Как убить свою семью - Белла Маки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта женщина была по-настоящему красива, даже с маской, закрывающей половину ее лица. Скулы не исчезли, когда появилась улыбка. Ямочки на щеках делали ее чуть менее угрожающей, чем других людей с похожими чертами лица. Губы были пухлыми, но не накачанными, как у половины женщин, которых я видела той ночью. Я задавалась вопросом, зачем ей это, — приходила ли она на эти вечера, чтобы встретиться с богатыми мужчинами, или действительно искала сексуального удовлетворения. Кем бы она ни была, она явно предпочитала прямолинейность. Поэтому я так и сделала.
— Я хочу связать кого-нибудь и оставить его совершенно беспомощным. Потом мне хочется придушить его так сильно, чтобы он потерял сознание. Возбуждение для него, удовольствие от процесса для меня. Ты знаешь какое-нибудь место, где можно попробовать?
По дороге домой я открыла браузер на своем телефоне и поискала название клуба, который она упомянула:
— Ну, тебе нужно только одно место, дорогая, здесь ты тратишь свое время, — девушка обвела роскошное пространство вокруг нас. — Но я должна уточнить, раз ты здесь, значит, ты любитель, а я рассказываю о месте, где твои ученические таблички не принесут никакой пользы. Не иди, если не хочешь пробовать на самом деле.
Она не знала, как сильно я этого хотела, и не стала настаивать, ускользнув со своим напитком в Игровую комнату. Как она и сказала, в интернете было очень мало информации о рекомендованном ею месте, только карта Майл-Энда и номер телефона. Может, я наконец-то на правильном пути. Мне просто нужно было, чтобы Ли пошел со мной. Заставить его смириться с тем, что его душит незнакомка, казалось не такой уж сложной задачей. Я больше беспокоилась о том, чтобы попросить его поехать в Майл-Энд.
* * *
Наконец-то мне повезло. Однажды вечером во вторник меня утащили на пьянку с коллегами, хотя, надо признать, это была не лучшая идея. В итоге тридцать минут в пабе — это все, на что меня хватило. За столом сидело семь женщин и Гэвин, милый айтишник, который носил кардиганы чаще, чем следовало, — и это я еще вежлива, так как их вообще никогда не стоит надевать. Взрывной хохот был слышен даже у бара, где я заказала себе большой бокал брунелло, ведь ни в одном из возможных миров эти люди не выбрали бы что-нибудь, кроме бутылки домашнего белого. Когда я подошла к ним, увидела, что чутье меня не подвело. Единственной ошибкой было количество бутылок. Три стояли на столе, и только одна не была опустошена. Раздались приветственные возгласы и предложение присесть.
— Мы говорим о том, какой брат Хемсворт сексуальнее, Грейс, — невнятно пробормотала Дженни, которая не разговаривала со мной в офисе, но много улыбалась, когда я случайно поворачивалась в ее сторону.
— О, извините, — я сняла шарф. — Не знаю их.
Понимаю, умышленное незнание поп-культуры выглядит жалко, но мне не хотелось давать повод думать, будто мне нравятся такие разговоры. Это был скользкий путь, ступив на который пришлось бы и на работе с ними болтать. Не то чтобы я планировала долго оставаться в компании — когда цель будет достигнута, уйду оттуда, не отправив даже прощального электронного письма.
Разговор вокруг меня кипел, и мне дали телефон, чтобы показать ключевые различия между братьями Хемсворт. Я слушала, пресекая любые попытки поговорить с глазу на глаз, и воспользовалась возможностью слинять, когда Кристи пошла в туалет, а Гэвин — за очередной бутылкой. Старалась быть веселой, несмотря на просьбы остаться, но, боюсь, немного перегнула палку, когда Дженни схватила меня за руку и попыталась снять мой шарф. Я сжала ее руку, как и она мою, а затем с силой впилась ногтями ей в пальцы, высвобождаясь из хватки. Дженни поморщилась и потерла больное место, а я пожелала ребятам спокойной ночи. Направляясь к двери, повернулась в сторону их стола. Все слушали Магду, пока она рассказывала историю, в которой кто-то «отсосал» бутылке вина. Все, кроме Дженни. Она смотрела на меня с выражением полного шока, засунув руку под мышку, будто пытаясь успокоиться. Я приложила немало усилий, чтобы не подмигнуть ей, а потом повернулась и направилась к двери.
Я не была готова идти домой, поэтому остановилась покурить. Подошел мужчина и попросил мою зажигалку — очень скучный подкат. Он явно был настроен поболтать и в целом выглядел симпатично, судя по очертаниям волос и силуэту лица. Но у меня не было желания тратить на него ни минуты. Я немного погуляла по Сохо, заглядывая в витрины магазинов и прикидывая, не поужинать ли мне. Было всего восемь часов вечера, поэтому направилась в свой любимый итальянский ресторанчик, где есть места за стойкой и где не чувствуешь себя неловко, сидя в одиночестве. Это одно из величайших удовольствий в жизни — наслаждаться трапезой, когда с тобой никто не разговаривает. Что может быть хуже плохого свидания с хорошей едой? Как ценить еду, когда кто-то говорит вам о том, что он, например, не понимает удовольствия от чтения? Или, что еще хуже, читает лекцию о своем любимом фильме «Славные парни». Выбрать этот фильм в качестве любимого — это все равно что прямо заявить о задержке в культурном развитии.
После тарелки качо э пепе[35], еще одного бокала вина и макиато я взглянула на часы — уже перевалило за десять вечера. Забавно, как тридцать минут с коллегами могут показаться вечностью, а два счастливых часа наедине с собственными мыслями пролетают в мгновение ока. За все время ужина я понимала, что могу заглянуть в то местечко в Чайна-тауне, которое часто посещал Ли. Возможно, именно поэтому я так сильно задержалась. Это не было намеренно, но, расплатившись и выйдя на улицу, я осознала, что думала об этом постоянно. Для моего дяди было еще рановато, и мне не известно, открыт ли бар по вторникам. Но сексом можно заниматься не только по субботам, и Ли, похоже, не очень часто оставался дома — если вообще оставался, — так что я решила рискнуть. Кроме того, мне не терпелось приступить к следующей части плана, и с этого момента я должна была проявлять настойчивость. Мне нужно было уговорить Ли поехать в Майл-Энд. Это могло показаться невозможным, учитывая, что мы были едва знакомы, но, подозреваю, его потребность рисковать и полное непринятие скуки означали — он пойдет на все,
