Слова. Том I. С болью и любовью о современном человеке - Старец Паисий Святогорец

И Церковь сегодня лихорадит, потому что нет божественного просвещения, и каждый судит и рядит, как ему вздумается. А после подмешивается и "человеческий фактор", возникают страсти, и здесь уже диаволу есть где развернуться. Поэтому и не должны стремиться к власти те, кто находится под властью собственных страстей.

– То есть, Геронда, люди должны настойчиво просить божественного просвещения?

– Да, потому что иначе предлагаемые ими решения – порождения их рассудка. А после возникает смущение. Конференции, совещания… И худо, что те, кто этим занимается, не познали прежде всего самих себя. Ведь познание только лишь себя самого стоит больше, чем все знания мира. Человека, который смиренно познает себя, признают и другие. Если бы некоторые [говоруны] познали себя, то, увидев свое плачевное состояние, они бы не смели открыть и рта.

Как-то раз один человек жаловался, что, дескать, нет ни одного православного, чтобы представлять Православие за границей на разных конференциях и прочих мероприятиях. Все говорил, говорил, говорил – так сгустил краски, что просто ложись да помирай. "Когда Бог, – сказал я ему, – спросил пророка Илию: "Что ты ищешь, Илия, на Хориве?"[163], то Пророк ответил, что он остался один. Тогда Бог сказал ему: "Семь тысяч человек не преклонили колена перед Ваалом". Семь тысяч человек сохранили веру, а пророк Илия говорил: "Я остался один"! И теперь ты сгущаешь краски в то время, когда есть столько верующих! Неужели наш Вседержитель подобен Вседержителю, изображаемому в куполе храма, который от землетрясения может дать трещины, и тогда мы думаем, что с ним делать, чтобы он не осыпался, приглашаем реставраторов, чтобы они его укрепили?" – "Там, в Америке, – ответил он мне, – хоть шаром покати – нет никого". – "Да как же нет, – возразил я, – когда я знаком со столькими верующими из Америки!" – "Да, – говорит, – так-то оно так. Но ведь католики это такие продувные бестии! Так и норовят нас перехитрить!" – "Да католики, – ответил ему я, – уже и сами почувствовали отвращение к папству и сейчас возвращаются в Православие. Когда Патриарх Димитрий[164] приезжал в Америку, то разве не сами католики кричали: "Патриарх – истинный христианин, а папа – коммерсант?" Разве католики говорили это не с возмущением? А ты мне твердишь о том, что католики стремятся хитростью проникнуть в Православие, чтобы его разложить, и все подобное этому. Тогда где же, по-твоему, Бог? Разве диавол может вытворять все, что ему вздумается?"

К несчастью, западный рационализм оказал влияние и на восточных православных владык. И вот они находятся в Восточной Православной Христовой Церкви только телом, в то время как всем своим существом пребывают на Западе, который, как им кажется, царствует в мире. А если бы они смотрели на Запад духовно, с помощью света Востока, света Христова, то они видели бы духовный закат Запада, который потихоньку теряет свет Умного Солнца – Христа и погружается в глубокую тьму. Но вместо этого они собираются на конференции и без конца обсуждают темы, которые и обсуждать-то нечего, которые за столько лет не обсуждали даже Святые Отцы[165]. Все эти действия – от лукавого. Они направлены на то, чтобы заморочить головы верующим людям и соблазнить их, чтобы одних подтолкнуть к ереси, а других – к расколу. Таким образом завоевывает новые плацдармы диавол. Ох-ох-ох, эти люди мучают народ и морочат ему голову.

А с чего начинается все подобное вышесказанному? С того, что человек, не работая духовно, имеет помысл, что он духовный человек, и после этого несет глупости. Ребенок, обладающий естественной чистотой ума и малым знанием, скажет тебе разумные вещи. И напротив – человек прекрасно образованный, но с умом, закопченным от принятого им бесовского воздействия, будет говорить самые мерзкие богохульства.

Тот, кто постоянно оттачивает свой ум знанием и при этом живет, удалившись от Бога, в конце концов делает свой ум обоюдоострым. И тогда одной его стороной он поражает себя самого, а другой стороной – своими рассудочными, не терпящими пререканий человеческими решениями – ранит людей. Человеческое знание приносит пользу тогда, когда оно освящается, становится божественным. В противном случае – это человеческое ухищрение, рассудочность, мирская логика. Необлагодатствованный ум сам по себе – это не намагниченная железная палка, которая бьет по металлическим предметам, желая, чтобы они к ней прилипли. Но они не прилипают, а только искореживаются под ее ударами.

