Мужчины не плачут - Татьяна Корсакова

После недолгих раздумий Маша набрала номер подруги, а спустя пятнадцать минут машина Лики остановилась у офиса.

Лика знала толк в шопинге. Мало того, Лика, не стесненная в средствах, знала места, где пусть и не брендовые, но, на Машин неискушенный взгляд, совершенно прекрасные вещи, можно было купить по вполне гуманным ценам.

— Мы, Маш, к маститым кутюрье обращаться не будем, мы к молодым, но талантливым обратимся. Они пока не признаны, поэтому стоят их шедевры еще не как авианосцы. Только на обувь придется раскошелиться, обувь — это визитная карточка женщины. — Лика окинула ее внимательным взглядом. — Обувь, сумочка, прическа и маникюр. Прическа и маникюр уже при тебе, остальное мы сейчас добудем.

После посещения маленького магазинчика на окраине — у молодых и талантливых не было еще денег на бутик в центре — Маша стала счастливой обладательницей таких прекрасных вещей, о которых раньше и мечтать не могла.

— На первое время должно хватить! — сказала Лика, с удовлетворением поглядывая на лежащие на заднем сиденье ее машинки многочисленные пакеты, пакетики и коробки. — И на гостинцы Ванюшке кое-что осталось. — Она радостно улыбнулась Маше. — Едем за гостинцами?

— Едем! — Маша украдкой погладила лежащую у нее на коленях новую, вкусно пахнущую кожей сумку.

Гостинцы выбрали быстро: Ваньке — чудесную машинку на батарейках, Тайсону — его любимые собачьи консервы, бабе Тоне — шоколадные конфеты. День катился к закату, на душе у Маши было легко и радостно. Даже Серебряный больше не казался ей деспотом и самодуром. Интуиция подсказывала: мобильник и деньги «на представительские нужды» — это такой своеобразный способ попросить прощения за утреннее хамство. Во всяком случае, ей хотелось думать именно так. Хотелось верить, что Серебряный не безнадежен.

— Как тебе работается? — спросила Лика, когда они уже подъезжали к Машиному дому.

— Нормально.

— Нормально — это как?

— Нормально — это нормально и есть. Терпимо вполне. — Маша улыбнулась, но, наверное, улыбка получилась не слишком искренней, потому что Лика посмотрела на подругу очень уж пристально.

— А про дресс-код ты рассказывала…

— Наверное, он просто сорвался. С кем не бывает…

— С Серебряным не бывает. — Лика покачала головой, а потом вдруг спросила: — И часто он так срывается?

Маша пожала плечами:

— Мы знакомы с ним слишком короткий срок, чтобы делать выводы. С ним не просто, но я надеюсь, что привыкну. Ты мне лучше скажи, твой муж тоже работает в «Трио»? Он приходил вчера к Серебряному.

— Работает. — Лика, казалось, смутилась.

— А почему ты мне не сказала?

— Как-то не придала этому значения. Это ведь не важно, правда?

Вообще-то, это было важно. Маша никак не могла взять в толк, почему за помощью Лика обратилась к Серебряному, а не к родному мужу. А может, мужу не нравится, что она водит дружбу с сомнительными личностями вроде Маши Литвиновой.

— Лика, у тебя точно не будет из-за меня проблем? — спросила она осторожно.

— Ты о чем?

— Мне кажется, я не слишком нравлюсь твоему мужу?

— Глупости. — Лика покачала головой. — Дело не в тебе. Просто Егор такой человек. Сложный, понимаешь? Он хороший, но с ним иногда тяжело. Для него существует только его работа. Нет, ты не думай, раньше он таким не был. Это только последнее время…

— Ты его любишь? — спросила Маша.

— Не знаю, — Лика вздохнула. — У нас не все гладко. У него непростой характер, но по-своему он меня любит, а я… Давай отложим этот разговор, а? — она вымученно улыбнулась.

— Извини, я не должна была спрашивать.

— Да ладно, я ведь тоже пристаю к тебе с расспросами про Серебряного.

— Сравнила! — усмехнулась Маша. — Они же совсем разные.

— Они одного поля ягоды, — сказала Лика неожиданно серьезно. Что-то было в этой серьезности, что-то такое, отчего Маше стало не по себе.

Этот вечер стал особенным. Теперь Маша понимала, что чувствует отец семейства в день получки. Теперь она сама была «отцом семейства», кормилицей и добытчицей, и она чувствовала смесь удовлетворения и гордости. А еще невероятное облегчение от мысли, что ее родные будут сыты, обуты и одеты, и что она может их даже чем-нибудь побаловать. Особенно Ваньку.

Подарок удался. Несколько долгих мгновений мальчик смотрел на игрушку широко распахнутыми глазами, а потом, когда первый шок сменился радостью обладания, с благоговейным трепетом взял машинку в руки и больше с ней не расставался. Так и сидел на ковре в гостиной, завороженно рассматривая мигающие фары, открывая и закрывая дверцы. Он даже от конфет отказался. Неслыханное дело!

Тай, от пуза наевшийся собачьего корма, развалился в гостиной, прямо у Машиных ног. Она сбросила тапки, подсунула ступни под горячий собачий бок. Потревоженный Тай недовольно завозился и затих.

Даже непредсказуемая баба Тоня вела себя на удивление корректно: не ворчала, не придиралась к Лике, не изводила Машу бесчисленными вопросами. Конфеты, что ли, на нее так благотворно подействовали?

— Ну, отдохнула? — баба Тоня положила в рот очередную конфету, вопросительно посмотрела на Машу. — Если отдохнула, так давай уж наряды примеряй! Сколько ждать-то можно?

Маша тяжело вздохнула, неохотно встала с дивана. Все-таки шопинг, хоть и успокаивает расшатанные нервы, но остается довольно утомительным мероприятием.

— Может, завтра? — спросила она без особой надежды.

— Сегодня! — сказали Лика и баба Тоня в один голос.

Примерка и обсуждение нарядов заняли почти час. Ее новый гардероб понравился даже взыскательной бабе Тоне. Ну, почти понравился. Спор возник лишь однажды.

Это было классическое «маленькое черное платье», и пуританку бабу Тоню категорически не устраивала его длина.

— Коротко, — безапелляционно заявила она.

— Да как же коротко! Всего на два пальца выше колена, — возразила Лика.

— Вот если бы на два пальца ниже…

— Так ведь модель такая!

— Все равно коротко!

— А мне нравится. И вовсе оно не короткое, — положила Маша конец начинающемуся спору.

Баба Тоня тут же надулась и целых десять минут участия в обсуждении покупок не принимала, но чисто женское любопытство и интерес к дамским безделушкам взял верх над обидой, и элегантный брючный костюм цвета топленого молока баба Тоня одобрила. Они улеглись спать только в двенадцатом часу. Ванька так и уснул в обнимку со своей новой машинкой. Маша несколько раз пыталась ее забрать, но он тут же просыпался и начинал хныкать, и она решила оставить все, как есть.