Звездная ночь, звездное море - Тун Хуа

– Войдите, – крикнула я, поправив одежду и волосы.

Вошла звезда сегодняшнего вечера с подносом. Мой помощник поставил на стол две тарелки с юаньцзы[45] в рисовом вине.

– Ты весь вечер заботилась о гостях и осталась без ужина, поэтому приготовил тебе поесть.

Как только он это произнес, мой живот заныл от голода.

– Ты ведь тоже почти не ел. Поужинаем вместе?

– Хорошо. – Цзюйлань сел за стол.

Надев тапочки, я устроилась напротив.

– Спасибо за работу сегодня. Деньги здесь… – Я указала на купюры. – Что будешь делать с ними? Можно положить в банк…

Хотя без удостоверения личности открыть счет невозможно.

– Они твои. Сама разберешься, – небрежно бросил Цзюйлань.

Я чуть не подавилась. Поставила тарелку на стол и прокашлялась. Где это видано, чтобы работники не только помогали начальнику, но и отдавали ему деньги?

– Их ведь ты заработал, моего участия тут немного. Тогда зачем?..

Мужчина нахмурился, будто придумывая причину.

– Ты только начинаешь вести бизнес. Отдам деньги – тебе не придется больше занимать.

– Разве у меня плохо получается и гостиница ничего не приносит?

– До сегодняшнего дня не приносила. А теперь ты начнешь зарабатывать.

– Что ты имеешь в виду? Не понимаю.

Цзюйлань беспомощно вздохнул.

– В гостиничном бизнесе самое главное – это расположение, а у тебя проблемы с этим. В таком случае гостиница должна быть уникальной и чем-то привлекать внимание – отличаться от других. Именно это даст людям понять, что такой укромный уголок – это фишка. А вдобавок здесь можно наделать много примечательных фотографий.

– Фото! Они ведь стали красивыми только после обработки.

– Снимки с твоей гостиницей ничем не отличаются от других.

Мне стало неловко, но вынуждена признать, что он прав.

– Тогда что изменится с сегодняшнего дня?

– Людям нравится новизна, а еще они любят похвастаться. Конечно, это не совсем добродетель, и все-таки показывает их вкус, видение и мудрость. Сегодняшние посетители будут охотно делиться впечатлениями. И неважно, насколько экзотические блюда они попробуют в будущем, – этот ужин за шестьсот юаней навсегда останется у них в памяти.

Я тупо уставилась на него. Все это время я думала, что Цзюйлань продешевил. Те, кто пришел к нам сегодня на ужин, были знатоками или влиятельными людьми на острове, которые знали реальную стоимость голубого тунца. Даже если бы мы запросили две тысячи, они бы согласились. К тому же кулинарное шоу нашего новоявленного шеф-повара явно впечатлило гостей, поэтому они уж точно не пожалели бы о потраченных деньгах.

Сначала мне казалось, что Цзюйлань не знал, сколько на самом деле стоит голубой тунец. Но так как он успел объявить цену, я не стала переубеждать его. Неожиданно оказалось, что он четко знал: низкая цена привлечет первых гостей и покажет им лучшие стороны нашей гостиницы. Так чем же неудачна была эта идея? Мой помощник потратил шестьсот юаней, чтобы купить место в памяти людей, их стремление приобщиться к чему-то интересному им и получить удовольствие.

Мне кажется, что Цзюйлань становится все более и более таинственным. Как только думаю, что знаю его, он удивляет меня снова. Он хорош и в кулинарии, и в оказании первой помощи, в строительстве, в изготовлении гуциня и игре на нем, разведении огня и плетении рыбацких сетей… Уметь что-то из этого не странно, вот только подозреваю, что мой помощник просто хорош во всем. Где нужно было родиться, чтобы вырасти таким всеведущим?

Внезапно зазвонил телефон. Трубку я взяла сразу, думая, что это Ишэн. И не ошиблась.

– Почему звонишь так поздно?

– Хочу поговорить с тобой о Цзюйлане.

Услышав тон его голоса, я не удержалась и посмотрела на объект разговора.

– Слушаю.

– Ты говорила, он не должен тебе нравиться. А я не возражал и поддерживал, потому что, даже если ты ничего о нем не знаешь, он крутой и хорошо к тебе относится. Вот только сейчас очень надеюсь изменить твое мнение.

Цзюйлань неторопливо ел ужин и ни о чем не догадывался.

– Почему же?

– В тот день тебя ранили, а твои глаза плохо видели, поэтому даже студенты-медики распереживались. Зато этот человек был абсолютно спокоен. Он не только знал, что тебе ничто не угрожает, но еще и без ошибок оказал первую помощь. Дело не в сложности, а в том, что для такого спокойствия нужен клинический опыт. Приобрести его можно, только столкнувшись лицом к лицу с кровью и смертью. И посещения двух-, трехмесячных курсов точно недостаточно.

Слова Ишэна подтвердили мою догадку, и я согласно хмыкнула.

– А как ножом владеет! Сама видела. Такому нельзя научиться за несколько уроков. Если не веришь, отведу тебя к профессиональным поварам, и они подтвердят.

– Не надо. Верю. К тому же Цзюйлань умеет играть на гуцине. Конечно, такое умение не редкость. Например, я сам могу играть на эрху. Но изготовить инструмент мне не под силу. Ему же удалось сделать это из случайного куска дерева. Послушав его исполнение, могу тебя заверить: гуцинь сделан как следует, тон идеальный. И твой новый знакомый хорошо играет. Можно даже сказать, что перед нами настоящий мастер, и неважно, создает он инструмент или играет на нем. Сяо-Ло, подумай, насколько это нормально?

Я не невежда или небожитель, отринувший людской мир, для меня все это тоже весьма необычно. Посмотрев на Цзюйланя, я подумала, что есть еще много вещей, которых мой друг-доктор не знает и потому даже не осознает, насколько все на самом деле странно.

Доев, мой помощник отставил тарелку и посмотрел на меня. Интуиция подсказывала, что он точно знает, о чем мы говорим по телефону.

– Сяо-Ло, алло… – позвал Ишэн.

– Понимаю, что ты хочешь сказать. После ограбления его спокойствие помогло больше, чем студенты-медики. С ним не надо беспокоиться, что придется занимать деньги… Цзян Ишэн, позволь открыть тебе секрет. В детстве ты играл на эрху. И каждый раз, когда ты выходил на сцену, будто павлин, я могла лишь сидеть и аплодировать тебе, хотя на самом деле мне было очень грустно. Убрать тебя из своей жизни я не могу, а вот найти человека, который не только играет на гуцине, но и способен сделать его… – Я гордо рассмеялась. Разве это не полная победа? – Увидев Цзюйланя в деле, ты осмеливаешься хвастать своим сломанным эрху?

Ишэн долго молчал, а потом вдруг тихо рассмеялся.

– Шэнь Ло, ты и в самом деле ненормальная! Но знаешь, что я люблю тебя?

– Такие глубокие чувства выставляют меня в плохом свете!

В детстве Ишэн умел играть на музыкальном инструменте и в шахматы, имел успехи в