Малёк - Джон ван де Рюит

Возвращение домой было долгим и мучительным. Наши ноги устали, кожа обгорела, началось обезвоживание. Надеясь найти воду, Лутули повел нас другой дорогой. В конце концов мы попили из довольно вонючего пруда и пошли дальше навстречу заходящему солнцу. Саймон неудачно упал и подвернул ногу, и большую часть пути ему пришлось хромать. Встревожившись, что полузащитник его команды получил серьезную травму, Рэмбо помогал ему на спусках.

Наконец, в 20.45 мы ввалились в школу, умирая от голода и совершенно без сил. Лутули разрешил нам сделать бутерброды в комнате старост. Поев и приняв душ, Безумная семерка рухнула на кровати и вслед за Жиртрестом отправилась в страну снов.

Последнее, что пришло мне в голову перед сном: я забыл порепетировать перед похоронами Криспо. (И в часовню забыл сходить.) Решил все возможные претензии свалить на Лутули.

1 мая, понедельник

Проснулся и вместе со своими хромающими приятелями пошел в душ. Берту пришлось нести Геккона вниз по лестнице, потому что тот все время падал и плакал. Лодыжка Саймона сильно опухла.

Половину урока английского Папаша жаловался на то, что у всего мира 1 мая выходной — День труда, — а у нас нет. Он сказал, что будь мы настоящими мужчинами, организовали бы бунт и закрыли школу. Гоблин встал и заметил, что каникулы у нас на неделю больше, и это компенсирует потерянные праздники. На что Папаша обозвал его «тэтчеровским прихвостнем», а нас — кучкой жалких и бесхребетных рабов системы и выкинул в окно словарь. Лучше не буду рассказывать папе о требовании Папаши сделать День труда выходным, иначе еще обзовет его поганым коммунистом!

20.00. На репетиции Коджак побил собственный рекорд по аномальному поведению — размахивал палочкой, точно рыцарским копьем. Большую часть репетиции он орал и колотил палочкой по пюпитру для нот. Чем враждебнее становился его настрой, тем хуже я пел. Наконец Викинг объявил репетицию оконченной, так как заметил, что у дирижера пошла пена изо рта и его вот-вот хватит новый инфаркт. (В прошлый раз это случилось два года назад во время репетиции «Пиратов из Пензанса[36]».)

После репетиции мисс Робертс задержала меня, и мы разучили «Иерусалим», псалом для похорон Криспо. Я буду петь первый куплет. Второй споет хор, а последние три — все собравшиеся. По правде говоря, при мысли, что мне придется петь над телом покойника, мне становится нехорошо. (Надо спросить у Геккона, бывают ли таблетки, предотвращающие рвоту.)

2 мая вторник

11.00. Похороны Криспо. Услышав звон колокола, вся школа сорвалась и с удовольствием покинула классы, набившись в церковь. Служба прошла в очень печальной обстановке, преподобный Бишоп был на удивление сдержан, а его речь о преданности, любви и уважении Криспо к школе, как никогда прежде, осмысленной. Я спел лучше, чем ожидал, хотя мне по-прежнему казалось, будто мой голос принадлежит кому-то другому. (Интересно, связано ли это как-то с Макартуром?)

Гроб Криспо несли бывшие выпускники в армейской форме. Я сидел перед хоровыми подмостками всего в десяти футах от гроба и на всем протяжении службы пытался представить, как выглядит тело покойника. Вывалился ли у него язык? Открыты ли глаза? Что на нем надето? Выражает ли лицо страх и предсмертные муки? Может, гроб вообще пустой?

Глория сидела в первом ряду с белой лилией в руке. Она все время плакала, а когда гроб проносили мимо, положила на него цветок.

Один из бывших выпускников споткнулся, когда гроб выносили из часовни. На мгновение показалось, что он сейчас упадет, но Глок бросился вперед и поддержал накренившийся угол, избежав тем самым неминуемой катастрофы. На змеином лице Щуки промелькнула коварная улыбка. (Было ли это совпадением, что он сидел у прохода, когда носильщик споткнулся? Сомневаюсь.)

Последний урок сегодня — религиозное образование с преподобным Бишопом. После похорон он был как будто под кайфом. Вскоре началось бурное обсуждение темы смерти. Гоблин спросил преподобного, попал ли Криспо в рай. Преподобный расчувствовался и ответил, что уверен в том, что старик сейчас танцует с ангелами. Рэмбо возразил, что Криспо наверняка попал в ад, так как пытался поджарить Гоблину яйца на истории. Жиртрест откашлялся и спросил: «А как же привидения и духи?» Преподобный улыбнулся и ответил:

— Я верю только в один дух — Святой Дух.

— А как же Манго? — спросил Рэмбо и рассказал остальным о Макартуре, повесившемся в часовне.

