Игра в убийство - Наталья Александрова

С этими словами Колдун задвинул крышку саркофага на место, оставив своего телохранителя в темноте.

В кромешной темноте, рядом с давно истлевшим покойником. Впрочем, ненадолго.

Клыку показалось, что костлявые руки покойника сжались у него на горле, как это бывало во сне. Он попытался вскрикнуть, чтобы проснуться, но не проснулся, а, наоборот, заснул самым глубоким на свете сном. Сном без сновидений и без пробуждения.

Закрыв крышку саркофага, Колдун несколько долгих секунд простоял над ним. Он знал, что после такого удара Клык не проживет и минуты, но все же хотел еще немного подождать. Наконец из-под каменной крышки донесся последний хрип, и все затихло.

Колдун подошел к выходу из склепа. На старом лесном кладбище он спрятал машину с полным бензобаком – на случай такого вот неожиданного побега. Правда, Колдун рассчитывал на помощь своего телохранителя, но после непредвиденного случая с бриллиантами на Клыка нельзя было положиться. От него можно было ждать удара в спину.

Так что все, что ни делается, – все к лучшему…

Колдун нажал на проржавленную дверную ручку, и дверь склепа со скрипом отворилась.

И тут же совсем рядом раздался голос:

– Здорово, Колдун!

Четыре черных джипа свернули с шоссе, проехали по лесной дороге около двух километров и остановились. Геннадий, который сидел в первом джипе и лично руководил операцией, разложил на коленях крупномасштабную карту и поднес к губам переговорное устройство. Хотя до объекта было еще довольно далеко, он инстинктивно понизил голос и проговорил:

– Это «Первый». «Второму» и «Третьему»: через минуту съезжаете с дороги, «Второй» – налево, «Третий» – направо, объезжаете объект, через лес подъезжаете к задней стороне забора, рассредоточиваетесь вдоль него, берете периметр под контроль и ждете сигнала общей атаки. «Четвертый», выдвигаетесь на десять минут позднее, подъезжаете к главным воротам и тоже ждете сигнала. По сигналу все начинают атаку, берут под контроль территорию и проникают на объект. Объект взять под контроль, всех, кого там найдете, арестовать. Главная цель – Колдун. – Геннадий сделал небольшую паузу, чтобы все успели осознать план действий, и скомандовал: – «Второй» и «Третий», пошли…

В то же мгновение два джипа съехали с дороги в разные стороны и скрылись в лесу.

– А мы что будем делать? – спросил Геннадия водитель его машины.

– У нас будет другая задача. Как только «Четвертый» поедет к воротам, мы двинемся вот в эту точку… – он показал водителю место на карте.

Через несколько минут четвертый джип поехал вперед и вскоре остановился в двадцати метрах от глухих железных ворот. На ажурной арке над воротами змеилась надпись: «Ольховая роща». Это было все, что осталось от прежней вывески.

Раньше ниже этой надписи была еще одна: «Музей-заповедник». Теперь вместо нее висела лаконичная, неброская табличка: «Детский оздоровительный лагерь». Над воротами висела телекамера, которая медленно поворачивалась, сканируя прилегающий к воротам участок дороги.

Командир четвертой группы (позывной «Четвертый») немного подождал, взглянул на часы и подал беззвучный сигнал одному из своих бойцов. Тот выскользнул из машины, подкрался к воротам, оставаясь в мертвой зоне камеры, затем достал из кармана баллончик аэрозольной краски и брызнул на объектив. В то же мгновение к воротам подбежал второй боец, с брикетом пластиковой взрывчатки в руке. Прикрепив взрывчатку к воротам, он отбежал в сторону и нажал кнопку на пульте, активирующем детонатор.

В одном из корпусов «детского оздоровительного лагеря» перед несколькими черно-белыми мониторами сидел молодой парень с выбритым затылком. Он переводил полусонный взгляд с одного экрана на другой. Его дежурство продолжалось уже шесть часов, через два часа должен был прийти сменщик. На экранах ничего не происходило, и парня неудержимо тянуло в сон.

В какой-то момент ему померещилось движение на одном из мониторов. Дежурный тряхнул головой, чтобы сбросить дремоту, и вгляделся в экран. Нет, все по-прежнему – безлюдная дорога, кусты по сторонам…

И тут изображение на экране померкло, словно кто-то закрыл его платком.

Дежурный постучал по приемному устройству, проверил штекер кабеля – все было в порядке, но изображение отсутствовало.

Сначала дежурный потянулся к телефону – он хотел позвонить бригадиру. Но в следующую секунду передумал – наверняка это просто какая-то неисправность камеры, бригадир поднимет его на смех. Он не любит, когда его дергают по пустякам.

