Закон постоянного невезения - Иоанна Хмелевская

Остальное догорало, будучи разбросанным по грядкам молодой капусты в виде небольших кусков, один из которых долетел аж до зарослей кустарника, растущего более чем в десяти метрах, и там весело посвечивал уже гаснущим пламенем. В проселочной дороге появилась не слишком большая дыра.

– Это еще слава богу, что я был застрахован от всех возможных несчастий, – вместо приветствия сообщил Бежану Лукаш, все еще мрачно, но явно пытаясь найти в этой катастрофе хоть какие-то утешительные моменты. – И на кой черт я заливал бензин? Я бы спокойно доехал до Варшавы, так нет, он уперся, обезьяна поганая…

– Кто это был?

– Клиент, чтоб ему пусто было. Пассажир. И к тому же, как мне кажется, он себе алиби устроил. Я вам все расскажу, так что если они меня и угробят, то пусть это им так просто с рук не сойдет.

– И где же он, ваш клиент? Постойте. А каким чудом вы вообще выбрались из всего этого невредимым? И откуда вы знаете, что это была взрывчатка?..

Лукаш Дарко как-то странно на него посмотрел, и Бежан прикусил язык и перестал задавать вопросы, так как осознал, что ведет себя, как истеричка.

В конце концов, не он же пострадал, а Дарко, а он почему-то нарушил основное правило ведения допросов: никогда не задавать двух вопросов одновременно. Кажется, он их задал уже штуки четыре, ему нужно немедленно взять себя в руки.

– Я заговоренный, – сообщил ему Лукаш. – Самое страшное уже позади, хотя готов признать, что я тут слегка натерпелся. А тип пошел вон туда…

Он указал пальцем на стоящий метрах в двухстах овин в крайне плохом состоянии – вот-вот развалится. Повсюду светились дыры, полуоткрытые ворота висели на одной петле, а крыша наличествовала всего лишь наполовину. Взрыв не нанес ему никакого вреда.

– Велел мне подождать на дороге, у него, мол, там дело, он сходит и вернется…

– Какое, к шутам, дело могло быть у него в такой развалюхе?

– А черт его знает. Знаете, люди иногда такое напридумывают, что вам в жизни и в голову бы не пришло, я-то уж кое-что повидал. Может, он там когда-то что-то закопал, сам или его предок? На мой взгляд, этот овин будет постарше нас обоих вместе взятых. Может, он с кем-то встречался, может, это тайник, и он что-то хотел там оставить? Я не стал гадать, хочет – пусть идет, мне все равно, могу и подождать. И так бы я и дождался этой переброски на тот свет, если бы не приспичило сбегать в кусты.

Здесь мне как-то неловко было – все как на ладони, видно со всех сторон, может, тут какая скромная девушка как раз веночек себе у речки плетет…

Бежан понял, что таксист лишь симулирует каменное спокойствие, по всей видимости, он испытал немалое потрясение, и хотя внешне сумел взять себя в руки, но внутри отнюдь еще не успокоился. Бежан почувствовал, что хорошо понимает Дарко.

– Ладно, она тут себе плетет, а вы сбегали, и что?

– И ничего. Как рванет у меня за спиной… И минуты не прошло. Я стоял, словно соляной столб, кусок моего собственного кузова мне чуть не к ногам прилетел… Потом ожил, можно сказать, во всех смыслах, мысль человеческая, говорят, быстрее всего, так что в овин за клиентом я не побежал, потому что сразу же услышал, а потом даже и увидел мелькнувшую там машину. Не знаю, какую – там дальше кусты, кусочек луга, рядом что-то растет, вроде бы морковка, на траве следы шин. Я так понимаю, что до дороги среднего класса можно доехать. Не сомневаюсь, что он и доехал.

Пока я вас ждал, у меня было время все рассмотреть.

– А что за мысль?

– Какая мысль?

– Когда вы ожили…

– А!.. Мысль эта заставила меня схватиться за мобильник, позвонить вам. Так мне сразу как-то вспомнилось. Когда я прошлый раз с вами разговаривал.., вы записываете?

– Что?

– Все, что я говорю.

– Откуда? У меня с собой ничего нет.

– А то я потом откажусь. Я же во время езды разговаривал по мобильнику, а это нарушение. Он позади меня сидел, я не особенно обращал внимание, но, видать, он незаметно сунул мне под кресло небольшую бомбочку, время рассчитал точно: должна была тикать, но двигатель, хотя и тихо, работал, ничего не было слышно, к тому же и радио было включено. Музыки ему захотелось, козлу паршивому…

– И даже если бы вы выключили двигатель, ожидая его, тоже бы заглушало?

– А как же. И полетел бы я на небо почти в порошковом состоянии…

– А вы уверены, что это была бомба? Откуда вам известны такие вещи?

Лукаш Дарко глубоко вздохнул, похлопал себя по карманам, вынул сигареты и закурил.

