Пилот Империи - Макс Крайм

Скоро впереди показалась сплошная металлическая стена. Транспорт приблизился к ней вплотную, и кузов лишний раз тряхнуло – машина встала. Внезапно водитель впереди смачно выругался, слез со своего места и шагнул в сторону, тем самым пропав из поля моего зрения. Судя по всему, мы теперь находились как раз под тем самым местом, где неведомый ведущий держал в высшей степени эмоциональную речь.

«…Большая группа шахтёров двумя термическими зарядами повредила шаттл наемников, и тем пришлось отбиваться от большой, но плохо вооружённой толпы копателей в громоздких, но очень крепких подземных доспехах!..»

Пока я стоял на погрузочной площадке транспортёра и жадно вслушивался, появился водитель. В руках он сжимал такую же управляющую голопанель, как и его напарник рядом с ангаром. О том, что предстояло принимать участие в действии наверху и далеко не в качестве зрителя – я даже не сомневался. Вот послышался скрежет крановой лебёдки, щёлкнули зажимы, и круглую платформу, на которой я стоял, слегка приподняло, развернуло и переставило в специальную нишу в боковой стене коридора. Я оказался лицом к вогнутой стене.

– Знаешь, ты слишком молчалив, – похоже, это обращался ко мне со спины водитель транспорта, доставивший меня сюда, – Обычно новые пленники кричат, спрашивают, требуют чего-то, но ты… Эй, у тебя всё в порядке?

Мне показалось, что он озадачен. С чего бы обычному водителю-технику интересоваться настроением заурядного пленника, мало ли чего он тут насмотрелся?

– Чего тебе с этого?

– Что?! – Если судить по тону, то услышав мой вопрос, он сильно удивился. Хотя потом вроде как расслабился. – Ага, то есть тебя не придавило тяжестью доспеха, и язык не прилип от страха к гортани! Хах!

Судя по всему, техник развеселился, я пожалел, что не могу обернуться и врезать ему в глаз. Злоба внутри снова шевельнулась, но недостаточно для полноценной вспышки, и кроме того, если я разозлюсь, то в неподвижном доспехе я всё равно ничего не смогу сделать. Поэтому пришлось сцепить зубы и впериться взглядом в полированную стену. Может, в конце концов, узнаю нечто интересное. Я надеялся, что, несмотря на возгласы ведущего и гомон толпы наверху, тот парень слышит меня достаточно хорошо.

– Я спросил, чего тебе с того? Зачем интересоваться судьбой пленника, тем более если его должны скоро пустить в расход?

– А ты, парень, оказывается, не робкого десятка, а?! – Его слова заглушил рёв толпы наверху, после очередного комментария невидимого ведущего. Выждав, пока ор голосов слегка утихнет, мой неожиданный собеседник продолжил: – Зачем, говоришь? А я просто поболтать люблю, да и обеспокоился твоим здоровьем, вдруг ты коньки двинул. Всякое, знаешь, бывало. Но, как вижу и слышу – с тобой всё в полном порядке. Хе-хе!

Заскрежетал механизм совсем рядом со мной, и боевой костюм слегка дёрнулся, как от толчка в спину. Я представил, как техник продолжал говорить, а его руки проделывали ловкие манипуляции с голографическим пультом.

– Веришь или нет, а я человек простой и отвечаю только за доставку бойцов к арене. Как, собственно, и за возвращение уцелевшей амуниции. Кстати, зовут меня Ян, своё имя мне не говори, ни к чему это. Если выживешь – мы с тобой всё одно не увидимся. Так вот! Видел я многих из тех, кого возили этим путём, и все они вели себя по-разному: кто кричал, кто бился в истерике, умоляя освободить, кто говорил без умолку, но были и другие. Они молчали всю дорогу до самой арены, с некоторыми мне удалось перемолвиться, прямо как с тобой…

Его слова не избавляли от мрачных мыслей, и я решительно перебил говоруна. Может, скажет чего, что поможет выжить.

– Ты сказал, что увозишь только оборудование?

– А? Ну да! Я знал, что тебя это заинтересует! Видишь ли, люди остаются здесь, причём независимо от того, живы они или нет. Мёртвых или сильно раненных выбрасывают в молотилку, а тех, кто выжил, расселяют в камерах рядом с ареной. Условия там, конечно, не вполне человеческие, но всё лучше – чем быть мёртвым, я полагаю.

Он замолчал и сплюнул на пол, видимо, завозился с пультом. Я же раздумывал над своим незавидным положением, ситуация понемногу прояснялась. Паршивая ситуация, к слову. Бои насмерть между гладиаторами – Колизей, мать его! Уроды! Гадство, всё это происходит со мной уже длительное время!? За что?

Ярость и боль. Опять проснулись. Я тряхнул головой, попробовал дышать ровнее – вроде как помогло. Нельзя терять голову! Сейчас нельзя! Лучше задавать вопросы и узнать как можно больше.

