Чертов нахал - Пенелопа Уорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда она, наконец, вошла в свою контору, я, облегченно вздохнув, покинул фургон и направился в «Старбакс» за порцией кофе для себя. Утром я проспал, не услышав даже звонка будильника, и меня мучило жестокое похмелье, поэтому я приехал к офису Обри слишком поздно и не захотел рисковать, оплачивая ее кофе.
Сегодня я решил попробовать что-нибудь новенькое. Конечно, больше всего мне хотелось бы попробовать Обри на вкус. Но это лишь бесплодные мечты. А в реале я решил попробовать на вкус хотя бы тот навороченный напиток, который она обычно заказывает.
– Тройной ванильный латте с обезжиренным молоком. Очень горячий и с небольшим количеством пены.
Лицо юной кассиршы просияло.
– Значит, сегодня вы решили заказать этот напиток… для себя?
– Конечно. Ничто не вечно под луной.
– Как вас зовут?
– Зачем вам мое имя?
– Это обычная процедура, когда клиент заказывает что-либо особенное. Мы записываем его имя на стаканчике.
– Понятно. Меня зовут Чэнс.
Она написала мое имя черным маркером на боку стаканчика, и я перешел к другому прилавку, где покупатели получали заказы.
Я наблюдал, как бариста готовит напитки для пары клиентов, занявших очередь раньше меня. Черт! Какой же это муторный процесс – доведение молока до кипения и получение пены. Впрочем, он и должен быть сложным, за пять-то баксов за порцию.
Внезапно я услышал голос кассиршы:
– Обри, почему ты так быстро вернулась?
Я метнул быстрый взгляд на вошедшую в кафе Обри и тут же, натянув пониже спасительную бейсболку, отвернулся к стене. Сердце мое отчаянно забилось. В груди все сжалось. К горлу подступила тошнота. Выброс адреналина.
О, черт!.. Черт, черт, черт!
Еще никогда в жизни у меня так не колотилось сердце. Я услышал ее голос за своей спиной.
– Мой друг пришел в офис поговорить со мной и случайно смахнул локтем кофе. Залил весь стол.
Вот ведь лох гребаный.
– Как жаль. Позвольте приготовить еще одну порцию за счет заведения.
– Спасибо огромное, Мелани. Я очень ценю твою заботу.
Мне казалось, что на меня вот-вот обрушатся стены. Звук кипящего молока казался оглушительным. Я обдумывал, удастся ли мне, повернувшись лицом к стене, медленно проскользнуть, чтобы оказаться за ее спиной, а там и до двери недалеко. Но не успел я начать осуществлять этот маневр, как раздался голос парнишки, готовившего мой напиток:
– Чэнс!
– Ты сказал «Чэнс»? – переспросила Обри.
В этот момент я находился как раз за ее спиной.
Тут Мелани, которая, вероятно, думала, что Обри – предмет моей безответной романтической страсти, вдруг решила, что наступил благоприятный момент выступить в роли сводницы, и выдала меня.
– Чэнс – это тот парень, который платил за твой кофе на днях. Между прочим, он сейчас здесь.
Обри крутанулась назад так быстро, что ненароком наткнулась на поднос со стаканчиками для кофе-гляссе и они, как домино, попадали на пол.
Но она как будто и не заметила катастрофы, которую сотворила, и теперь стояла, уставившись на меня и прижав руку к груди, как будто защищая сердце.
Я сдернул бейсболку и, глядя на Обри умоляющими глазами, прошептал:
– Принцесса…
У нее было такое выражение лица, как будто она увидела привидение. Обри медленно качала головой, словно пытаясь сказать: «Этого не может быть».
Я шагнул к ней.
Но она вытянула руку, останавливая меня.
– Нет! Не смей приближаться ко мне!
Мое сердце ухнуло куда-то вниз, а кишки скрутились в тугой узел.
Я совсем не так представлял нашу первую встречу.
Поднимая обе руки, я произнес:
– Не буду. Но, пожалуйста, выслушай меня.
– Ты следил за мной?
– Это не совсем то, что ты думаешь…
Мы оба замолчали. Осознавая всю глубину своего унижения, я наклонился и принялся собирать стаканчики, которые она сшибла.
Сгорающая от любопытства Мелани заговорила из-за прилавка:
– Ну почему бы вам и не выслушать то, что он хочет сказать?
Грудь Обри тяжело вздымалась. Наконец, она нарушила молчание:
– Можно задать тебе вопрос, Мелани? Если бы парень заставил тебя поверить, что ты ему небезразлична, потом трахнул тебя и бросил на следующее же утро, даже не удосужившись написать прощальную записку, ты бы стала выслушивать его?
– Возможно, и не стала бы. – Мелани засмеялась, а потом добавила: – Но если бы у него была задница, как у Чэнса, тогда бы еще подумала.
Все другие кассиршы дружно захихикали.
Обри посмотрела на меня так, словно хотела испепелить взглядом, и продолжила:
– Хорошо. А если он не пытался связаться с тобой целых два года после этого, а потом внезапно объявился и устроил за тобой слежку, ты бы согласилась его выслушать?
– В этом случае точно нет, – ответила Мелани. – Это выглядит как-то странно.
– Вот это и есть мой случай.
С этими словами Обри промчалась мимо меня и выскочила за дверь.
Чувствуя себя так, словно она разорвала мое сердце и скормила его мне же, я застыл посреди кафе, осознавая свое полное поражение.
С минуту я стоял, уставившись невидящим взглядом в окно, а потом в голове моей послышался голос, удивительно напоминающий голос матери:
«У тебя есть яйца, парень? Так сражайся за нее!»
Это положило конец моей нерешительности. Долой хитроумные уловки!
Я выскочил вслед за Обри и побежал вдоль улицы в надежде, что смогу перехватить ее прежде, чем она зайдет в здание.
Но Обри нигде не было видно. Я проскочил во вращающиеся двери офиса и увидел ее, направляющуюся в сторону лифта. Она вошла в лифт, но я успел вставить руку между дверцами, и они снова открылись.
Она была одна.
По ее лицу струились слезы.
Она плачет из-за тебя!
Лифт начал подниматься, но я нажал на кнопку «стоп».
– Что ты делаешь? С ума сошел? – воскликнула она.
Я, задыхаясь, произнес:
– Можешь считать, что сошел, если это единственная возможность заставить тебя все выслушать.
– А ты можешь держать меня в этой ловушке сколько угодно – даже целых ДВА ГОДА, мне все равно. Я не собираюсь разговаривать с тобой. Может, тогда ты поймешь, что человек при этом чувствует.
Я оперся руками о стенку по обе стороны от нее.
– Рад видеть, что ты такая же упрямая, Принцесса.
Было видно, что Обри неловко от моей близости. Она сглотнула, прежде чем заговорить:
– Мне надо вернуться в офис. Немедленно включи лифт, или я вызову полицию.
– Я понимаю, что ты сейчас в шоке. Поверь, я вовсе не предполагал, что мы будем выяснять отношения таким