– Это еще чистое везение, что я всегда все в карманах таскаю: документы, деньги, мобильник, ключи… Дорожные атласы и план Варшавы, правда, черти взяли, но все это, слава богу, везде можно купить.

Пан майор, я ведь был более или менее нормальным парнем, да и мама у меня довольно терпимая, а какого любопытного парнишку не интересуют всякие там взрывчатые штуки? Позже, когда я уже стал шофером, я предпочел познакомиться с ними как следует, ведь на базаре можно купить все, что хотите, так что и я смог бы нечто такое сварганить… Да вы сами подумайте, что еще может вот так рвануть в приличной ухоженной машине?

После недолгого раздумья Бежан согласился, что ничего. Допустим, например, шина. Но от шины ничего не взлетает на воздух, а тут даже деревьев у дороги не было. Так что Дарко был прав.

– Должен сказать, что я и сам разнервничался, – вернулся он к основной теме, – но память у меня от этого не пострадала. Что вы там говорили о каком-то алиби? Мы еще к вашему клиенту как таковому вернемся, но пока суд да дело – откуда алиби?

– Я бы не прочь где-нибудь посидеть, – сообщил допрашиваемый в капусте Лукаш. – А фляжки у вас случайно с собой нету? Жалко.

– Извините, вы правы, садитесь в мою машину, по дороге поговорим.

В патрульной машине беседа пошла еще более живо, так как полицейский эксперт подтвердил точку зрения пострадавшего водителя. Вне всякого сомнения это был заряд взрывчатки, нечто вроде примитивной часовой бомбы сравнительно небольшой силы.

Если бы она взорвалась на городской улице, наверняка вылетели бы стекла в ближайшем магазине, и все.

– Вот видите, – упрекнул его Лукаш. – Ладно, алиби. Сейчас скажу. Так вот… Меня это даже не удивило, потому что, как я вам уже говорил, люди такое придумывают, что даже трудно себе представить… Он, как обычно, взял меня на стоянке и велел подъехать к банку на площади Нового Света. Вылез, как паралитик, толпы людей его видели, еще и эта.., из военизированной охраны, глядела.., а мне велел объехать вокруг и подождать его на улицу Мысьей. Вошел он в банк, я это видел, там он тоже наверняка показался, кому следует, я на этой Мысьей минут пятнадцать его ждал, вдруг он появился, быстренько сел в машину и – вперед, поехали дальше. Ну, а люди что видели? Клиент вышел из такси, машина отъехала, и что он о ней знает? Ничего. А я даже и не задумался, зачем ему эти фокусы, хотя перед банком было свободное место, и я бы мог там поставить машину Бежан слушал и обдумывал это дело. Да, алиби было неплохое, освобождение такси подтвердила бы и охранница, в банке достаточно было провести какую-то операцию, компьютер зарегистрировал клиента. На Мысьей мужик наверняка позаботился о том, чтобы на него никто не обратил внимания.

А что там таксист дальше делал и куда поехал, это его дело, и временный пассажир, который вылез у банка, об этом понятия не имеет.

– И кто же это был? Вы его вообще-то знаете?

– Разумеется. Он представляется как Ружицкий, но это скорее кличка, а не фамилия, настоящей-то он не злоупотребляет. С Микульским это он так, пошутил, на самом деле его зовут Пустынко, Зигмунт Пустынко. И, если хотите знать, именно его я и возил в Лесную Тишину, впрочем, не в первый раз.

– Интересно, а зачем он вообще заставляет вас возить его? У него что – нет своей машины?

– Ясное дело, есть. Кажется, даже две. Но на машине есть регистрационные номера, а ему, видно, не хотелось прикручивать фальшивые. Такси – машина анонимная, и даже если бы я возил мужика сто раз, все равно я мог бы его не знать и ничего о нем не ведать Но один раз случилось, что он во время езды копался в своем бумажнике, потом, когда вышел, случайно оставил его на сиденье. Бумажник был почти идентичный с моим, я решил, что это мой, и заглянул в него. Сверху лежал паспорт, а ведь паспорта тоже похожи один на другой, и я, не задумываясь, заглянул и в него. Оказалось – не мой, а его, и фотография была. Через минуту он бегом вернулся и забрал бумажник.

– А он догадался, что вы видели?..

– Думаю, что нет, так как я тут же бросил бумажник обратно на сиденье и огляделся, не видно ли его где-то рядом. А клиент уже несся обратно.

– Не повезло ему, значит.

– Еще как! Дважды. Если бы я не пошел в кусты…

Они уже подъезжали к Варшаве, когда заверещал мобильник Лукаша. Бежан предположил, что звонит Иза Брант, но свой интерес к ней оставил на потом.

Проехали Янки.

– Поедем в управление, не возражаете? Вы вроде бы не раненый, что-нибудь горячительное у нас найдется, оговорим все остальное, а заодно составим и протокол уничтожения автомашины. Льготным порядком и без очередей.