Хроники Риддика - Алан Фостер

Смирившись с тем, что придется попотеть, охранник полез наверх, под крышу. Отсюда хорошо было видно все, что происходит на поверхности. Он взглянул на хронометр. Судя по нему, солнце еще пребывало под горизонтом.

Будь это не так, он ни за какие коврижки наверх бы не полез. И никто в здравом уме не полез бы.

На поверхности кто-то был!

У охранника даже челюсть отвисла, когда он заметил бегущие фигуры. На машины не похожи, значит, люди. Явно выжившие из ума, но то, что они бегут, и притом довольно быстро, сомнений не вызывало. А ведь им никуда бежать не положено. Им положено умереть.

Недоразумение вполне поправимое. Охранник достал ружье и устроился поудобнее, чтобы прицелиться в первого из беглецов. Но не успел он это сделать, как бегущие люди резко свернули в сторону и исчезли в расщелине. Неужели заметили? Это невозможно. Никто не способен заметить движение на таком расстоянии. Или способен? Малак подумал вдруг о том заключенном, которого привезли последним. О нем Дуруба все уши успел прожужжать.

— Что там, черт возьми, происходит? — послышался нетерпеливый голос начальника тюрьмы.

Малак посмотрел вниз.

— Лучше сами взгляните, шеф.

Дуруба и Анатолий быстро поднялись наверх и присоединились к первому охраннику. Сначала они ничего не заметили, но через пару минут глаза привыкли к темноте, и они заметили людей, вновь показавшихся вдали из расщелины. Беглецы бежали и были уже так далеко, что попасть в них из ружья было невозможно. Одного из них было нетрудно узнать, хотя начальнику тюрьмы совершенно этого не хотелось.

— Риддик…

— Невозможно, — пробормотал Малак. — Он был в камере, когда мы заблокировали выходы. Выйти невозможно, чтоб мне в преисподнюю провалиться…

— Ты уже в ней! — оборвал его Дуруба и начал быстро спускаться.

Внизу охранники прикинули, как лучше действовать в непредвиденной ситуации. Было высказано несколько предложений, скорее из области фантастики, чем практики. Дуруба сразу же их отмел — он привык смотреть на вещи реально.

— Они не сумеют добраться до ангара первыми, — жарко проговорил Малак. — Это невозможно.

— Там на пути сплошные камни, — подтвердил кто-то. — Они в полной заднице. Застывшая лава. Они поджарятся на солнце.

На Крематории эти слова вовсе не были метафорой.

— Не знаю, — воскликнул один охранник. — Этот Риддик… Мы зайдем в ангар, а он висит где-нибудь на потолке и нас дожидается…

— К тому же он не один, — заметил Анатолий. — Человек шесть, не меньше. Все вооружены.

Это сообщение не на шутку встревожило охранников. Когда все наконец замолчали, слово взял начальник тюрьмы.

— Нельзя допустить, чтобы они добрались до ангара первыми, — сказал Дуруба очень мрачно. — И вообще нельзя допустить, чтобы они туда дошли. В путь!

Охранники подчинились молча, быстрее, чем обычно.

Наверху шел дождь. Точнее говоря, падал пепел. Иногда бурый, иногда серый, но чаще всего черный. Там и сям, где земная кора была тонкой и хрупкой и магма подходила близко к поверхности, начиналось извержение вулканов и пепельных конусов. Из вулканов вылетали горячие каменные капли и черным снегом падали на поверхность земли, покрывая ее тонким слоем…

Дождь падающих хлопьев скрывал бегущих. Вулканический материал на выходе был горячим, но, к счастью, не слишком. Атакуемые падающим пеплом и паром беглецы сбрасывали с себя одежду. Пепел прилипал к их потной коже, но это было лучше, чем задыхаться от жары в одежде, не предназначенной для таких путешествий. Покрытые слоем пепла беглецы сливались с фоном и напоминали своим обликом древних воинов. Впереди бежал здоровяк, за ним все остальные.

Но хотя он и бежал впереди, видно его не было. По крайней мере Гув его не видел. Он вглядывался в плотную стену пепла, но ничего не мог разглядеть. Гув притормозил, сзади его тут же кто-то толкнул. Он разозлился и приготовил уже пару хороших оплеух тому, кто с ним столкнулся. Это оказалась Кира. Крыска, к которой никто не смел приблизиться. Она бежала, не снижая скорости, подавая сама себе какие-то безмолвные знаки. Кивок, быстрый взмах головы, кивок, быстрый взмах головы… Кира ускорила бег и обогнала его.

