Всему виной страсть - Кэролайн Линден

Джерард был нежен с ней. Ласково прикусывая чувствительную кожу одной груди, он несильно сминал другую своей большой теплой рукой. В уже туманящееся сознание Кэтрин прокралась мысль о том, что ей должно быть ужасно неловко и стыдно — она знала, что мужчинам нравятся большие груди, а ее груди были настолько маленькими, что Хоу только горестно вздыхал, глядя на них. Но, видит Бог, то, что делал с ними Джерард, было чудесно. Язык его оставлял влажные завитки сбоку, у ребер, и большой палец его руки повторял движения языка на противоположной стороне. Когда он тихонько царапнул зубами ее сосок, она вскрикнула, а когда втянул его в рот, Кэтрин задрожала, как листок на ветру. Плоть ее, казалось, горела под ласками его рта и пальцев. Теперь обе ее руки были запрокинуты за голову, и она судорожно сжимала подушку, чтобы удержаться на кровати и не взмыть в воздух от восторга.

Когда Джерард накрыл ладонью лобок, она выгнулась, но не от страха, как он, очевидно, подумал, судя по тому, как он снова попытался ее успокоить своим «тсс», но от потрясения — настолько поразительно острыми и яркими были ощущения. Хоу прикасался к ней там, но ничего подобного она никогда не испытывала. Пальцы Джерарда были нежными, но настойчивыми, он не погружал их в нее сразу, а танцевал вокруг, поглаживая, приближаясь кругами, пробираясь сквозь складки плоти, пока не достиг одной точки столь чувствительной, что Кэтрин сдавленно вскрикнула. Он делал нечто запретное — она чувствовала это всем своим существом, от макушки до пяток.

— Тсс, — прошептал он, при этом и не думая прекращать пытку. Напротив, он делал ее еще невыносимее. — Доверься мне, Кейт.

Разве она уже не доверилась ему всецело? Поверила в то, что он достаточно порядочный человек, чтобы выйти за него замуж, связать с ним свою жизнь, вручить ему свое состояние, уехать с ним из Лондона, а теперь отдать ему свое тело… Джерард мог получить от нее все, что бы ни захотел, если бы только попросил. Она хотела угодить ему в постели. Переведя дух, она кивнула и позволила ему делать то, что он желает.

Спустя какое-то время Джерард шевельнулся, и волоски на его ноге защекотали кожу на внутренней стороне ее бедра. Кэтрин велела себе не напрягаться и пустить его в себя, но с тех пор как она была с мужчиной в последний раз, прошло много времени. Она непроизвольно напряглась, что затруднило вход. Джерард сделал ее тело необычайно чувствительным, и теперь он казался таким большим, таким плотным. Ее охватила паника. Джерард как мужчина был гораздо крупнее ее покойного мужа во всех смыслах. Кэтрин не испытывала боли, как это часто бывало у нее с мужем, но чувствовала, как Джерард растягивает ее собой, вторгается в нее. Кэтрин раскинула ноги шире, надеясь ослабить ощущения.

Джерард замер, втягивая в себя воздух.

— Господи, Кейт, — простонал он. — О Боже. Да, вот так. — Он подхватил ее колено и закинул его себе за бедро, одновременно скользнув глубже. Кэтрин прогнула спину, и было мгновение, когда она всерьез рассчитывала увернуться, но Джерард схватил ее второе колено, побуждая ее обхватить его и второй ногой. Он проталкивал себя в нее, пока она не решила, что потеряет сознание.

Наконец он остановился. Кэтрин осознала, что вновь вся дрожит и что дышит так же тяжело, как и ее муж, который, кажется, пытается овладеть собой. Одной рукой он поддерживал ее спину, другой гладил ее по голове. Рука его немного дрожала.

— Кэтрин, — сказал он хрипло, — обхвати меня руками за талию. В следующий раз я сделаю это лучше, клянусь.

Он никогда не называл ее Кэтрин. Неуверенно она сделала так, как он велел. Мышцы у него на спине казались железными. Почувствовав ее прикосновение, Джерард нагнул голову и поцеловал ее глубоко и жадно, так что у нее голова пошла кругом.

Кэтрин чувствовала, как сокращаются его мышцы, когда он начал двигаться в ней долгими и сильными толчками. Она чувствовала, как он входит в нее, так, словно это было у нее впервые. Впрочем, неприятные ощущения вскоре сошли на нет. Джерард приподнялся и схватился за деревянное изголовье. Смутно она услышала треск дерева. Ладони ее скользнули вниз по его спине, пальцы вжались в его ягодицы. Он схватил ее за бедро, удерживая на месте. Каждый его толчок сотрясал все ее тело, когда она так тесно прижималась к нему, фактически слившись с ним в одно целое. Ощущения захлестывали, Кэтрин была уже не в силах вынести их напор. Крепко зажмурившись, она приникла к нему всем телом. Она чувствовала себя так, словно вот-вот лопнет от распиравшего ее изнутри давления, от непереносимого жара внизу живота, все нараставшего и нараставшего с каждым его толчком.

И этот жар прорвался наружу мириадами жарких брызг, окативших ее. Это было не похоже ни на что, до сих пор испытанное ею. Кэтрин вжалась в него всем телом, и крик ее затерялся у него на груди. Джерард оставался в ней, пока она, дрожа, сжимала его в конвульсиях. Словно издалека она услышала его стон. Голова ее упала на подушку — шея ослабела и не могла больше держать голову. И не только шея — все ее тело сделалось бессильным и вялым.

— Кейт, — судорожно выдохнул он у виска, целуя ее.

Теперь, когда сознание ее прояснилось, она осознала, что приникла к нему всем телом, что сжимает его в себе, словно не желая отпускать. Надо бы его отпустить… но чуть позже, еще минутку. Вот что такое блаженство. Лучшее, что может быть между мужчиной и женщиной. Не разжимая век, Кэтрин слушала, как бьется его сердце под щекой.

— Вот как это должно быть, моя дорогая, — сказал он тихо.

Глава 12

Джерард проснулся в прекрасном настроении. Солнце поднималось, свет струился сквозь щели между шторами, когда он выскользнул из кровати. Кейт все еще спала, и волосы ее разметались по обнаженным плечам и груди, а лицо казалось умиротворенным и юным. Какое-то время он пристально смотрел на свою жену. Пожалуй, Хоу был дураком. Кейт не красавица с пышными формами, но она на редкость отзывчива и чувственна, а тело у нее… Кровь в нем вскипела при одном воспоминании о том, как влажно и туго она сжимала его. И как податливо открывалась ему навстречу. Его решимость не торопить события и быть деликатным улетучилась при первом же тихом стоне, сорвавшемся с ее губ, когда он вошел в нее, а потом он уже себе не принадлежал — им правил один лишь инстинкт. И, несмотря на недостаток нежности с его стороны, она все же достигла пика. Его Кейт оказалась куда более чувственной, чем можно было ожидать. Да, похоже, он не прогадал, женившись на ней. Роль женатого мужчины нравилась ему все больше.

Насчет того, что он взял в жены мегеру или ледышку, он мог не переживать — одной заботой меньше. Оставалось найти шантажиста. Дни он мог всецело посвящать охоте за мучителем отца, а ночи — чувственным наслаждениям.