Смерть дипломата - Чингиз Абдуллаев

– Ясно.

– А тебя, видимо, захватили с помощью одного из моих знакомых, которого ты лично знал. Он, очевидно, сел в машину – или вызвал тебя в другое место?

– Позвонил и позвал, – подтвердил Эдгар. – Я думал, что вы стоите вместе, поэтому спокойно вышел, прошел туда, куда он меня позвал, и почувствовал, как дуло пистолета уперлось мне в бок. Потом я уже ничего не помнил, так как они сделали укол, и я просто заснул. А когда проснулся, у меня были связаны руки и ноги. Чтобы ты понял мое глупое положение, я назвал «шестерку». Выбраться самому было практически невозможно, оставалось ждать, пока ты что-то не придумаешь. Еще я сказал о «тройке», и ты должен был понять, что в твоем окружении есть предатель. – И Эдгар назвал его имя.

– Я уже понял, – кивнул Дронго. – Есть еще несколько моментов, которые все окончательно расставили по своим местам. Поэтому я не стал обращаться ни к кому из наших, боялся тебя потерять и подставиться. У меня с собой твой паспорт, который тогда случайно остался у меня. Думаю, будет правильно, если мы вложим его в карман одного из убитых.

– И потом меня отсюда не выпустят… Не забывай, что я – российский гражданин и мне нужен паспорт, чтобы уехать, – напомнил Вейдеманис.

– Думаю, мы сможем договориться с российским посольством, – улыбнулся Дронго и отошел от микроавтобуса.

Погрузив тела в салон машины, вооруженные люди Нафиси столкнули эту машину с обрыва, и она, переворачиваясь, покатилась вниз, а через минуту взорвалась.

– Твоя машина осталась у похитителей, – напомнил Вейдеманис.

– Ничего, купим другую, – махнул рукой Дронго. – Только давай быстрее отсюда уедем. Люди Нафиси, конечно, нам очень помогли, но еще неизвестно, какие приказы они получат через минуту от своего шефа. Так что отбываем, и желательно не с ними. Сейчас сюда подъедет машина с моим родственником, я попросил его забрать нас ровно в семь часов десять минут… А вот как раз и она, – показал в сторону подъехавшего внедорожника «Ниссан» Дронго.

Они уселись в машину и стали подниматься в гору.

– К чему вся эта ненужная кутерьма? – спросил Эдгар. – Зачем они так хотели опознать информатора Жаботинского? Почему именно сейчас?

– Противостояние в Ормузском проливе, – напомнил Дронго. – Американский авианосец вошел туда в сопровождении английских и французских кораблей. Нужно было сделать все, чтобы подставить Иран, поэтому было принято решение об убийстве Шевалье. При этом все знали, что он работает одновременно и на французов, и на иранцев. Ни для кого это не было секретом. А вот его убийство стало очень неприятным эпизодом в отношениях двух стран.

– Почему именно у российского посольства? И зачем он туда ходил?

– Это я тоже узнал, – удовлетворенно заявил Дронго. – Французы хотели передать часть полицейского оружия, закупленного у них иранцами, через Астрахань. Они понимали, что все остальные пути просто отрезаны. С одной стороны, полицейская амуниция и вооружение не попадают в категорию запрещенного оружия, которое нельзя продавать Тегерану. Но с другой стороны, они используют эти поставки для вооружения собственной полиции и «Корпуса стражей исламской революции», поэтому о подобных поставках особенно не распространялись, и мне, конечно, никто не сказал об этом в Москве. Но Никитина прислали, чтобы выяснить, кто именно убрал Шевалье и могли ли сделать это сами иранцы. А потом поняли, что иранцам менее всего нужны были эти новые проблемы, и послали уже меня, провести параллельное расследование.

– Моим похитителям новый эксперт явно не понравился, – понял Вейдеманис. – Сначала они оглушили твоего водителя и демонстративно написали тебе записку по-русски, чтобы ты убирался отсюда. А потом, когда узнали, что ты одновременно был в резиденции российского посла и в иранском посольстве, решили, что тебя нужно убрать, потому что ты слишком опасный эксперт, который может докопаться до их истинной сущности. Оставалось принять соответствующее решение, но они тогда еще не знали, что среди них есть и осведомитель МОССАДа, который сообщил о готовящемся убийстве своему резиденту, а тот посчитал правильным предупредить тебя.