Преподобный Бишоп ответил, что вся эта история — россказни и не стоит и выеденного яйца. Жиртрест отреагировал мгновенно.

— Вы так думаете, потому что все улики уничтожили, — сказал он.

Затем Бешеный Пес присоединился к дискуссии и воскликнул:

— Макартура убили, и Криспо — единственный, кто знал правду. А теперь и его убили!

Трудно было понять, шутит Бешеный Пес или нет. Капеллан громко рассмеялся, но Рэмбо прервал его словами:

— Вы только посмотрите на некоторых здешних учителей, да они свою бабушку прикончить готовы!

Тут прозвенел звонок, и преподобный не сумел скрыть своего облегчения.

14.30. Тренировка по регби. Лилли собрал нас под деревом для серьезного воодушевляющего разговора. Он сказал, что мы не должны стыдиться того факта, что единственные проиграли в субботу. Затем добавил, что я пел просто замечательно, и разрыдался. Мы таращились на нашего ревущего тренера, пока тот громко не высморкался и не отправил нас на маленькую пробежку для разогрева мышц. Потом Лилли снова отложил обещанную тренировку силовых приемчиков до четверга и сосредоточился на других вещах, как то бег по полю и передача мяча.

После отбоя Бешеный Пес тщетно пытался убедить нас в том, что Криспо убили, потому что он собирался раскрыть тайну смерти Макартура. Жиртрест назвал их с Гекконом параноиками и сказал, что склонен верить лишь фактам.

Геккон по-прежнему не пришел в себя после подъема на Инлазане. В медпункте ему выдали костыли. Лодыжка Саймона уже лучше, и, к радости Рэмбо, в субботу он намерен играть.

5 мая, среда

Дочитал «Властелин колец» и теперь в полной депрессии. Путешествие Фродо стало частью моей жизни, но теперь все кончено, и мне придется вернуть книгу Папаше и жить дальше. Написал длинное письмо Русалочке, но тоска по дому не прошла, поэтому позвонил родителям и поболтал с папой. Он сказал, что их с Фрэнком исключили из добровольного патруля, предупредив, чтобы не вздумали организовывать собственный. Говорит, что полицейские за ним следят, поэтому он старается не высовываться.

Мама сказала, что тогда в торговом центре папа бросил мелкие монетки в фонтан на счастье, а потом понял, что ему нечем платить за парковку, вот и бродил в воде, высматривая свои два ранда. (Как я рад, что меня там не было. Даже слушая эту историю, сгораю от стыда.)

Важная новость: в субботу в большом зале танцы для младшекурсников (первый и второй курсы). Приедет целый автобус с девочками из школы Святой Катерины, а одного из выпускников назначат диджеем. Спальня гудела, как улей, — Гоблин прочел нам потрясающую лекцию о сексе и о том, как развращать школьниц, принуждая их к бесчинству. Он также предложил систему вознаграждений. Вот она.

Поцелуй (взасос) — 1 ранд

Потискать грудь — 5 рандов

Прикоснуться к святая святых — 10 рандов

Оральный секс — 50 рандов

Просто секс — 100 рандов

Секс, записанный на видеопленку, — 500 рандов

Секс с двумя девчонками — 1000 рандов

Единственная загвоздка в том, что все это должно совершаться в присутствии двоих свидетелей. Для регистрации участникам нужно заплатить Гоблину пять рандов. Чтобы не прослыть слабаком, я заплатил пять рандов и объявил, что в субботу непременно займусь сексом. (Все заржали и сказали, что, если уж Мальку обломится, каждый заплатит мне по миллиону.) Зато если у меня ничего не выйдет, можно сказать, что я храню верность своей девушке.

4 мая, четверг

Новый учитель истории мистер Леннокс умен, как сам дьявол. Весь урок он проговорил с нами об Африканском национальном конгрессе и возникновении апартеида (в программе этого нет). Похоже, нам вовсе не светит изучать историю по программе. У мистера Леннокса рыжие волосы и кустистые брови, и на вид он простоват, но на самом деле остр как бритва и действительно любит историю. Он неприкрыто выразил свою ненависть к апартеиду, сравнив его с нацизмом в Германии. (Надеюсь, папа никогда с ним не познакомится: сто шансов из ста, что дело закончится дракой.) Леннокс сообщил, что организует в школе новое общество, которое будет собираться у него дома каждое второе воскресенье после церковной службы. Общество будет называться «Африканская политика»; ей, собственно, и будут посвящены собрания. После урока я записался в группу, и Леннокс сказал, что первое собрание состоится в это воскресенье вечером. В последнее время все мои мысли были о школьной пьесе, и я совсем забыл о своих планах бороться с системой. Это будет мой первый большой шаг к карьере настоящего борца за свободу!