Земля соленых скал - Сат-Ок

XVI

Снега открыли охотничьи тропы,

А сами спустились в шумящие реки.

Куню-орел распростер свои крылья,

Полет свой направил под самые тучи,

Я нож свой точу, и стрелы в колчане готовы,

Свежим мясом запахнет сегодня.

(Из охотничьих песен)

И поныне я не понимаю, почему торгового агента, жившего на берегу Медвежьего озера, называли Толстым Купцом. Метис Роже, сын канадского француза и индианки из племени кри, вероятно, никогда в жизни не смог бы стать таким толстым, как те двое белых, что когда-то посетили вместе с Вап-нап-ао наш лагерь. Он был уже старым человеком. И если бы не Танто, который знал его раньше, я бы никогда не поверил, что этот худой, сутулый, молчаливый человек с черными индейскими глазами, белесыми волосами, будто перемешанный с пеплом речной песок, и есть действительно Толстый Купец. Если бы не цвет волос да многодневная щетина на подбородке, он бы не отличался от людей нашей крови.

И он кого-то даже напомнил мне сначала. Знаете кого? Овасеса! У него, как и у нашего учителя, были узкие неподвижные губы и глубоко сидящие суровые глаза.

Я не поделился этой мыслью с братом, так как считал ее оскорбительной для памяти храбрейшего и мудрейшего из шеванезов. Но отогнать ее тоже не мог. И, может быть, благодаря этому мне легче было верить, что Купец не предаст нас и не отдаст в руки Вап-нап-ао, хотя были и такие минуты, когда впервые после выхода из Долины Соленых Скал я утратил всякую надежду.

И Танто сначала не доверял Купцу. В первый вечер (я его вообще не помню) брата тоже поборола усталость. Он сказал Купцу только то, что мы бежали из долины, замкнутой Вап-нап-ао, а о браслетах из желтого железа и о цели нашего побега и не вспомнил. Танто решил сделать это утром, потому что, как он признался мне позже, побаивался: вдруг Толстый Купец, воспользовавшись нашей усталостью и сном, ограбит нас. Спать Танто лег около самых дверей - так, чтобы никто не мог ни выйти, ни войти в дом, не потревожив его.

Разбудил нас Купец. А вернее, запах разогреваемого на огне мяса и копченой рыбы. На дворе уже начинался ясный, солнечный день. Купец возился в доме, расставлял на столе тарелки из светлого металла, клал на них мясо. Встретив мой взгляд, он с уважением поднял руку.

- Приветствую тебя, сын вождя, - промолвил он низким хриплым голосом.

- Приветствую тебя, - ответил я не совсем дружелюбно, - меня зовут Сат-Ок.

- Красивое имя ты получил, - сказал он и кивнул головой.

И тогда впервые при этом характерном движении я заметил его сходство с Овасесом.

Ели молча. Купец приготовил какой-то темный и сладкий, как старый мед, напиток. Он называл его "кофе". Когда я не захотел пить (я думал, что это огненная вода), он успокоил меня и посоветовал выпить, говоря, что этот напиток прогоняет усталость и множит кровь в жилах. Я послушался. Это были единственные слова за завтраком.

Впервые в жизни я видел, как живут и как едят белые люди. Дом был похож на пещеру, искусно сделанную из толстых дубовых стволов. Огонь горел не как у нас, посередине пещеры, а в каменном убежище. Есть садились не на землю, а на древесные пни. Все было удивительно, чуждо и разумно. Да, разумно. Я ненавидел белых. Но я понимал, что такой дом гораздо теплее наших шатров, что очаг в каменном убежище сильнее греет, что темный напиток действительно прогоняет усталость.

Когда мы кончили есть, Танто вынул из-за пазухи один браслет Тинглит, положил его перед Купцом и спросил:

- Сколько ты дашь еды за это?

Купец быстро наклонился над столом, взял браслет, поцарапал его ногтем, долго взвешивал в руке. Наконец поднял глаза:

- Две пары саней, полных самого лучшего жира и мяса.

Танто опустил глаза. Я тоже чувствовал, что от радости кровь прилила к моим щекам. Чтобы скрыть блеск глаз, я старался не смотреть на Купца.

- Правду ли говорит мой брат? - спросил Танто.

Купец положил на стол обе руки со стиснутыми кулаками.

- Слышал ли сын Высокого Орла Танто, - ответил он грозно, - слышал ли, чтобы я когда-либо обманул кого-нибудь из красных братьев?

- Нет.

- Так вот, повторяю: за этот браслет я дам две пары саней, полных жира и мяса. И сам на своих собаках помогу отвезти их туда, куда захотят красные братья. Я знаю, шеванезы голодают в Долине Соленых Скал. И я охотно помогу им, если удастся проскользнуть мимо часовых из Королевской Конной.

- Конечно, это опасно, - сказал я с пренебрежением.

- Молчи, Сат-Ок! - резко приказал мне Танто.

Тогда я впервые увидел след улыбки на лице Купца.