Здесь, на поверхности пекла, он уже не всесильный Гув, а всего-навсего конгломерат связанных между собой молекул углерода, оживший сосуд для воды в преддверии солнца, которое вот-вот взойдет и испарит все его содержимое. Конец еще не наступил, но Гув предчувствует его, готов к нему, скоро его встретит. Незнакомец со спокойным голосом, который скрылся за стеной пепла, верит в чудо, а Гув не верит.

Чудеса обходят заключенных стороной.

Немного впереди земля вздрогнула, по ней пробежали трещины. Но вызвала их не тектоническая активность, а то, что на поверхность, над окружающими камнями и пеплом поднялся вдруг большой металлический цилиндр — подъемный механизм второй шахты. Откинулся люк, оттуда высунулось ружье.

Охранник, держащий его в руках, подумал, что начальник тюрьмы, конечно, остолоп, но, бывает, дело свое знает. Дуруба прикинул, с какой скоростью беглецы бегут по пересеченной местности, и выбрал эту шахту для засады. Он едва не опоздал. Сбежавшие заключенные летели как на крыльях, и все-таки он не опоздал.

Охранник видел беглецов за стеной падающего пепла не слишком отчетливо, но различал отдельные фигуры. Силуэты, надвигающиеся на него, а этого вполне достаточно. Кто-то стукнул его по лодыжке. Охранник глянул вниз и шепнул:

— Как раз вовремя. Они уже здесь. Девяносто градусов вправо, бегут быстро.

— Упрямые ублюдки, — проворчал другой охранник, расположившийся под ним.

— Через пару минут они станут мертвыми ублюдками. — Выследивший беглецов охранник настроил электронный прицел. Внизу его товарищ заряжал ружье. На все про все хватит нескольких выстрелов. Смерть настигнет беглецов из-под земли.

В прицел ружья охранник видел гораздо четче — встроенные электронные датчики улучшали изображение. Он поймал на мушку человека, бежавшего впереди всех, и в нерешительности замер. Повертел ружьем так и сяк. В его голосе почувствовалось замешательство:

— А куда делся здоровяк?

Стоя на крышке шахты, Риддик размахнулся острым металлическим шипом, который, словно лассо, описал в облаке пепла идеальную дугу. Когда-то это был якорь, кое-как прикрепленный к выходу из шахты. Сейчас Риддик применил его не по назначению, но, как выяснилось, наилучшим образом, доказательством чего послужил громкий хруст. Шип угодил охраннику прямо в лицо — лицо исчезло.

Пальцы охранника судорожно нажали на собачку, но сам он был уже мертв. Его безжизненное теле рухнуло в шахту, словно тряпичная кукла, которую отбросил ребенок. Труп охранника упал на головы его товарищей, столпившихся внизу. Одиночный выстрел привлек внимание беглецов к выходу из шахты. Они выхватили ружья и принялись стрелять по цели, которую Риддик уже поразил. Несколько лет они страдали от нечеловеческого обращения с ними и теперь жаждали отплатить мучителям той же монетой. Эта жажда придавала им силы, и каждый член маленькой группы стрелял с такой частотой, словно шел весенний дождь.

Рукотворный хаос превосходно дополнял ландшафт Крематории, поскольку беглецы атаковали с нескольких сторон, стараясь, впрочем, чтобы никто из их товарищей не попал под перекрестный огонь. Застывшая лава создавала массу прикрытий, которые были беглецам на руку. Охранники в шахте толкались в узком пространстве подъемника, пытаясь выбраться с оружием наверх. Некоторые пули разрывались на земле, и в шахту летели обломки камней, а некоторые стучали по металлическому каркасу подъемника так, что лопались барабанные перепонки и невозможно было выстрелить.

Тем временем бывшие узники приблизились. Охранники стали быстро спускаться вниз, а торжествующие беглецы стрелять в узкое пространство шахты. Охранники отвечали выстрелами вертикально вверх, уже не думая попасть в цель, а просто для того, чтобы как-то остановить смертельный дождь, обрушившийся им на головы.

В пределах шахты спрятаться было некуда, прикрыться нечем. Один из охранников упал вниз, за ним второй. Остальные продолжали стрелять, тесня друг друга, отталкиваясь от стен и от тел своих товарищей. Оки боролись за то, чтобы побыстрее выбраться из шахты, которая превратилась для них в металлический гроб. Когда последний из уцелевших охранников с выпученными глазами и обезумевшим лицом, словно испуганная мышь, покинул шахту, помрачневший начальник тюрьмы рванул рычаг управления вниз.

Кабина подъемника над его головой опускалась до тех пор, пока ее верхняя крышка не сравнялась с уровнем земли. Ликующие беглецы отступили, наслаждаясь победой над ненавистными мучителями. Только один из них остался стоять на месте — Кира. Недовольная, с перекошенным от ненависти лицом, она принялась колотить прикладом ружья по краю металлического цилиндра.