Паразиты сознания - Виктор Иванович Свешников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приглядевшись, я понял, что кругом меня законченные алкоголики. Одни, трясясь, как на вибростоле, с надеждой смотрели из этого "карьера" вверх, ожидая чего-то. Другие, не имея сил, стояли в грязи, беззвучно открывая рты. Некоторые, слабо взмахивая руками, пытались подступить к орущей толпе, собравшейся в одном месте, у края разработки.
Спустя какое-то время, громадная тень накрыла край ямы. Боже мой! Невероятных габаритов, серо–зелёная тварь, о трёх головах, показалась на краю котлована. Пьяницы радостно закричали, завизжали. Все башки "дракона", двигаясь, независимо друг от друга, колыхались над выработкой, разглядывая шевелящихся внизу людей. Вдруг одна из них открыла пасть и из неё, как из огнемёта, полыхнул длинный язык пламени.
Далее, крылатая гидра развернулась задом и, приподняв хвост, начала мочиться. Сверху вниз ринулся поток урины. Он низвергался словно водопад и я, на свою беду, оказался рядом с ним. Резкий запах алкоголя и мочи ударил в нос. Ватага стонущих людей понесла меня к нему. "Понесла" – это громко сказано. Несметная орава воющих и трясущихся страдальцев, барахтаясь в вонючей жиже, ползла, карабкалась, стремясь попасть к падающему желанию, затаптывая при этом в грязи более слабых и идя по ним, как по броду. Чтобы избежать схожей участи, я двигался вместе со всеми и вскоре оказался под "фонтаном". Закрыв глаза и стиснув губы, стараясь не дышать, я пытался сопротивляться толпе, надеясь выбраться из-под "ликёрного" гейзера.
Но это оказалось не простым делом. Здесь, оказывается, тоже была бдительная стража. Удар дубины по голове, "опустил" меня в уже жидкую грязь. А закричав от боли, обрёл целый рот разбавленного мочой спирта, да ещё и с грязью. Закашлявшись, нахлебался этой гадости и вдобавок ко всему, мне попало в дыхательное горло и лёгкие. Боль, резь и кашель, всё слилось воедино, я потерял счёт времени. Толпа свалила с ног, затоптала. Я начал тонуть и всё больше и больше хлебал эту мерзость. Моя грудь разрывалась на части, и мне казалось, что проглотил уже полведра этого адского коктейля. Перед глазами вспыхнуло северное сияние, и я отключился.
…Забрезжил едва заметный рассвет. Прямо во мне гудело железо, а подо мной тряслось основание. Периодически, чем-то били по голове, и это отдавалось такой страшной болью, что я думал: "Череп мой расколется при одном из этих ударов!". В какой-то момент почувствовал, что не могу открыть "гляделки". Оказывается, на них засохла корка грязи и склеила их. Она, как цемент, прилипла к векам, и я отдирал кусочки вместе с волосками.
Наконец, приоткрыв зенки, понял, что меня вовсе и не били. Это периодически стучало в башке, а трясло от глубокого похмелья. И лежал я весь уделанный в своих же отходах изо рта и ещё кое-откуда. А как у меня трещала голова! Не было сил шевельнуться и при каждом моргании век, словно дубиной колотили по мозгам. И был такой "сушняк", что казалось, губы, и горло совершенно высохли и склеились. Я не мог шевельнуть языком. К тому же было ощущение, что у меня во рту горит огонь и я, периодически, глотаю его, а он, пробегая по пищеводу, добирается до желудка и жжёт его изнутри.
И вдруг, мне вспомнилось, что произошло! Я похолодел: меня всё-таки оставили здесь! Стало страшно и тоскливо. С невероятным усилием, приподнялся и сел. Теперь я почувствовал жар: передо мной, синим огнём, горел котлован, в котором нахлебался "коктейля". Пламя было едва видимым: из карьера неслись душераздирающие вопли. Там, в алкогольном огне, словно в пламени спиртовки, заживо горели грешники – выпивохи. Это инфернальная тварь, закончив мочиться, всё-таки подожгла его своим адским напалмом!
Не помня, как очутился наверху: я ведь утонул в жиже и, решив, что мне помог Бог, начал читать про себя "Отче Наш" и тут же получил удар дубиной по спине.
– Здесь это не в ходу, идиот! Забыл, где находишься? Эх, если бы не Владыка: под моими присмотром и "помощью" ты прошёл бы все наши круги!
Я оглянулся. Сзади меня находился тот самый, большущий демон. Видимо, Хозяин поручил ему присматривать за мной.
– Вставай, козёл вонючий! – недобрик осклабился – лечиться пойдём. Сейчас будешь алкашей с ума сводить и здоровье поправлять! Князь приказал!
Я встал, но никак не мог удержаться в равновесии. Бес пошёл вперёд, раздавая направо и налево удары: я поплёлся за ним.
Везде торчали столбики: тысячи небольших деревяшек. К ним, за ноги, были прикованы несчастные любители "даров Вакха", с синими и лиловыми носами. Рядом, за столами, уставленными бутылками, пировали такие же алкоголики. Никакой закуски не было. Все в разной степени опьянения: сидевшие и пока пьющие; спящие за столами; мертвецки пьяные – валявшиеся под ними. Прикованные, те, что рядом с выпивохами, протягивали к пьющим руки и выли на все голоса. Они, с глубокого похмелья, и готовы вылезти из кожи, лишь бы выпить – полечиться. Но, естественно, ничего не получали, здесь за этим строго следили. Привязанные дальше, тщетно старались дотянуться до бутылки, стоящей рядом с ними. Но, увы…. От бессильной злобы они дёргали у себя волосы и так же, отчаянно вопили. Впрочем, не все: часть пьяниц, глядя на вожделенное, но недоступное пойло, захлёбывалась диким смехом. От напряжения у бедолаг "поехала крыша". На всех щедро сыпались удары суковатых дубин.
Глава 10
Бес привёл меня к столу, где находилось семь человек: один лежал на нём, четверо под ним, а двое ещё пили, но уже на "ушах". Он "накатил" полный стакан. Я хотел глотнуть немного – "полечиться", но рогатый прочитав мои мысли, повелел "осушить тару", объяснив: здесь так положено и это обязательно. Я начал тянуть зловонное пойло и никак не мог осилить до конца: оно стремилось обратно в посудину. Затошнило: это была та же гадость, что и в яме: крепкая и вонючая, с мочой гидры. От рвоты меня удерживала суковатая дубина моего смотрителя, которую, время от времени, он показывал с решительным видом. С грехом пополам я всё же выпил
