О мысленных разговорах (внутренних диалогах), как виде построения страстных помыслов - Ника

Также отметим еще один вид мыслей, которые свойствен бесам — это мысли о самоубийстве.

Паисий Святогорец (Семейная жизнь, ч.6, гл.1): «Большинство людей, укладывающих на себя руки, слушают диавола, который говорит им, что если они сами положат конец своей жизни, то спасутся от той внутренней муки, которую испытывают».

Иоанн Шаховской (Семь слов о стране гадарийской): «Самоубийцы, пред самоубийством своим, совсем не знают, что около них стоит гадкий (невыразимо) злой дух, понуждая их убить тело, разбить драгоценный „глиняный сосуд“, хранящий душу до сроков Божьих. И советует этот дух, и убеждает, и настаивает, и понуждает, и запугивает всякими страхами: только, чтобы человек нажал гашетку или перескочил через подоконник, убегая от жизни, от своего нестерпимого томления… Человек и не догадывается, что „нестерпимое томление“ не от жизни, а от того, от кого и все мысли, „обосновывающие“ убиение себя. Человек думает, что это он сам рассуждает, и приходит к самоубийственному заключению. Но это совсем не он, а его мыслями говорит тот, кого Господь назвал „человекоубийцей искони“. Человек только безвольно соглашается, невидимо для себя берет грех диавола на себя, сочетается с грехом и с диаволом… Одно покаянное молитвенное слово, одно мысленное хотя бы начертание спасительного Креста и с верою воззрение на него — и паутина зла расторгнута, человек спасен силой Божьей от своей гибели… Только малая искра живой веры и преданности Богу — и спасен человек! Но все ли люди, спасшиеся от убиения себя или от какого-либо другого греха, понимают, что около них стоял (а может быть, и еще стоит, или иногда к ним приближается) отвратительный злой дух, существо, обнаруживаемое только некоей духовной чуткостью и обостренным духовным вниманием».

Мысли о самоубийстве могут восприниматься человеком с осознанием того, что это какой-то голос говорит ему сделать это, при этом сила внушения такова, что человеку тяжело сопротивляться. Вот пример таких нашептываний.

Жития, чудеса и поучения преподобных Оптинских старцев (Иларион Оптинский): «Один купеческий приказчик из Нижнего, средних лет, холостой, страдал несколько лет болезнью, не дававшею ему покоя. Он, по словам его, ощущал, что кто-то пошептывает ему мысли о самоубийстве. Подойдет он к воде, голос шепчет ему: „Зачем тебе больше жить на свете? Утопись!“ Увидит он огонь, голос внушает ему кинуться в огонь. Увидит он нож или какое острое орудие, голос внушает ему зарезаться, так как незачем ему оставаться на свете…».

О борьбе «двух помыслов», «брани плоти и духа» и мыслях от Бога и диавола

Во-вторых, в христианском учении о таком диалогическом обращении к себе также говорится как о противоречивых рассуждениях, в которых есть два мнения о чем-то или два выхода, как можно поступить. В учениях святых отцов об этом говорится, как о «двух помыслах», а в Евангелии как о «брани плоти и духа». А так как все требования плоти и духа происходят в форме мыслей, то значит в одной мысли будет одно предложение, а в другой — противоположное, причем одно от духа (правильное, благое, по заповедям, добродетельное и т. п.), а другое от плоти (неправое, греховное, не по заповедям, по самолюбию, самоугодию, страстное и т. п.). Вот и выходит брань.

Иоанн Златоуст (т.10, ч.2, гл.5): «Если же (апостол) говорит: „плоть желает противного духу“ (плоть похотствует на духа), то говорит о двух противоположных видах помыслов, — о добродетели и пороке, так как именно они противятся друг другу, а не душа и тело. … Не о теле и душе говорит (апостол) в словах „противятся друг другу“, а указывает на борьбу злых и добрых помыслов».

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, § 384): «Бывает брань между плотью и духом в склонностях, которые касаются нравов. Плоть хочет делать то, что ей свойственно и приятно, как-то: величаться, гордиться, превозноситься, в славе, чести и почтении у людей быть, сладострастию своему угождать, ближнему за обиду мстить, богатство собирать, уповать на свою силу, хитрость, богатство, на князей и вельмож века сего, и проч. Но дух от всего того отвращается, как от суетного, и научает Бога бояться, любить, почитать, и на Него единого надеяться, и Его призывать и у Него помощи искать. И в этой брани плоти нашей против духа нашего помогает сатана, который как прародителей наших в раю, так и ныне христиан отвратить тщится от любви Божией, послушания и почитания».

