Секретный архив Шерлока Холмса - Марвин Кей

— Право, Холмс! — удивленно воскликнул я. — Единственный факт, который вам удалось установить, это что какая-то леди продала драгоценности Ирэн Нортон. Возможно, это была сама миссис Нортон. Такое вам не приходило в голову?

— Мне даже приходило в голову, что это мог быть переодетый мужчина. Не забывайте, Ватсон, «эти плотные вуали, которые леди носят в наши дни…»

Дул зимний ветер, и я спрятал руки в карманы. Однако Холмс как будто не ощущал холода. Он был поглощен загадкой, и хотя я обычно не нарушал его размышлений, меня настолько одолевало любопытство, что я бесцеремонно вторгся в них.

— Что навело вас на мысль, будто человек в отеле был непрошеным спутником миссис Нортон в экипаже?

— О чем вы? Это не составляло труда. Сидя вблизи стойки дежурного, я мог слышать каждого, кто обращался к клерку. Интонации речи были весьма важны – вы ведь помните, что миссис Нортон не почувствовала угрозы в словах незнакомца только потому, что его речь была такой же, как и у людей ее круга. Это, в свою очередь, указывало на то, что незнакомец, по-видимому, был хорошо образован и знавал лучшие дни. Еще один факт: наш человек расположился в вестибюле. Заметили, как небрежно он прислонился к стойке портье? Можно ли найти лучшее место для наблюдения за приходом и уходом миссис Нортон? Кто-то же должен был этим заниматься. Подозреваю, что ему платили за наблюдение одну-две кроны в день.

— Платили? Кто?

— В этом и состоит наша проблема, Ватсон. Но нам недолго ломать над ней голову. Как я уже говорил, мы приближаемся к разгадке.

— И у вас не было никаких иных указаний на то, что это именно тот человек, который прыгнул в кэб, когда вы атаковали его так… внезапно?

— Вы хотели сказать – так грубо, Ватсон? Выражайтесь точнее. Да, естественно, у меня были другие указания. Этот человек явно лишился былого положения в обществе, иначе он не стал бы так фамильярно беседовать с гостиничным клерком. К тому же вы должны были заметить, что его одежда хотя и дорогая, но сильно поношенная – это верный признак разорившегося человека. Скорее всего перед нами был офицер, изгнанный из своего сословия; слишком молодой, чтобы выйти в отставку, и достаточно крепкий физически, чтобы вскочить в движущийся экипаж; оказавшийся без денег, что в армии всегда означает неудачную игру, но сохранивший гордость и старающийся следить за своей внешностью. Боюсь, такое не слишком редко.

— Должен признать, Холмс, это звучит правдоподобно, но меня терзает любопытство насчет того, что вы сказали вчера вечером, — будто ваша клиентка не была полностью откровенной и это подвергает опасности ваши защитные меры.

Не ответив мне, Холмс так резко повернулся, что я вздрогнул от неожиданности, так как из-за поднятого воротника не слышал за спиной никаких звуков. Зато их слышал мой друг.

— Ага!

За нами следовала группа юных оборванцев. Их шеи были обмотаны шерстяными шарфами, которые свисали до стоптанных башмаков, а носы, похоже, всегда пребывали в мокром состоянии. Услышав возглас Холмса, они остановились, но явно не испытывали страха, так как не делали попыток убежать.

— Вы уже некоторое время идете следом за нами, — обратился мой друг к самому высокому из них. — Почему? Зачем вы это делаете? Что вы надеетесь получить, преследуя нас, чертенята?

— Что можно получить от франтов вроде вас? Уж конечно, не приглашение к чаю. Мы просто хотим продать вам кое-что. У вас есть деньжата, джентльмены? Только чур бумажные! Мы видели, как вы давали мелочь тому типу в отделе, но нам медяшки не нужны. Ну, как, джентльмены? Не бойтесь, не прогадаете!

— Я этого ждал! — шепнул мне Холмс. — Дело пойдет! — Он снова обратился к юному торгашу: —Я не банкир, и вы не получите от меня фунтовых банкнот, ребята. Но у меня есть вот что… — Холмс извлек из кармана несколько крон. — Что вы хотите продать? Мы уже знаем, как вы преследовали одну леди несколько дней назад, так что этот товар нам не нужен, а вот если вы скажете, кто вам это поручил… — Он звякнул монетами.

Мальчишки недовольно забормотали, но через несколько секунд их предводитель шагнул вперед, едва не наступив на свой шарф. Не стану пытаться воспроизвести на бумаге его чудовищный жаргон.