Таковы нынешние люди. Все они воспринимают с позиции сухой рассудочности. Эта рассудочность – настоящая катастрофа, ибо сказано, что "ра́зум кичи́т"[166]. Если в человеке нет божественного просвещения, то знание никчемно, оно приносит разрушение.

Наука должна быть использована в жизни духовной

Все зло начинается с рассудка, когда он вращается только вокруг науки и совершенно удален от Бога. Поэтому такие люди и не находят внутреннего мира и уравновешенности. Тогда как если ум людей вращается вокруг Бога, то и науку они используют для внутренней работы над собой и для блага мира, потому что в этом случае их рассудок освящен.

– То есть, Геронда, наука не приносит пользы человеку?

– Наука приносит много пользы, но приносит и много мути. Я знаком с людьми, которые, будучи недостаточно образованны, обладали большей ясностью ума, чем люди ученые. Те, кто по Благодати Божией очистит свой ум от мути, которую привнесла в него наука, будут иметь больше рабочих инструментов. А если эти инструменты – знания не освятятся, они могут быть использованы лишь для мирского, но не для духовного делания. Знания быстро освящаются, если у человека появляется добрая обеспокоенность. Люди, отдающие предпочтение своему внутреннему образованию – образованию души и внешнюю образованность также использующие для образования внутреннего, быстро преображаются духовно. А если они не только теоретики, но и практики – в отношении духовном, то их помощь миру весьма велика, потому что они выводят людей из удушья адской муки и приводят в райское радование. Такие Божьи люди часто могут иметь дипломов меньше, чем иные ученые мужи, но их помощь миру много больше. Такой человек Благодатию многою благ, а не кучей ненужных бумаг (то есть дипломов). Мир наполнился грехом, и необходимо много молитвы и личного духовного опыта. Многая писанина – это бумажные деньги, достоинство которых зависит от того, чем они будут обеспечены. Следовательно, каждому необходимо трудиться на руднике своей души.

Помню, как в Эсфигменском монастыре один старенький монах был настолько простой человек, что даже Вознесение считал одной из святых. Он молился Вознесению по четкам и говорил: "Святая угодница Божия, моли Бога о нас!" Как-то раз один из монахов в монастырской богадельне заболел, и простецу нечем было его покормить. Тогда он быстренько спустился по лестнице на нижний этаж, открыл окно, выходившее на море, высунул через него руки и попросил: "Святая моя Аналипсия[167], дай мне рыбку для брата!" И о чудо! Тут же из моря прямо ему в руки выпрыгивает вот такая здоровенная рыбина! Все, кто это видел, застыли в изумлении. А простец с улыбкой поглядывал на них, словно говоря: "Да что же вы в этом видите странного?" А мы с вами знаем, когда совершается память одного Святого, когда пострадал другой, когда, где и как произошло Вознесение, и со всеми нашими знаниями не можем вымолить даже малюсенькой рыбешки! Таковы-то вот "странности" духовной жизни, и логике той части интеллигенции, которая имеет в себе не Бога, а свое "я", эти "странности" неподвластны. Неподвластны потому, что такая интеллигенция обладает бесплодным мирским знанием, потому что она больна мирской духовной болезнью и ей недостает Духа Святаго.

Святый Дух снисходит не с помощью техники

Слово, сказанное от интеллекта, не изменяет души, потому что оно является плотью. Души изменяет рожденное от Святаго Духа слово Божие, обладающее божественной энергией. Дух Святый снисходит не с помощью техники, поэтому у Богословия нет ничего общего с бесплодным научным духом. Святый Дух снисходит Сам – если найдет в человеке необходимые для этого духовные предпосылки. А духовная предпосылка состоит в том, чтобы человек очистил от ржавчины свои духовные провода и стал хорошим проводником – дабы приять духовный ток божественного просвещения. Таким образом, человек становится духовным ученым, богословом. Говоря "богословом", я имею в виду тех, чье богословие обеспечено золотым запасом богословия и чей богословский диплом имеет цену, а не тех, кто имеет ничем не обеспеченную бумажку – диплом богослова, подобный никому не нужным дешевым бумажным деньгам времен оккупации.

Часто человек годами тратит силы своего ума на то, чтобы выучить один-два иностранных языка. В нашу эпоху едва ли не большинство людей знают иностранные языки, но поскольку эти языки не имеют ничего общего с языками Святой Пятидесятницы, мы переживаем величайшее Вавилонское столпотворение. Величайшее зло в том, что, занимаясь сухим рассудочным богословием, мы выдаем наш рассудок за Святой Дух. А это называется "мозгословием", от которого рождается вавилонское столпотворение. Тогда как в Богословии есть много языков и множество благодатных дарований, но все эти языки находятся между собой в согласии, потому что у них один Хозяин – Святый Дух Пятидесятницы и эти языки огненны.