Григорий Богослов (Песнопения таинственные, Плач о страданиях души своей): «Я — образ Божий, вовлекаюсь в греховность; худшее во мне несправедливо противится лучшему, или убегаю от грехов и противлюсь им, но не без труда, после многих борений и при небесной только помощи. Ибо два, точно два во мне ума: один добрый, и он следует всему прекрасному, а другой худший, и он следует худому. Один ум идет ко свету и готов покоряться Христу; а другой — ум плоти и крови — влечется во мрак и согласен отдаваться в плен велиару. Или один увеселяется земным, ищет для себя полезного не в постоянном, но в преходящем, любит пиршества, ссоры, обременительное пресыщение, срамоту темных дел и обманы, идет широким путем, и, покрытый непроницаемой мглой неразумия, забавляется собственной пагубой; а другой восхищается небесным и уповаемым как настоящим, в одном Боге полагает надежду жизни, здешнее же, подверженное различным случайностям, почитает ничего не стоящим дымом, любит нищету, труды и благие заботы и идет тесным путем жизни. Видя их борьбу, Дух великого Бога снизошел свыше и подал помощь уму, прекращая восстание беспокойной плоти или усмиряя волнующиеся воды черных страстей. Но плоть и после этого имеет неистовую силу и не прекращает брани; борьба остается нерешительной. Иногда плоть смиряется умом, а иногда и ум опять против воли последует превозмогающей плоти…».

К понятию «духа» также относится и совесть, и знание заповедей Божиих, и стремление их исполнять и жить по ним и мн. др. А «плоть», соответственно, когда человек не слушает свою совесть, не знает заповедей, хочет жить в удовольствиях, как придется и т. д.

Объясним такой вид «брани духа и плоти» на примере этих понятий. Приведем самый простой пример: находит человек возле дома мобильный телефон и думает, что с ним делать. Одна мысль говорит: надо как-то найти хозяина и отдать (мысль от духа по заповеди — не укради, в значении: не бери, что не твое), а другая: может его себе взять (мысль от плоти по самокорыстию: мне пригодится). Если в человеке изначально сразу звучит только мысль от духа — отдать телефон, и нет предложения — взять себе, то его дух имеет здравость в отношении этой заповеди (у человека неверующего это может происходить от совести и некой чести, а не от стремления исполнять заповеди, но и эта мера ценится Господом и у людей). Если же звучит только мысль — себе взять, то он — плотян.

Иногда человек может сразу откинуть мысль «мне пригодится» или наоборот «отдать», и именно этот момент — это явный момент брани духа и плоти. И вот какое предложение победит, то и будет победой или духа, или плоти.

Вообще противостояние мыслям, исходящих от страстей («плоти») обозначается у святых отцов, как брань с бесами.

Евагрий Понтийский (О помыслах, 7. О том, как одни помыслы пресекают другие): «Из помыслов одни пресекают (прекращают, останавливают, обрывают — от сост.), а другие бывают пресекаемы. Так, помыслы лукавые пресекают помыслы благие, а лукавые, в свою очередь, пресекаются благими. И Святой Дух внимательно следит за тем, какой помысел водворяется первым [в уме] и, судя по этому, осуждает или принимает [нас]. Под моими словами необходимо подразумевать следующее: я имею помысел странноприимства, и имею его ради Господа, но этот помысел пресекается [другим], когда приходит искуситель и внушает [мысль] странноприимствовать ради славы. Но, с другой стороны: имею помысел страннолюбия для того, чтобы перед людьми казаться [гостеприимным], и этот помысел пресекается, когда его перехватывает лучший, направляющий добродетель нашу паче ко Господу и понуждающий нас не ради людей творить такие [деяния]. Итак, если делами [своими] мы пребываем верными первым [помыслам], хотя и искушаемся вторыми, то будем иметь воздаяние за первый из водворенных помыслов, потому что, будучи людьми и находясь в состоянии борения с бесами, мы не в силах всегда сохранять первый помысел нетленным; но и наоборот, нельзя лукавому помыслу [в нас всегда] быть неискушаемым, поскольку мы стяжали семена добродетели. Впрочем, когда один из пресекающих помыслов задерживается (т. е. долго обдумывается — от сост.), он занимает место помысла пресекаемого, — и тогда человек, побуждаемый этим [задержавшимся] помыслом, приступит к действию».

Тот христианин, который стремится жить по заповедям (по духу), тот учится не поступать по предложениям от «плоти». И для этого нужно внимание к своим мыслям, понимание, в чем они соответствуют заповедям, а в чем нет, и не соответствующие отвергать с молитвой–прошением о прощении за мысли, например, взять себе чужую вещь.