав. Она была за это в ответе. Она ожидала, что Бак придет за ней. Она ждала, что он попытается ее спасти. Она ждала, что он рискнет ради нее жизнью. Она это знала и не предприняла ничего, чтобы его остановить. А еще она знала, что не хочет выходить за него замуж... и знала, что он намерен жениться на ней в любом случае.

Она привела его сюда. Можно сказать, что она его застрелила. Если он умрет, она станет убийцей, которой ее считали.

Не важно, что ей придется сделать, но она не может позволить Баку и остальным умереть из-за нее.

Она приподнялась на руках и коленках и ухитрилась сесть.

– Бак,– прокричала она, – ты меня слышишь?

– Он не умер, – откликнулся Тринити со скалы.

– Ты не знаешь, куда ему попала пуля. Может быть, в сердце.

– Куда он мне метил... если бы ты меня не предупредила. Почему ты это сделала?

– Не знаю, – промолвила Виктория, слишком потрясенная, чтобы кривить душой. – У него был в руках револьвер. Я была уверена, что он тебя убьет. Тебя ранило? – Она заметила кровь на его рубашке.

– Это всего лишь царапина.

– Откуда ты знаешь?

– Я думал, ты хочешь видеть меня мертвым.

– Я не хочу никого видеть мертвым, – вздохнула Виктория. – Никогда не хотела. В этом нет моей вины, но, кажется, все становится хуже и хуже... и нет способа это прекратить.

– Если ты вернешься...

– Уже так много убито. Кто-то убил троих наших парней. Боюсь спрашивать, что случилось со вторым охотником за вознаграждением. Теперь вот Бак лежит здесь и умирает.

– Он не умирает. Это только рана в плечо.

Залп выстрелов прервал их разговор. Звон от рикошетивших от камня пуль заставил Викторию похолодеть.

– Тринити, как там Бак? – раздался голос Гранта Дэвиджа.

– Он получил пулю в плечо, но еще один такой рикошет, как последний, может его убить.

– Вы окружены. Мы наступаем со всех сторон.

Пуля ударила в скалу над головой Виктории. Осколок металла срезал полоску кожи с ее каблука. Это вызвало ее вскрик.

– Если не можете держать своих людей в руках, получите мертвую племянницу! – крикнул Тринити. Ярость придала его словам особую убедительность. – Последняя пуля срезала кусок ее сапога. Скажите своим прекратить огонь, или я убью первого же, кто поднимет ружье.

– Не стрелять, – приказал Грант.

– Он лжет, – сказал Рыжий. – Нападем на него. Он не сможет достать всех нас.

– Награду заплатят за Викторию, живую или мертвую! – крикнул Тринити. – Судья Блейзер будет только рад, если одна из ваших пуль ее убьет. Это избавит его от хлопот и сохранит репутацию.

Еще один беспорядочный залп. Виктория, падая на землю, увидела, как взлетела в воздух шляпа Тринити. Пуля просвистела в дюйме от его головы. Тринити откатился от низкого камня, за которым прятался, и вскарабкался выше по склону. Тщательно прицелившись, он всадил пулю в ногу парня, слишком старавшегося быть первым в атаке.

– Прекратите огонь! – снова выкрикнул Грант.

– Мы не можем оставить ее там.

– Меня ему не достать.

Виктория узнала голос Переса Кальдерона. И тут очередной залп прижал их к земле.

Гром дюжины ружей эхом прокатился по горам. Виктория увидела, что Тринити убрал в кобуру револьвер и взял ружье. Когда он прицелился, она поняла, что сейчас он будет стрелять, чтобы убить.

Ее дядя – единственный в мире родной ей человек, по крайней мере, единственный, кого волновали не только ее деньги. Ему следовало бы сейчас быть дома, наслаждаться комфортом, который он заслужил многими годами труда и урезания себя во всем.

Перес Кальдерон – человек, любивший ее, как собственную сестру.

Бак, которому дороги были только две вещи в жизни: Виктория и ранчо.

Рыжий – неуклюжий долговязый юноша на пороге жизни, безоглядно преданный дяде Гранту.

Остальные парни, поклявшиеся защищать ее ценой жизни.

Виктория крикнула, но Тринити не услышал ее за шумом выстрелов. Ей нужно подобраться к нему, остановить, пока он не убил дядю Гранта. Она поползла на локтях, не обращая внимания на боль от вонзавшихся в тело камешков. Ей надо добраться до Тринити прежде, чем он кого-то убьет.