Носители Духа - Алексей Осипов

…Молитву умную легче стяжать, чем удержать. Это я говорю не с ветра, а из опыта. Послал я тебе книжку епископа Игнатия. Получила ли ты ее? Старайся никого ни в чем не осуждать, иначе успеха в духовной жизни не будет (С. 228. 2010).

Пишешь мне, что молитва Иисусова приходит в навык. Одно время я, занимаясь молитвой, очень испугался: в сердце получилась теплота, но не кровяная, а какая–то особенная, и объяснить не могу. Эта теплота пошла по всему телу, и слезы потекли просто струей; люди в это время стали все милыми, так и бросился бы каждому в ноги. Потом весь ослаб, не могу стоять, и лег в кровать. Такое состояние продолжалось несколько часов. Все же вставал и ходил, но слезы и теплота в сердце продолжались весь день.

Не пугайся и не мечтай о себе высоко, другим не говори, да они и не поймут, а подумают, что ты в прелести. Это состояние твое епископ Игнатий (Брянчанинов) назвал посещением «Небесного Гостя». Старайся внимать себе, ибо внимание — душа молитвы. Никого не осуждай ни в чем, не имей вражды, ни лукавства, ни тщеславия, а главное — превозношения, иначе этот «Небесный Гость» не будет посещать тебя (С. 284–285. 2010).

Еще пишешь, что «молитва иногда пресекается». Иначе и быть не может. Один Бог Неизменен, и Ангелы всегда славят Господа. Преподобный Макарий Великий сказал из своего духовного опыта, что «изменение бывает с каждым, как в воздухе». И прп. Марк свидетельствует в своих писаниях о том же. А преподобный Исаак Сирин подробно и пространно говорит об этом в 46–м слове и в других местах.

Все же не унывай, а продолжай трудиться в молитве, ибо без молитвы жизнь будет многовоздыхательная. И Господь указал нам пример, чтобы мы не унывали (С. 285. 2010).

…При молитве Иисусовой надо иметь глубокое смирение и отнюдь ничего не мнить. А иные мнят. Для чего мы читаем молитву Иисусову? Чтобы, постоянно помня Господа и каясь в грехах, прийти в духовное умиротворение, внутреннее безмолвие и любовь к ближнему и правде — тогда мы живем в Боге, Который есть любовь. Но есть люди, которые смотрят на эту молитву как на некую магию, которая им доставит чтение мыслей, прозрение, дар чудотворений и исцелений и т. п. Такой подход к молитве крайне греховен. Так поступающие обольщаются бесами, которые дают им от себя некую власть, чтобы их совсем погубить, навеки.

Вот был я игуменом на Печенеге. Это очень далеко, на берегах Ледовитого океана. Летом солнце три месяца не заходит, а зимой — трехмесячная ночь. И великое одиночество. Бурный океан — и безлюдная, унылая тундра кругом. В таких условиях бывает, что, молясь исступленно, некие иноки весьма повреждаются и начинают слышать голоса, и видеть видения и т. п. Одному такому стали слышаться голоса в келии, будто ангельские, внушавшие ему, что он достиг дивной высоты и может творить чудеса и даже, как Спаситель, ходить по водам. Убедили эти голоса бедного испытать себя на деле, пройти по тонкому льду, якобы он уже невесом. Ну, он и пошел, и провалился в воду — и хоть он кричал и его вытащили, однако, от холодной воды заболел и скоро умер, покаявшись.

Это крайний случай, а других бес иначе донимает. Молясь и видя в себе некий духовный прогресс, они начинают кичиться им и всех прочих считать низшими и недостойными, а себя видеть избранным сосудом Божиим. Такие молитвенники обычно всех осуждают, легко раздражаются при укорении, всегда в какой–то смуте. Хотя и говорится у апостола Павла, что взывающий ко Господу Иисусу Христу о спасении и исповедующий Его Сыном Божиим, спасен будет (см. Рим. 10, 13), но Сам Спаситель нас поучает, что не всякий взывающий «Господи, Господи», будет услышан, только тот, кто исполняет волю Отца Небесного (Мф. 7, 21). А эти люди, хотя и взывают, сердце их отстоит далеко от Господа. Нужно к молитве прибавлять еще исполнение заповедей, ибо вера без дел мертва и делами вера достигает совершенства (С. 28–29. 2003).

Вы говорите: «усвоение душою имени Иисусова — есть уже спасение ее». Нет, это что–то не так. Спасение души в силе Божией, действующей чрез это Имя на нашу душу, усвоившую себе полное сознание своей греховности (С. 258).