– Вот именно. Но на самом деле это не все. Убийство Шевалье было очень громким, но не сказалось на отношениях Ирана с Францией и Россией. Более того, обе страны не поверили в версию, которую им усиленно подсовывали, и прислали сюда своих специалистов для особого расследования – Никитина и Лелупа. Тогда они приняли решение провести другую, более громкую акцию, чтобы на этот раз гарантированно изолировать Иран от всего остального цивилизованного мира. Ради справедливости стоит сказать, что иранцы и так являются отверженной нацией в цивилизованном сообществе. С одной стороны, теократический режим, с другой – правящая религия, не просто ислам, а ислам шиитского толка. Ведь известно, что шиизм господствует только в Иране и Азербайджане, а в других странах идут кровавые столкновения между шиитами и суннитами, как в Ираке и Пакистане.

– Что они опять придумали? – угрюмо спросил Эдгар.

– Вспомни мою знакомую Нармину. Ее так быстро и срочно сюда прислали, проведя при этом такую сложную операцию, чтобы найти мою знакомую, что было понятно – англичане проводят очень крупную операцию. И она связана не столько со мной, сколько с их собственными интересами. Дело в том, что сегодня в отеле «Хайятт Ридженси» должен состояться прием в честь приезда в Баку бывшего премьера Тони Блэра и большой группы британских парламентариев. Они знали об убийстве Шевалье и поэтому решили, что будет правильно, если сюда прилетит человек, уже знакомый со мной и хорошо знающий местные обычаи.

– У англичан сегодня прием – и ты ничего не сделал? – встревожился Вейдеманис. – Они используют этот прием, чтобы провести громкую акцию. Убийство Тони Блэра или нескольких британских парламентариев станет самой громкой сенсацией в мире.

– Поэтому мне удалось перенести прием на завтра, – сообщил Дронго.

– Это ничего не даст, – возразил Эдгар. – Если они подготовились, то могут нанести удар и завтра.

– До завтра еще много времени, – загадочно проговорил Дронго.

– Что-то изменится? – понял Вейдеманис.

– Нужно, чтобы изменилось, – вздохнул эксперт. – Никогда не думал, что пословица «Предают только свои» будет такой страшной для меня. Ужасно обидно.

– Ты все еще не веришь?

– Конечно, верю. Тебя нельзя было вытащить из машины никакими посулами или обещаниями. Ты мог пойти туда только в том случае, если там был очень близкий и знакомый человек. Это я понял и до твоей «тройки». Нужно было просто вычислить этого человека, и я его вычислил. А теперь мы сыграем с тобой заключительный этап этой невероятной трагикомедии.

– Только не забудь, что у меня нет с собой оружия.

– Оно нам больше не понадобится, – твердо произнес Дронго.

Глава 19

Домой они приехали, когда на часах было около восьми. И почти сразу раздался телефонный звонок. Это был Жаботинский.

– Все закончилось благополучно. – Он не спрашивал, а утверждал. – Поздравляю вас.

– Откуда вы знаете? – усмехнулся Дронго. – Неужели среди иранских сотрудников Нафиси тоже есть ваши осведомители? Я начинаю думать, что агенты МОССАД есть повсюду.

– Я вам все равно не отвечу, – рассмеялся Жаботинский, – вы же должны понимать. Только потому, что мы пытались предотвратить ваше убийство, мы невольно чуть не подставили нашего человека в их организации.

– Вы его не подставили, – сказал Дронго, – но я уже понял, кто это такие. Я видел молодого человека, которого прислали для переговоров со мной. Оценил его внешний вид и чисто выбритое лицо. Кроме того, из четверых погибших похитителей Эдгара Вейдеманиса – двое явно были арабы. Я прав, или мне показалось?

– Такой известный эксперт, как вы, не может ошибаться, – пошутил Жаботинский.

– Тогда все понятно. Они ненавидят друг друга гораздо сильнее, чем европейские страны – Иран. Это – группа арабов, очевидно, связанных с конкретной страной, которые понимают, насколько пагубным может быть присутствие Ирана в Ормузском проливе, если его корабли перекроют эту артерию и более трети всей мировой нефти окажется отрезанной от потребителей. Можно очень легко просчитать, кому именно выгодно подставить Иран под экономические и политические санкции европейцев, даже с учетом собственных потерь, которые довольно быстро будут компенсированы очень высокой ценой на нефть в случае мирового конфликта. А кому выгодны подобные цены? Можете не говорить, это легко просчитывается.

– И все знают, что они не очень доверяют друг другу, – напомнил Жаботинский.

– Завтра начнутся аресты, – сообщил Дронго, – и я думаю, что вы можете нам помочь, указав, кого именно следует брать.

– Не всех, конечно. Но некоторые имена и адреса мы можем вам дать, – согласился Жаботинский.