Охота на Россию. Наши враги и «друзья» в XXI веке - Юрий Романченко

Но главным событием последних лет на пути развития отношений между НАТО и Россией явились подписание 28 мая 2002 г. Римской декларации «Отношения Россия — НАТО: новое качество» и учреждение Совета Россия — НАТО. Саммит заложил основу для развития отношений между странами — членами НАТО и Россией, создав новую структуру для дискуссий и принятия решений — Совет Россия— НАТО (СРН). К созданию этого органа подтолкнули теракты 11 сентября 2001 г. и возникшая в этой связи потребность в более тесном сотрудничестве между НАТО и Россией в противодействии таким вызовам, как терроризм и распространение оружия массового уничтожения. Новая структура была создана вместо Совместного постоянного совета Россия — НАТО. Таким образом, этот совет был призван поднять отношения на качественно более высокий уровень, обеспечивая «механизм для консультаций, выработки консенсуса, сотрудничества, совместных решений и совместных действий России и государств — членов НАТО по широкому спектру вопросов безопасности в Евроатлантическом регионе».

В Римской декларации стороны определили следующие вопросы, представляющие взаимный интерес:

• борьба против терроризма;

• кризисное регулирование;

• нераспространение оружия массового уничтожения;

• контроль над вооружениями и меры укрепления доверия;

• противоракетная оборона на театрах военных действий;

• поиск и спасание на море;

• сотрудничество между военными и военные реформы;

• чрезвычайное гражданское планирование и реагирование;

• новые угрозы и вызовы.

Вместе с тем принятая 28 мая 2002 г. лидерами стран НАТО и России декларация знаменует не только новый этап в отношениях между альянсом и Москвой, но и означает фактический отказ от прежних доктринальных установок Кремля о неприемлемости интеграции республик бывшего Советского Союза в военно-политическую структуру Североатлантического альянса.

Предполагалось, что после определения стратегических отношений России и НАТО будут проходить постоянные встречи военных специалистов, совместная борьба с терроризмом, урегулирование кризисных ситуаций, контроль за нераспространением ОМП, поисково-спасательные операции на море и сотрудничество в области оперативного взаимодействия и военной подготовки в определенных областях. Казалось, что новая ситуация, сложившаяся после терактов в США, будет способствовать большему доверию и взаимопониманию между Россией и НАТО.

Однако два года, прошедшие после римской встречи, показали, что результаты сотрудничества

НАТО и России в обеспечении безопасности Евроатлантического региона весьма скромные.

Во время стамбульской сессии НАТО министры обороны — участники Совета Россия — НАТО констатировали достигнутые за два года результаты совместной деятельности:

• они выразили солидарность в противодействии террористической угрозе и отметили широкий характер сотрудничества, которое осуществляется в рамках СРН в этой области. В данном контексте они также приветствовали предложение России принять участие в военно-морских операциях в Средиземном море б рамках операции «Активные усилия», а также принципиальное решение Североатлантического совета, что Россия может оказать поддержку этой операции в соответствии с согласованными процедурами. Они также согласились с необходимостью активизировать усилия по противодействию распространению оружия массового уничтожения и средств его доставки;

• приветствовали успех командно-штабного учения по противоракетной обороне на театре военных действий (ПРО ТВД) в марте 2004 г. в Колорадо-Спрингсе и отметили успешное завершение первой фазы исследования СРН по оперативной совместимости ПРО ТВД, также согласились начать вторую фазу этого важного проекта СРН;

• приветствовали результаты учения по чрезвычайному гражданскому планированию и реагированию «Калининград—2004», проведенного на территории России. Они также отметили прогресс, достигнутый в реализации инициативы СРН по потенциалам защиты от химических, биологических и радиологических веществ:

• рассмотрели прогресс, достигнутый в области наращивания сотрудничества между военными в целях повышения уровня оперативной совместимости ВС России и НАТО. В этом контексте они приветствовали создание российской группы связи и взаимодействия при штабе ВГК ОВС НАТО в Европе и усиление Военной миссии связи НАТО в Москве. Министры также выразили решимость преодолеть остающиеся практические препятствия на пути сотрудничества, в частности, обеспечить присоединение России к «Соглашению о статусе сил ПРМ» к концу 2004 г.;

• заявили о том, что ожидают завершения исследования осуществимости проекта инициативы СРН по сотрудничеству в воздушном пространстве к концу 2004 года;