Молитва Иисусова так творится душою, что при ней ни о чём не просит душа, сердце ничего не желает, ум молчит; только вера живая в силу Иисуса, только сознание своего недостоинства, своей немощи, греховности. При молитве Иисусовой я никогда ни о ком не молилась….Мне кажется, я и за себя не молюсь при молитве Иисусовой. Я только чувствую силу, действующую во мне, силу имени великого Бога, Бога живаго, Которому верует моя душа всеми своими силами, всеми жизненными действиями (С. 433–434).

Невозможно стяжать чистой, непарительной молитвы, если ей не будет предшествовать самоотверженная деятельность. Но и ежедневно надо полагать в сердце или утверждать в нем произволение, отвергать всякое дело, слово, чувство, мысль — неугодные Господу, направлять же всякое дело по заповедям Божиим, всякое чувство словом Его воспитывать, всякую мысль истиною Его наполнять. При такой деятельности или хотя при цели такой деятельности всякое входящее в душу чуждое чувство или мысль усматривается и молитвою отвергается от души. При таком произволении души Имя Иисусово самовластно действует в ней и отсекает всякий помысл, противный Себе, поборяет всякое чувство, неугодное Себе, просвещает душу к познанию воли Своей, водворяет в ней мир сердечный и тишину помыслов (С. 211).

Ко всякому чувству враг примешивает свою отраву. Так, к сокрушению о греховности он примешивает отчаяние и безнадежие, и унывает душа и расслабляется; к отречению — жестокосердие, холодность, бесчувствие; к любви — сладострастие; к утешению милостями, даруемыми Господом, — тщеславие, и прочее. Человек не может отделить этот яд от благого чувства, но при молитве Именем Господа Иисуса Христа, произносимой с верою от сокрушенного сердца, этот яд отделяется; от света Христова разгоняется тьма из сердца, видна становится сопротивная сила; от силы Христовой исчезает действие вражие, и в душе остается естественное состояние, не всегда сильное, не всегда чистое от плотской скверны, но безмятежное и способное подклониться под действующую руку Божию (С. 212).

Молодость

Юноша! Повторяю тебе совет спасительный: доколе ты находишься в нравственной свободе, избегай злых навыков, как оков и темницы; приобретай навыки добрые, которыми хранится, утверждается, запечатлевается нравственная свобода.

Свт. Игнатий (Брянчанинов) Т. 1. С. 351

Бог не остается в долгу у тех, которые с юности посвящают себя Его служению, хотя и попускает им разные скорби во время их земного странствования для их же духовного образования; но вместе с тем и преисполняет их неизреченными, вечными благами. К концу земной жизни, пред вступлением в вечность, служитель мира и впереди, и позади себя видит пустоту, а служитель Божий впереди видит благонадежное пристанище вечного блаженства, а обращая взор на проведенную им земную жизнь, видит поприще служения Богу, поприще, на котором он потрудился не напрасно, но благовременно усвоился Богу (Письмо 432).

Счастлив тот, кто в старости своей успеет уронить слезу покаяния на увлечения юности своей (Письмо 229).

Обновляется человек, юнеет — от благочестия. Если сравнить земную жизнь человеческую с вечностью, то все мы одинаково молоды и одинаково стары. Мне представляется в цвете и красоте юности, истинно живущим — только благочестивый. Он издает из себя духовную воню бессмертия; слышен живущий в нем и оживляющий его душу Бог (Письмо 183).

Человек в лета юности своей занимается приобретением сведений, нужных для возможного расширения круга действий в вещественном мире, в который он вступает действователем. Сюда принадлежат: знание разных языков, изящных искусств, наук математических, исторических, всех, и самой философии. Когда же человек начинает склоняться к старости, когда приближается то время, в которое должна отпасть шелуха, остаться покрываемый ею плод (шелухою называю тело, — плодом — душу), когда он приготовляется вступить в неизмеримую область вечности, область духа, тогда предметом его исследования делается уже не вещество переменчивое, обреченное концу и разрушению, но дух пребывающий, бесконечный. Что до того: так или иначе звучит слово, когда все звуки должны престать! Что до того: та или другая мера, когда предстоит безмерное! (Письмо 185).

Ныне необходимо каждому молодому человеку образовать себя удовлетворительно в юности, чтоб быть полезным существенно отечеству и доставить себе хорошее положение. Как посмотришь на нашу молодежь, то нельзя не пожалеть ее! Как она ветрена! как не думает ни о чем кроме удовольствий, расстраивающих и нравственность, и здоровье, приготовляющих самую печальную будущность. Мне кажется, что всему этому причина — неправильное воспитание, дающее молодым людям неправильный взгляд на себя и на жизнь. Конечно, и при самом тщательном воспитании из дитяти глупого или с дурным характером ничего особенного ожидать нельзя; но где человечество, там и зло — без него человеческому обществу обойтись нельзя — однако же правильное воспитание, при многих исключениях, может дать и много прекрасных результатов (Письмо 431).