Полуночные грехи - Кимберли Логан

«Это не та женщина, которую ты хочешь!» – кричал ему внутренний голос.

В его объятиях была тонкая, гибкая фигурка, без тех мягких и сексуальных изгибов, о которых он мечтал. А вместо тонкого аромата жасмина и специй, что так сильно ему полюбился, его носа коснулся крепкий запах роз.

Этого оказалось достаточно, чтобы его плоть поникла раньше, чем он начал снимать одежду.

Ему была нужна только Джиллиан, и больше никто. Его цыганка.

К чести Селины, к его внезапной холодности она отнеслась с пониманием. Коннору показалось, что такое случалось с ней и раньше. Но когда она проводила его из своей изящно убранной квартиры, расположенной над магазином платья, то на пороге почему-то печально улыбнулась ему, вполне сознавая, что это была последняя их встреча.

– Кем бы она ни была, – мягко проговорила Селина, – она очень счастливая женщина.

Вспоминая теперь ее слова, Коннор покачал головой, рассеянно крутя бокал с бренди между загрубевшими пальцами. Хотя они льстили его самолюбию, правда заключалась в том, что даже Селина была слишком хороша для такого, как он. А Джиллиан... Боже, она казалась ему недосягаемой. Его одержимость ею была почти смешной.

Тогда почему от осознания того, что ему никогда не будет позволено назвать ее своей, внутри его все переворачивалось и скручивалось от боли?

Осушив бокал последним глотком, Коннор отставил его, откинул голову на мягкую спинку кресла и в изнеможении закрыл глаза. Но Джиллиан продолжала мучить его, Ее образ мелькал перед внутренним взором Коннора, пока он не зарычал от злости.

Почему она не может оставить его в покое? Но как она смогла стать такой необходимой ему за столь короткое время? Никогда раньше у него не было ощущения такой близости с женщиной. Его влекло к ней не только физически, но и духовно. Ее сила, ум и упрямство то интриговали, то злили его. А ее способность к пониманию и желание слушать заставили его довериться ей, поделиться тем, что он до нее не рассказывал ни единой живой душе.

Он рассказал ей о Бреннане, и Джиллиан не отвернулась от него в ужасе, не стала обвинять его, а попыталась как-то помочь ему, убедить его в том, что тут не было его вины.

Но Коннор лучше знал. Он действительно был виноват в том, что случилось со Стюартом, Пег, Хайрамом. Он не смог защитить их точно так же, как не смог защитить Бреннана. И если он не будет осторожным, то скоро в списке пострадавших появится еще одно имя.

Джиллиан.

Коннор почувствовал, как дрогнул его подбородок, а ладони, лежавшие на подлокотниках кресла, сами собой сжались в кулаки. Он не позволит этому случиться! И единственный способ уберечь ее от неприятностей – это держать ее подальше от своих дел, не дать ей привязаться к себе больше, чем сейчас. Если Траск хоть на мгновение вообразит, что Джиллиан что-то значит для него, то не станет раздумывать, стоит ли наносить удар по ней, для того чтобы отомстить ему. И если из-за него с Джиллиан случится что-то ужасное...

Боже правый, он не думает, что сможет перенести это.

Вдруг у парадной двери раздался звонок. Коннор очнулся от своих размышлений. Посмотрев на напольные часы в углу, он обнаружил, что те показывали половину седьмого. Оказывается, он просидел в кабинете уже больше часа.

Недоумевая по поводу того, кто бы мог зайти к нему так рано, Коннор поднялся и вышел из комнаты. Пройдя по короткому холлу в фойе, он очутился перед дверью и открыл ее в тот момент, когда раздался еще один звонок.

На крыльце стояли два сыщика с Боу-стрит. Он сразу же узнал одного из них, более высокого и худощавого, чем второй. Это был Альбертсон, занимавшийся расследованием смерти Стюарта. Коннору так и не удалось разубедить его в невиновности Уилбура Форбса.

По выражению его остроносого, хитроватого лица Коннор сразу понял: произошло нечто из ряда вон выходящее.

– Монро. – Альбертсон снял свою шляпу. Его голова склонилась в формальном приветствии. – Извините, что пришлось потревожить вас так рано, но в деле появилось новое обстоятельство, которое мы хотели бы обсудить с вами.

Несмотря на вежливые слова, в его поведении было что-то неестественное, будто он был постоянно начеку. Но Коннор в этот момент был слишком сосредоточен на том, что сказал полисмен, и совсем не волновался насчет манеры, в какой это было сделано.

Он пропустил двух сыщиков вперед, в фойе.

– Вы сказали, что появилось новое обстоятельство? – спросил Коннор, перебирая в уме все возможные варианты. Его сердце ускорило свой ритм. – Какое именно?

Ему ответил второй детектив, молодой и менее опытный:

– Нам удалось отыскать Уилбура Форбса.

В душе Коннора вспыхнул огонь надежды. Раз Форбса арестовали, значит, скоро он докажет полиции, что не виноват в убийстве. Теперь это всего лишь вопрос времени. А когда это произойдет, им придется признать, что настал момент подумать о другом кандидате на роль преступника. Если он опять покажет сыщикам письма и расскажет об отчиме, может, ему удастся убедить их в том, что над этим стоит подумать.

Несмотря на растущее чувство радостного предвкушения, Коннор пытался говорить спокойно и невозмутимо:

– Вы уже допрашивали его? У него есть какое-нибудь алиби на ту ночь, когда был убит мой партнер?

Два сыщика обменялись особенным взглядом, и внезапно по спине Коннора пробежал холодок предчувствия, от которого на коже поднялись тонкие волоски. Тут явно происходило что-то еще. Но что именно?

Альбертсон повернулся к нему лицом. Оно ничего не выражало.

– Форбс не сможет предоставить нам алиби, Монро. Его нашли мертвым.

Коннор был в шоке, словно его облили ледяной водой. От такой ужасной неожиданности огонь надежды тут же погас.

– Мертвым?

– Правильно. Убитым. Его горло было перерезано, так же как и горло мистера Грейсона. – Альбертсон прищурил глаза и долгим, пронзительным взглядом окинул Коннора. – Боюсь, мистер Монро, мне придется спросить у вас... где вы были прошлой ночью?

– Джиллиан? Джиллиан, ты меня слышишь?

При звуках резкого голоса тети Оливии Джиллиан отвела глаза от еды на тарелке, которую ковыряла вилкой. Она вдруг заметила, что все члены ее семьи, собравшиеся за столом для завтрака, смотрели ка нее с разной степенью раздражения и тревоги.

О Боже! Девушка закусила губу и сцепила руки на коленях, надеясь, что скатерть скроет побелевшие костяшки пальцев. Она не хотела так поступать, но, видимо, опять глубоко погрузилась в свои мысли и перестала слышать и замечать все вокруг.

С тех пор как она окончательно рассталась с Коннором Монро, такое стало случаться с ней слишком часто.

После того, что произошло между ними в доме Хайрама Ледбеттера, Коннор повез ее назад, в Мейтленд-Хаус. Пока они тряслись в наемном экипаже, Джиллиан изо всех сил старалась переубедить его и позволить ей и дальше принимать участие в расследовании, но он был непоколебим. Коннор отказывался даже слушать ее мольбы, а когда пришел момент прощаться, она и злилась на него за его постоянное упрямство, и чувствовала боль оттого, что ему удалось оттолкнуть ее от себя, несмотря на все, что так сблизило их.