Запечатанное письмо - Эмма Донохью

— Миссис Кодрингтон отличается завидным здоровьем, — холодно заметила Фидо.

По дороге домой в кебе в душе Фидо боролись гнев и милосердие, наконец верх одержал гнев. Она откашлялась.

— Могу я спросить, кто такой лейтенант Милдмей?

Хелен сидела, забившись в самый угол.

— Еще один «друг семьи»?

— Если угодно, — еле слышно прошептала Хелен.

— Мне не угодно. — Фидо дрожала от негодования. — Мне ничего из этого не угодно! Мне кажется, мы слишком далеко ушли от правды и нас несет в открытое море лжи.

— Наверное, ты сердишься, потому что я не рассказала тебе про Милдмея.

— Сержусь?! — Голос Фидо сорвался.

На крыше со стуком открылся люк.

— У вас там все в порядке, леди?

— Да, конечно, — пробурчала она.

— Ну, тогда ладно. — Выждав некоторое время, возница захлопнул дверцу люка.

Фидо овладела своим голосом.

— А какова, позволь мне спросить, цель этой твоей игры в дружбу? Я предлагаю тебе свою поддержку, предлагаю тебе… все, что у меня есть, всю себя! А ты лжешь мне на каждом шагу, так что я и слова не могу сказать в твою защиту!

— О, Фидо! — устало отозвалась Хелен. — По-твоему, все так просто?

— А разве нет? Откройся мне, расскажи мне все, дай мне возможность помочь тебе.

Хелен подняла к ней измученное лицо.

— И у твоей любви есть пределы.

— Ты снова обманула меня! — еле сдерживая гнев, прошипела Фидо.

— Когда я случайно увидела тебя на Фаррингдон-стрит… что я должна была тебе поведать? — Хелен беспомощно посмотрела на нее своими большими глазами. — Что с тех пор, как мы виделись в последний раз, несчастная жизнь с мужем изменила меня до такой степени, что ты ужаснешься? Что не одному, а двоим мужчинам удалось внушить мне ложные надежды, заставить довериться им всем сердцем и соблазнить на всю эту… грязь?

Фидо не знала, что и сказать.

— Ты — человек чистый и порядочный, и даже не представляешь, как можно оказаться в таком отчаянно сложном и запутанном положении. — С горестным видом Хелен склонила голову, подпирая ее рукой. — Если бы я призналась тебе во всем там, на Фаррингдон-стрит, ты бы первая бросила в меня камень!

Фидо замигала, кажется, в глаз попала соринка, но это слезы.

— Хелен! — Она подвинулась и обняла подругу за плечи. — Я не собираюсь читать тебе проповедь или разыгрывать оскорбленное самолюбие. Я хочу одного: быть с тобой рядом и поддержать тебя в этот ужасный период твоей жизни. Как можно скорее направить тебя в другую сторону — вот почему я хочу, чтобы ты признала себя виновной. — Хелен закипает, но еще сдерживается. — Почему бы тебе не прекратить поиски спасительных лазеек, не прибегать ко всяким недостойным уловкам, а честно и откровенно признаться в своих ошибках и на коленях умолять Гарри, чтобы он позволил тебе видеться с девочками?

— Но не ты ли возмущалась тем, что закон всегда на стороне мужчин?! — вспыхнула Хелен. — А как же насчет двойных стандартов? Будь у мужчины хоть сотня любовниц, это нисколько не портит его репутацию, но если я признаюсь в одной интриге, не говоря уже о двух, я потеряю все! Имя, детей, содержание…

— Я буду содержать тебя. — Фраза прозвучала хрипло. Фидо откашлялась. — Пока у меня есть дом, он принадлежит и тебе.

— О, Фидо! — Хелен сникла, закрыла глаза и инстинктивно, как ребенок, опустила голову на плечо Фидо.

Фидо почувствовала на шее горячее дыхание подруги, стала гладить ее по плечу и успокаивать. В полном молчании они подъехали к дому на Тэвитон-стрит.

На другой день, в пятницу, Фидо покинула издательство и отправилась в контору мистера Фью на очередной утомительный совет, где встретилась с Хелен. Адвокат по-прежнему нудно твердил о пяти «си».

— Гарри не брал меня на приемы, — сказала Хелен. — Это можно считать жестоким обращением?

Фидо с трудом скрыла улыбку.

Адвокат тяжело вздохнул:

— Э-э… Скорее пренебрежением.

— А если и брал, то мрачно стоял где-нибудь в углу и уезжал раньше всех под предлогом, что ему нужно заняться документами, предоставляя мне самой искать спутников, которые проводили бы меня домой, — продолжила Хелен. — Иногда он не разговаривал со мной по нескольку дней… постоянно делал замечания по поводу моего метода воспитания детей и ведения дома… Однажды даже забрал у меня ключи.