• отметили проводимую работу в ходе консультаций экспертов Россия — НАТО по ядерному оружию и приветствовали предложение России присутствовать на полевых показательных учениях, имеющих целью продемонстрировать российские процедуры реагирования в случае инцидентов с ядерным оружием;

• рекомендовали специальной рабочей группе по военным реформам продолжать в качестве приоритетной работу по повышению уровня оперативной совместимости. Они также приветствовали предпринимаемые усилия по активизации практической работы в области военно-технического сотрудничества;

• подтвердили решимость укреплять сотрудничество в области кризисного регулирования и согласились продолжить рассмотрение практических путей работы над оперативными, военными и военно-политическими аспектами базовой концепции совместных миротворческих операций Россия — НАТО.

Как видно из практически полностью приведенного заявления министров обороны стран — участниц СРН, масштабы взаимодействия НАТО и России носят весьма ограниченный и декларативный характер. Более того, если оценивать отношения НАТО и России со времени подписания в 1997 г. Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности, то достаточно активно взаимодействие ведется лишь по линии МЧС.

Заявление характеризует качество сотрудничества и степень демократизма СРН, если об этом вообще можно ставить вопрос. Так, после создания Совета Россия — НАТО в СМИ акцентировалось внимание на том, что этот орган должен принимать решения на основе консенсуса, а все участники будут работать как равные партнеры и встречаться на регулярной основе, повышая уровень взаимопонимания и доверия. Однако в реальной жизни невозможно представить себе ситуацию, при которой члены альянса не согласовывали бы свою позицию заранее. Участники НАТО приходят к общему знаменателю в ходе предварительных консультаций, прежде чем вынести проблему на обсуждение с Россией. Поэтому отличие между форматами «двадцатки» и «19+1» чисто риторическое.

Тем не менее наиболее убедительным примером, демонстрирующим масштабы взаимодействия, является тот факт, что расположенные бок о бок в Кыргызстане военные базы России и НАТО практически не взаимодействуют друг с другом. После теракта в Беслане 7 сентября генсек НАТО созвал экстренное заседание Совета Россия — НАТО. Послы 26 стран — членов альянса и России обсудили захват заложников в Беслане, теракт в Москве и взрывы самолетов. В принятом совместном заявлении стороны осудили все проявления терроризма и подчеркнули приверженность совместной борьбе с ним. Цель встречи, как отмечали представители альянса, — продемонстрировать солидарность и разделить скорбь с Россией. Но конкретных форм совместной борьбы против терроризма оказалось немного: оценка террористической угрозы, сотрудничество в планировании ответов на гражданские чрезвычайные ситуации, инициатива по пресечению терактов на пассажирских самолетах. Не прозвучали, однако, намерение предоставить России технику альянса, которая могла бы быть использована для борьбы против террористов, или предложение направить своих инструкторов для борьбы с терроризмом.

Оценивая масштабы и характер отношений между НАТО и Россией, необходимо признать: по сравнению с периодом холодной войны сделан действительно большой шаг вперед в преодолении тяжелого наследия прошлого. Сотрудничество России и НАТО является одним из позитивных элементов, характеризующих ее отношения с Западом в целом. Стратегический смысл улучшения российско-натовских отношений состоит в том, чтобы после окончания конфронтации не оказаться в самоизоляции и попытаться воздействовать на альянс.

Вместе с тем, как свидетельствует реальная военная деятельность альянса, масштабный прорыв в отношениях между НАТО и Россией не является вопросом ближайшего будущего. Военная доктрина НАТО остается наступательной, а вступление бывших республик СССР и стран Варшавского договора в этот союз приближает силы НАТО к границам России. Самолеты НАТО смогут долетать до Санкт-Петербурга за 3–5 минут. Это, естественно, не может не беспокоить военно-политическое руководство России, которое предупредило НАТО, что при сохранении наступательного характера военной политики альянса наша страна будет вынуждена пересмотреть свои доктринальные положения. Однако НАТО не спешит менять стратегические приоритеты. Не очень сильно меняются и стратегические планы США. В этой связи показательной является точка зрения начальника российского Генерального штаба Ю. Балуевского, который на встрече с журналистами заявил: «У нас, российских военных, степень и целенаправленность совершенствования НАТО как военного механизма вызывает немало вопросов. Зачем, скажите, НАТО и США развивать высокоточное оружие? Зачем совершенствовать систему защиты и применения оружия массового поражения? Американские военные до сих пор определяют цели на территории России, и под это выделяются силы и средства».