История белорусского театра кукол. Опыт конспекта - Борис Голдовский

Благодаря активной творческой позиции руководителей театра — известных белорусских театральный деятелей Сергея Юркевича, Галины Карбовничей, опыту и мастерству директора театра Аллы Поляковой (с 1992), талантливой труппе, в которой работали актёры Т. Чаевская В. Владыко, М. Асанович, Т. Павлючук, И. Бибик, В. Субач и др., с театром охотно сотрудничали как ведущие белорусские режиссеры, так и творческая молодежь.

Среди значимых спектаклей театра и созданный здесь в 1998 г. режиссером А. Лелявским спектакль «Покинутый всеми» (по мотивам сказки Х.К. Андерсена «Гадкий утенок» (художник В. Рачковский). Несмотря на то, что спектакль создавался в сложнейших условиях, когда театр был на ремонте (в связи с этим спектакль решили ставить и играть в фойе), он стал настоящим событием. Центральным сценическим образом спектакля был… шкаф. «Новым открытием стал образ стены-шкафа, — писал рецензент. — В этом огромном шкафу на разных уровнях открывались полочки и дверцы, за которыми разыгрывались различные эпизоды жизни несчастного Гадкого утенка, который так и не стал прекрасным лебедем. <…> Впечатляла финальная сцена “Лебединой песни”: прекрасный лебедь в предсмертном видении замерзающего утенка пролетал над всеми чудесами света, тонущим “Титаником”, извергающимся Везувием — всем многообразием Земли, возникшем во внезапно распахнувшихся всех дверцах роковой стены-шкафа» [132].

Этот камерный спектакль А. Лелявский впоследствии перенес на сцену Белорусского государственного театра (Минск), однако «пересадка» была не успешна, так как сам спектакль требовал близкого контакта со зрителями, иного, камерного сценического пространства, для которого он и был изначально создан.

Удачным стал и другой спектакль «Батлейки» — «Странное Происшествие с майором Ковалевым и его Носом» (2000), театральная фантазия П. Васюченко на темы повести Н. Гоголя «Нос» (режиссер А. Жигадло).

«Центральный персонаж представлен в двух лицах, — писала театральный критик Г. Алисейчик, — Ковалева I (майора) и Ковалева II (асессора). Многозначностью выделяется и образ самого Носа (фетиш, мундир и шинель, воплощение чиновничьих амбиций, объект культа, фаллический символ и т. д.) Особое магическое пространство спектакля (“черный кабинет”), в котором движутся актеры и плоские куклы, создано художником Феликсом Розовым. В этой среде особенно вальяжно ведет себя Нос, чью роль исполняет артистка Татьяна Чаевская. Остальные персонажи — Ковалев I (артист Владимир Владыко), Ковалев II (Михаил Асанович), Подточина (Ирина Камышева), Газетчик (Ирина Камышева), Пристав (Михаил Асанович) — пребывают в состоянии тревоги, страха, недоумения или зависти… Действие выстроено в абсурдистской атмосфере, не чуждой манере Н. Гоголя и его предшественника — Э. Т.А. Гофмана. “Такое может произойти с каждым” — одна из формул пьесы, апеллирующая и к образам Ф. Кафки (“Превращение”)»[133].

Со временем молодечненский театр кукол стал успешно гастролировать в Беларуси, России, Сербии, Хорватии и в других странах, был отмечен на театральных фестивалях в Минске, Бресте, Эслингене (Германия), Вероне (Италия), Калеже (Польша), Кишинёве (Молдова).

Образы Франца Кафки, к которому апеллировала Г. Алисейчик, стали основой для спектаклей белорусского частного кукольного театра «Провинция», созданного группой молодых актеров гродненских театров во главе с Дмитрием Гайделем в 2009 г.

«Провинциалы» — артисты Гродненского областного театра кукол: Н. Доценко (актриса и сценарист), Д. Гайдель (актер, режиссер и продюсер), В. Леонов (актер и композитор), — стремясь «оживить провинциальную жизнь путем создания альтернативного театрального движения», в 2009 г. выпустили свой первый спектакль «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» А. Пушкина (режиссер О. Жюгжда), который стал событием в Беларуси и был признан лучшей театральной работой на традиционном фестивале «Московские каникулы» (2012).

Закрепил этот успех и вывел театр на орбиту значимых профессиональных творческих коллективов спектакль Die Verwandlung («Превращение») Ф.Кафки (2013, куклы В. Рачковского, музыкальное оформление на темы «Волшебной флейты» и «Реквиема» — В. Леонова). История о том, как однажды коммивояжер, продавец яда для насекомых Грегор Замза (у Кафки этот персонаж торговал сукном) вдруг понял, что из человека превращается в насекомое, многозначна и остра. К тому же она близка творческой индивидуальности, «микрокосму» режиссера, который всегда умеет в своем спектакле, даже в самых драматических ситуациях, найти повод для улыбки.