— Мы гуляли в парке, когда к нам подъехала большая черная карета с какими-то страшными желтыми зверями на дверях, похожими на тигров с рогами. В карете сидела леди – она нас окликнула. Вокруг не было легавых и вообще никого, поэтому мы подошли к ней. Она рассказала нам о леди, которая живет в отеле, и велела следовать за ней и, если удастся, толкать и пугать, но не причинять вреда. Потом она протянула нам бумажные деньги, стараясь к нам не прикасаться, хоть и была в перчатках, и сказала, чтобы мы никому ничего не рассказывали, а то нам придется плохо. Ну да мы не из пугливых! Так как, мистер, стоит это ваших крон?

— Стоит, Оливер Твист, — успокоил его Холмс. — Только скажи, кучер кареты был в ливрее? Ну, в такой форменной одежде?

— Был, мистер. Весь в черном и желтом, как сама карета. Холмс обернулся ко мне.

— Коль скоро цвета Фицбэрри известны так же хорошо, как герб на ее карете, значит, она наконец решила играть в открытую. Возможно, теперь она будет обходиться без неприятных выходок.

— Леди Фицбэрри? О которой говорят, что она в дружеских отношениях с королевой?

— Пожалуйста, без имен, друг мой, — прервал меня он. — Ни теперь, ни потом. Мы забрались на опасную высоту, так что лучше смотреть под ноги.

Повернувшись к мальчишкам, Холмс раздал им кроны, которые предводитель тут же у них конфисковал, несмотря на крики протеста. Вскоре вся компания скрылась из виду.

Холмс нахмурился, глядя им вслед.

— Теперь пришло наше время таскать ради нее каштаны из огня – если нам это удастся. По крайней мере, мы знаем, кто в этом замешан.

— По-вашему, она все еще в опасности? Разумеется, я говорю о миссис Нортон.

— Надеюсь, что нет, но разве я не говорил вам, что она не была с нами откровенной? Запомните мои слова: это могло стоить ей очень многого.

— Но ведь не жизни, Холмс? Только не говорите, будто…

— Нет-нет, не жизни, но карьеры певицы и доступа в высшее общество, причем не только здесь, но и на континенте. Помните предупреждение бывшего офицера? «Ваша прежняя жизнь кончена». Он говорил правду. Для такой женщины это было бы ничуть не лучше, чем перерезать ей горло. Пример бескровного убийства.

— И вы считаете, что она полностью осведомлена о своем положении?

— Нет, так как, подобно всем красивым женщинам, чересчур уверена в себе и к тому же надеется, что восхищение, которое питает к ней некая высокопоставленная особа, обеспечит ее безопасность. Конечно, она ошибается.

— Что-то я замерз, Холмс…

В теплом зале маленького кафе мы расстегнули пальто и сняли шляпы. Глядя на Холмса сквозь пар от кофе и дым его сигареты, я попросил его продолжить описание своей теперешней клиентки.

— Я остановился на том, что миссис Нортон едва ли осознает всю серьезность грозящих ей неприятностей, — заговорил Холмс. — Она прячется за былыми успехами и будет это делать, пока я не избавлю ее от иллюзий. Видите ли, Ватсон, чтобы понять Ирэн, вам нужно осознать, что красота для нее – те же деньги: она всегда ею пользовалась, чтобы покупать себе все необходимое, и красота никогда ее не подводила. А теперь она использует ее (и на сей раз неразумно), чтобы наслаждаться милостями некой весьма высокопоставленной особы. Почему бы и нет? Ее биография свидетельствует, что у нее никогда не было проигрышей, поэтому она вовсю применяет свой ум, очарование и красоту (а в данном случае также умение играть в карты и знание лошадей – ее теперешняя жертва не в силах сопротивляться подобным качествам). Не приходится удивляться, Ватсон, что его семья обеспокоена. Этого человека уже неоднократно вызывали в суды по бракоразводным делам, ибо он упорно заводит романы исключительно с замужними женщинами. Естественно, его мать в бешенстве. Его жена опускает очи, словно статуя Терпения, покуда история с Ирэн Нортон без конца обсуждается в светских новостях различных газет, вроде той, которую я изучал этим утром. Там говорится, что их видели вместе повсюду: на регате в Каузе, во время уик-эндов в Сэндрингеме и Бленхайме, на скачках в Эскоте… Честно говоря, я не могу порицать его мать за отношение к этой женщине.

— Но вы ведь согласились взяться за ее дело. Как будто у вас не было выбора.

— Даже если он бы и был, я бы им не воспользовался. Миссис Нортон обладает поразительным мужеством. Права она или нет, она заслуживает поддержки из-за ее смелости, а также из-за того, что в этой битве ей приходится сражаться с превосходящими силами. Мы с вами, Ватсон, знаем, что это за силы, и понимаем, что она не может победить. Но я думаю, что смогу избавить ее от публичного позора, хотя ей придется прекратить эту «дружбу». На сей раз она будет вынуждена отступить перед властью.