В это время откуда-то со стороны подъездных ворот донесся приглушенный расстоянием грохот взрыва. Наверное, ребята отрабатывают подрывную технику, подумал дежурный.

Вслед за первым взрывом раздались еще два – с другой стороны. Дежурный снова потянулся к телефону… и снова опустил руку: явно это тренировка…

Он опять повернулся к мониторам и тут боковым зрением заметил какое-то движение за окном. Повернувшись к окну, протер глаза… За окном был пустой плац, по которому ветер гонял обрывки газет. По краю плаца темнели кусты. И ни души… Дежурный встряхнул головой и снова повернулся к мониторам.

И тут дверь распахнулась, и в комнату ворвался человек в черном комбинезоне и в маске с прорезями для глаз, с коротким десантным автоматом в руках.

Дежурный потянулся к ящику стола, где у него лежал пистолет…

– Сидеть! – рявкнул спецназовец и ударил ногой по ящику, прищемив руку дежурного.

Дежурный взвыл от боли.

За окном вооруженные люди вели задержанных со связанными руками.

Первый джип с Геннадием и тремя бойцами остановился рядом с маленьким лесным кладбищем. Геннадий вылез из машины, огляделся и уверенно подошел к хорошо сохранившемуся склепу.

Вдалеке один за другим прогремели три взрыва. Геннадий взглянул на часы и удовлетворенно кивнул – операция шла точно по графику. Оставался еще один пункт, может быть, самый важный. Но его успех зависел от того, правильно ли Геннадий просчитал действия Колдуна.

Минуты шли за минутами, но ничего не происходило.

Геннадий достал переговорное устройство, включил его и вполголоса проговорил:

– «Второй», «Третий», «Четвертый», как обстановка?

– «Второй» – объект под контролем. Жертв нет.

– «Третий» – объект под контролем. Жертв нет.

– «Четвертый» – объект под контролем. Есть один раненый.

– Колдуна нашли?

– «Второй» – нет.

– «Третий» – нет.

– «Четвертый» – нет.

В это время дверь склепа начала со скрипом открываться.

Геннадий махнул рукой бойцам, подкрался к двери и снял пистолет с предохранителя.

Дверь открылась пошире, и из нее выскользнул худой дерганый мужчина средних лет.

– Здорово, Колдун! – проговорил Геннадий, подняв ствол пистолета. – Давно не виделись!

Колдун было дернулся, но увидел бойцов спецназа и поднял руки.

– Все равно ты меня не закроешь, – процедил он сквозь зубы. – У тебя на меня ничего нет! Никаких прямых улик и доказательств! Адвокаты меня отмажут!

– А это мы посмотрим. – Геннадий прищурился и добавил: – Вот что мне интересно: неужели ты ушел из лагеря один? Без охраны?

– Как видишь. – Колдун осклабился, но при этом бросил непроизвольный взгляд на склеп.

– Вот что, ребята! – Геннадий повернулся к бойцам. – Наденьте на этого героя браслеты, а потом обследуйте склеп. Что-то мне подсказывает, мы там кое-кого найдем. И тогда у нас будут такие улики и доказательства, что никакие адвокаты ему не помогут!

Геннадий появился, когда Надежда уже окончательно озверела и подумывала все бросить и сбежать. Она выпила три чашки кофе и съела две черствые булочки, которые принесла строгая девушка. Ни в какие разговоры девушка с Надеждой не вступала, компьютером пользоваться не разрешала, а на телефоне не было сигнала, скорей всего, его нарочно глушили.

Надежда нашла пару старых журналов, но один был исключительно про автомашины, а второй – про оружие. На робкую просьбу Надежды, нет ли чего-нибудь почитать, девушка усмехнулась одними губами и выдала Надежде толстую растрепанную книжку.

Книжка оказалась советским романом, причем обложка и титульный лист отсутствовали, так что имени писателя, который сотворил этот шедевр, Надежда так и не узнала.

Роман был производственный, как и большинство романов, изданных лет шестьдесят назад. Речь там шла об отливках и опоках, о формах и металле. Надежда пролистала его весь, стремясь найти хоть что-то о любви и человеческих отношениях, но тщетно – были только отливки.

И вот, когда она уже прикидывала, не треснуть ли вредную девицу тяжеленным томом по голове и не попытаться ли прорваться к выходу, явился Геннадий. Выглядел он очень довольным, из чего Надежда сделала вывод, что операция прошла успешно.

– Ну, Надежда Николаевна, – скороговоркой сказал Геннадий, – можете быть свободны. Никто вас теперь не потревожит, никто ничего плохого вам не сделает. Некому, потому что взяли мы всех.