«Метаморфоза происходит не только с телом Замзы, но и с его близкими, — писала Е. Морголь. — Еще ночь назад родители и сестра по-кошачьи мурлыкали имя Грегора (“Грегоррр-гергоррр” — практически единственная реплика, которую произносят герои) и, словно маленькие кукольные птички, летали вокруг большого и сильного героя. Однако обнаружив вместо своего благодетеля (а Грегор был единственным кормильцем в семье) жука, родные тут же охладевают к нему: отец выселяет сына в пустую комнату, а сестра заходит раз в день — лишь для того, чтобы принести несчастному еду. Вскоре заканчиваются последние средства к существованию, и семейство Замза вынуждено взять квартирантов: в кукольной еврейской троице угадываются Ленин, Маркс и Энгельс. “Это наше маленькое хулиганство, — рассказывает Олег Жюгжда. — Если кто-то прочитает — хорошо, а не прочитает — ну и ладно. По сути, эта троица в произведении ничего не дает. Просто мне на ум пришла Вена, начало века, какие-то конспиративные квартиры — одно зацепилось за другое, вот так и появились эти образы”. По тексту Кафки отец Грегора в порыве брезгливого гнева начинает бросать в него яблоки из вазы. Грегор убегает, но одно из яблок с силой ударяет его по спине и застревает в теле. После полученной раны здоровье Грегора ухудшается, а потом он и вовсе умирает.

Насекомое Жюгжды заканчивает свое маленькое шестипалое существование в сердцевине зеленого яблока: картинная дева, к которой Грегор так стремился в своих снах, хладнокровно давит насекомое двумя яблочными половинками»[134].

Замысел спектакля родился у О. Жюгжды еще в 1993 г., когда он играл свою сольную концертную программу «Чай на двоих», где был короткий номер «Превращение». В нем Мужчина ухаживает за Дамой в маске, ползает перед ней на коленях, дарит деньги и украшения. Она принимает его подарки. Когда же у Мужчины больше ничего не остается, он превращается в насекомое. Тогда Дама протягивает ему яблоко. Насекомое бросается на него, а Дама быстрым и точным движением прикалывает его своими шпильками.

«Энергичный, харизматичный, деятельный, рвущийся работать», — так охарактеризовал О.Жюгжда основателя и руководителя «Провинции» Д. Гайделя, который, будучи и прекрасным актером, и опытным экономистом, выбрал непростую стезю продюсера качественного частного театра кукол. Наверняка на ней его ждут все естественные для такого театра препоны, однако «Провинция» уже стала фактом культурной жизни республики, принося ей славу, а зрителям — радость и подлинные художественные потрясения.

Заключение

Кажется, книга окончена…

Мы вкратце проследили, как из хорошо подготовленной почвы с мощными многовековыми корнями традиций народного кукольного искусства Беларуси выросло могучее древо профессионального театра кукол. Живо реагируя на социальные и культурные изменения, белорусский театр кукол и сам менялся, становясь то иллюзорно-иллюстративным, то условно-психологическим, но сохраняя главное — метафоричность и поэзию.

Магические, культовые обряды и народная смеховая культура стали питательной средой этого театра. Поэзия стояла у его колыбели. Поэтому и сам «новорожденный» оказался многолик. Он являлся то батлейкой, то петрушкой, возникал старинными марионеточными представлениями о докторе Фаусте, кукольными операми и кинетазографическими панорамами.

Еще будучи традиционным цеховым видом искусства, театр кукол способствовал формированию и развитию белорусской литературы, музыки, изобразительного искусства и сам развивался, менялся под их влиянием, удивляя и радуя окружающих.

Важно отметить одну из особенностей этого театра, связанную с его «вещной сохранностью». Совершенствуясь со временем и достигая пределов развития, в какой-то момент его сформировавшиеся разновидности как бы «окукливаются», теряют способность к дальнейшему развитию, изменению, но тем не менее, продолжают существовать в театральном пространстве уже в качестве эталонов или, возможно, штаммов для будущих театральных «прививок традициями», без которых невозможно развитие театрального дела.

Так случилось, например, и с батлейкой, и с уличной комедией «Петрушка», и с традиционными марионеточными представлениями XVIII–XIX вв., и со спектаклями периода кукольного «натурализма», и с «тотальным театром» периода «уральской зоны», и с кукольными спектаклями постмодернистского периода. Дойдя до пика своего развития, все они не исчезли — остались. И не только в истории театра, но и в самой театральной жизни, в чем можно легко убедиться, глядя на современные репертуарные афиши.