Что я и сделал, вновь спросив:

– Отсюда, ну в смысле с арены, кто-нибудь когда- нибудь освобождался?

Техник молчал, то ли раздумывал, то ли был поглощён работой. Но я чувствовал, знал, что он прекрасно слышит каждое произнесенное слово.

– Я отвечу, но давай так… – он на секунду задумался. – Ответ за ответ. Я спрошу тебя кое о чём? Если ответишь, тогда и тебе перепадет ответ на твой вопрос. Может, ты получишь даже чуточку больше, чем рассчитываешь. Идёт?

Вместо подтверждения сделки я лишь пожал плечами, на удивление… Получилось!? Некоторое время я был в замешательстве, потом попробовал резко развернутся. Костюм подхватил движение, с лязгом дёрнулся и уперся о невидимую преграду. Меня тряхнуло. Как оказалось, движения сдерживал какой-то мощный механический ограничитель со стороны спины, да и зажимы на запястьях и стопах доспеха никуда не делись. Последующие мои попытки пресёк водитель транспортёра.

– Эй, ты! Поаккуратнее! – прикрикнул он. – Батарею я, конечно, вставил и подключил к броне, но свободно двигаться ты сможешь только наверху. А сейчас лучше не ломай амуницию – она тебе ещё пригодится!

По тону голоса чувствовалось, что мои потуги освободиться явно не понравились водителю. Однако поговорить, похоже, он действительно был большой любитель, поэтому, когда я снова стал вести себя смирно, Ян продолжил:

– Итак, ты согласен ответить на мой вопрос?

– Согласен, – в этот раз я не стал пожимать плечами, да и вообще шевелиться. В доспехе, наконец, заработала внутренняя терморегуляция, и стало чуть полегче. Мучающая тело жара спала. Хотя переступить с ноги на ногу всё равно было пока невозможно. Вынужденная неподвижность жутко раздражала, но мои скромные попытки поддерживать разговор чрезвычайно понравились собеседнику. Его тон вдруг стал почти дружеским.

– Вот и отлично! Я как раз закончил твою экипировку, но об этом позже… А сейчас – вопрос! Вот скажи, парень, – что тебя поддерживает?

Вопрос застал врасплох, такого я не ожидал и растерялся, да и близкий гомон арены не добавлял полной уверенности в том, что я понял странного техника правильно.

– Что ты имеешь в виду? Поясни, не совсем понимаю.

– Подожди, сейчас всё объясню, – речь Яна стала очень торопливой, словно он добрался до самого сладкого куска торта и готов его уже проглотить!

– Как я уже говорил! Те, кто составлял мне компанию на моём бронепоезде, были абсолютно разными людьми, и как раз тот, кто обычно отмалчивался, как оказалось, самый интересный собеседник. Безусловно, среди них попадались и вполне безумные, и сильно подавленные, но в большинстве своём сильные и умелые бойцы. Ещё бы, ведь нечто в характере, может – надежда, вера, или опыт, все это давало им силы сражаться. И из всех прочих именно такие люди держались в Колизее дольше всех. Итак?!

Он сделал паузу, как перед прыжком в воду, а затем выпалил:

– Я хочу знать, что поддерживает тебя?

Да уж, всё забавнее и забавнее! Странный техник, вдруг ни с того ни с сего решивший пообщаться, и его увлечение молчаливыми пленниками, всё это пробудило мои не самые хорошие воспоминания. Но как бы там ни было, я внезапно осознал, что у меня есть цель. По крайней мере, у меня было, что сказать этому человеку. Вспомнил Елену, и бездна вновь раскрыла мне свои объятья. Я жестко проговорил:

– Да! Есть то, ради чего я пойду до конца! Друг предал меня. Сначала мою веру! Потом убил страшно и жестоко людей, которых я полюбил! Бросил меня сюда. Не знаю, чем он руководствовался, но очень хочу это выяснить! Пока он вполне доволен своей судьбой, и это будет длиться ровно до тех пор, пока я не найду его. Я желаю отомстить и хочу понять, почему он так сделал. Что окажется сильнее – моя ненависть или сострадание к нему, я не знаю. И ещё, я не имею права погибнуть здесь, я обещал… обещал своим родным, что вернусь, а для этого нужно освободиться…

Безумная и страстная речь для обезумевшего пленника. Вполне сойдет для странного водителя. Я даже слегка развеселился, пока говорил. Может, выходило внутреннее напряжение последних дней, или не выдержали нервы. Может, я просто устал…

Уже какое-то время я не прислушивался к тому, что происходило наверху. Но внезапно обрушившийся в наушники доспеха мощный тембр, растягивающий слова, застал меня врасплох.

– Все ставки сделаны! Мы на-а-чи-и-наем! – одновременно с этим возгласом надо мной в потолке резко распахнулся стальной люк.