Фидо узнала случай, который произошел еще в те дни, когда она жила с супругами на Экклестон-сквер; только на самом деле все было не так — это Хелен швырнула к ногам Гарри связку ключей. Это извращение старой истории претило Фидо, но она напоминала себе о несправедливости закона по отношению к женщинам. Ведь Хелен — невольная участница игры, в которой абсолютно все шансы против нее.

— Да, и, конечно, еще эта ненавистная миссис Уотсон, — спохватилась Хелен. — Там, на Мальте, он откровенно оказывал предпочтение ее обществу, пренебрежительно игнорируя меня.

Фью подсказал:

— То есть вы подозреваете…

— Нет, ничего в этом роде. Думаю, ее преподобный супруг всегда находился в гостиной, хотя, может, и не всегда в полном сознании, — с язвительной насмешкой заметила Хелен. — Но Гарри определенно позволял ей настраивать его против меня; чего только она про меня не говорила!

— Гм… Что ж, это можно подать как раскол семьи, — скребя пером, пробормотал Фью. — Теперь, миссис Кодрингтон… если позволите… я хотел бы спросить вас о… так сказать, о ваших отношениях… во время ночи…

Хелен беспомощно посмотрела на него, затем на Фидо.

— Проявлял ли супруг по отношению к вам… скажем… невнимательность? — спросил адвокат с отеческим видом. — Может быть, когда вы находились в… гм… в деликатном положении? Или даже… Мне очень неловко спрашивать, но жюри очень сочувственно относится к женщинам, которые подвергались… э-э… унижению. В кругу военных это, к сожалению, случается не так уж редко и…

Фидо не выдержала и поспешно вмешалась в разговор:

— Супруги Кодрингтон на протяжении многих лет занимали отдельные спальни. Собственно, еще до отъезда на Мальту.

Долгая пауза. Неужели Хелен станет это отрицать? Но та наконец кивнула.

— По настоянию адмирала? — спросил Фью.

— Ну… вообще-то сначала по моему желанию, — нехотя сказала Хелен. — Но я неоднократно пыталась наладить с ним отношения.

Фидо впервые об этом слышит.

— Однажды, когда я приехала домой после приема, я зашла к нему в комнату, а он схватил меня за руку и грубо вытолкал!

Эта история кажется Фидо правдоподобной; легко представить, как слегка подвыпившая Хелен со смехом входит на цыпочках в аскетически строгую комнату Гарри.

— Прекрасно, — пробормотал Фью. — Отказ от исполнения супружеского долга в сочетании с некоторой жестокостью. Следовательно, это по вине адмирала вы не имели других детей?

Склонив голову, Хелен рассматривала свои отполированные ноготки.

— Ну, Гарри по этому поводу определенно не испытывал сожалений, — сказала она, вместо ответа. — Я слышала, как он в шутку говорил друзьям, что с него достаточно и двоих детей. Но чувства женщины и матери… — Она нарочно оставляет фразу недосказанной.

Фидо нетерпеливо ждет, когда же закончится этот тягостный допрос.

— Мистер Фью, — неожиданно спросила Хелен, — а как может расцениваться поступок, когда муж — единственно для того, чтобы подчеркнуть свою власть, — выставляет из дома лучшую подругу своей жены?

Адвокат перевел взгляд на Фидо, которая буквально сгорала от стыда.

— Это было много лет назад. — Фидо с трудом заставила себя объяснить адвокату щекотливую ситуацию. — Я действительно жила с супругами в их доме здесь, в Лондоне, с 1854 по 1857 год, и в тот год…

— В то последнее лето, — с театральной дрожью в голосе говорит Хелен.

— Отношения между ними достигли своего кризиса, — слишком громко говорит Фидо, — в результате чего Га… адмирал предложил мне уехать. Он назвал мне причину, которую я сочла вполне веской: что третьему человеку не стоит быть свидетелем таких сцен. — Она произнесла эту фразу твердо, не глядя на Хелен, не собираясь поддерживать ее измышления, представляющие Гарри жестоким деспотом.

— Что ж, факт полезный, я бы сказал, многообещающий… — пробормотал Фью, склонившись над блокнотом.

Хелен нагнулась к Фидо.

— Дорогая, — шепотом сказала она, — как ты можешь говорить об этом с такой христианской кротостью, когда он… Ведь ты жила с нами под одной крышей! — Она выжидающе на нее смотрит.

Фидо ответила ей ледяным взглядом.

— Мистер Фью, может, достаточно на сегодня? — вдруг спросила Хелен.

Пожилой джентльмен растерянно моргнул.

— Разумеется, миссис Кодрингтон, простите, что утомил вас. — Он позвонил, чтобы им принесли плащи.

Они направились в чайную «Аэрейтед Бред компани»,[59] которая находилась как раз напротив конторы адвоката.