- В каком месте вы вышли из долины? - спросил он.

- Под Скалой Орлов, - ответил Танто.

- Что?!

- Через перевал под Скалой Орлов.

Купец смотрел на нас круглыми от удивления глазами. Наконец глубоко вздохнул:

- Я могу пойти с вами.

Тогда Танто вынул второй браслет.

- Проведешь ли ты еще две пары саней?

Купец встал и после долгого молчания сказал:

- Да.

Танто тоже поднялся:

- Мой брат приготовит сани в дорогу.

Купец неторопливо, подумав, кивнул головой, спрятал браслеты на груди и пошел к двери. Открыл ее и вышел. Мы с Танто переглянулись - вид у нас был, как у вождей-победителей после большого боя.

В эту минуту Купец вбежал назад.

- Вап-нап-ао! - крикнул он срывающимся голосом.

Танто схватился за нож. Я вынул свой и прыгнул за спину купца.

"Предал?! Если предал, то заплатит жизнью!"

Но Купец, не обращая внимания на блестящие лезвия, взобрался на стол и открыл в потолке небольшую дверцу. Руки у него дрожали.

- Спрячьтесь здесь. Быстро прячьтесь! - повторил он, посматривая на дверь, из-за которой уже доносился далекий лай собак.

Танто понял и поверил Купцу.

Одним прыжком он очутился в тайнике и втащил меня.

Мы находились в низком и темном помещении. Купец подавал нам наши меховые куртки, лыжи и копья, подал также медвежью шкуру, которой мы укрывались. Потом он протянул руку с браслетами и сказал:

- Спрячьте это. И молчите. Молчите!

Дверца закрылась. Она была сделана из толстых, но неровных досок и сквозь щели можно было видеть, что делается в доме.

Купец еще с минуту внимательно осматривался, не осталось ли каких-нибудь следов нашего присутствия, затем вышел.

- Не предаст? - прошептал я в ухо Танто.

- Молчи!

Это были прескверные минуты. Хуже тех, когда над нами загремел первый гром снежной лавины. Купец, казалось, был благосклонен к нам, во всяком случае, врагом он не был. Но не оживет ли в нем предательская кровь белых? Мы слышали лай собачьих упряжек, щелканье бичей и возгласы белых людей. Низкий голос Купца слышался редко, замирал в шуме.

До боли стиснул я пальцы на рукоятке ножа. Живым меня не возьмут. Сердце билось страшно медленно, в ушах шумела кровь...

Наконец прибывшие начали входить в дом. Ни один из них не посмотрел в нашу сторону. Они входили один за другим, что-то говоря на своем шелестящем твердом языке, из которого ни Танто, ни тем более я не знали ни одного слова.

Вошло их уже шестеро, а Вап-нап-ао все еще не было. Но вот и он появился. Сразу за ним вернулся и Купец.

Люди из Королевской Конной были, вероятно, очень утомлены и голодны. Они сразу сели есть, но без достоинства и не в молчании, как подобает взрослым воинам. Они непрерывно переговаривались, кричали, как старые бабы, смеялись визгливо, как молодые девушки. Только Вап-нап-ао и Купец не проронили ни слова. Купец сел немного сбоку, и мы не видели его.

Внезапно я содрогнулся. Послышался голос Купца, который спросил на языке кри:

- А что делают твои красные?

Вап-нап-ао поднял голову от тарелки и что-то со злобой сказал на языке белых. Кто-то из его людей тоже добавил несколько сердитых слов. Я почувствовал на своем лице учащенное дыхание Танто. Он тоже, вероятно, как и я, не понимал, почему Купец начал говорить на языке кри. Не означало ли это измену? А может быть, Купец просто хотел, чтобы и мы понимали его слова. Но это неразумно и безрассудно и может вызвать подозрение Вап-нап-ао, действительно хитрого, как змея.

Ответ дал нам сам Купец. Мы снова услышали его спокойный голос:

- Не сердись, Вап-нап-ао. Я плохо говорю на твоем языке, ты - на моем. Но мы оба хорошо знаем язык кри.

Итак, Купец и Вап-нап-ао принадлежали к разным племенам белых людей? Я почувствовал, как Танто сжал мое плечо.

Вап-нап-ао буркнул что-то под нос. Наверное, Купец убедил его. Вап-нап-ао сидел так, что я отчетливо видел его лицо, изборожденное морщинами, заросшее светлой щетиной, худое, суровое и, несмотря на большую усталость, грозное.

Купец повторил свой вопрос:

- Так скажи же, что делают "твои" индейцы?

Вап-нап-ао пожал плечами:

- Ничего.

- Ничего?

- Кажется, хотят подыхать от голода, как волки в клетке.

- Это не волки, брат Вап-нап-ао, это люди.

- Я знаю.

Кто-то из белых вышел, но тотчас же вернулся и поставил на стол небольшую бутылку из светлого металла. Ее появление было встречено криком радости. В кружки разлили прозрачную жидкость.