Войны Рима в Испании. 154—133 гг. до н. э. - Гельмут Симон

§ 9. Летняя кампания Сципиона, осада и взятие Нуманции

Мероприятия, которые проводил Сципион во время своего похода, позволяют сделать выводы относительно ситуации, которую он застал в Испании. Развертывание же данных операций, как кажется, не в полной мере соответствовало желаниям Сципиона. Мероприятия до начала осады распадались на две части. В течение первого периода Сципиону пришлось ограничиться тренировкой своего войска{355}, чтобы оно было в состоянии вести осадную войну: намеревался ли он вести ее уже тогда — вопрос нерешенный[362]. Полигоном для обучения войск стала территория Карпетании, которую Сципион пересек, не имея цели завоевать какие-либо земли[363]. Его задачей было выработать привычку у войска к длительным маршам (Арр. Iber., 85, 369; 86, 372—373) и непрерывным шанцевым работам{356}, благодаря чему представления о маршевом порядке и строительстве лагеря вошли в плоть и кровь воинов.

После того как эта цель была достигнута, с маршами в направлении Нуманции началась вторая часть операций. Для образа действий Сципиона была характерна предельная осторожность (Арр. Iber., 87, 375—376), обусловленная низкой боеспособностью войск. Первая атака на Нуманцию, по-видимому, представляла собой, прежде всего, рекогносцировку[364]. Кроме того, он везде скосил хлеб еще зеленым на фураж, тем самым одновременно препятствуя нумантинцам обеспечивать себя продовольствием (87, 376). Одну из этих операций Сципион проводил перед лагерем, который должен был находиться строго к югу или к западу от Нуманции[365], даже в области по ту сторону города. Сципион тщательно избегал передвижений по дорогам в непосредственной близости от Нуманции и вопреки мнению своих офицеров предпочитал использовать обходные пути. Он даже лично руководил этими операциями{357}.[366] Если главнокомандующий пока не уделял основного внимания Нуманции, то для этого у него имелись свои причины. Сципион не был уверен в надежности своего войска, которое враги презирали (Арр. Iber., 87, 375). Убедился ли он в этом в результате сражения, в котором римляне добились успеха лишь с огромным трудом, — неясно, но в общем последнее вполне возможно[367]. Поскольку формирование испанских вспомогательных частей, с помощью которых Сципион повел затем осаду, потребовало тщательной подготовки, можно предполагать, что он к этому времени отдал распоряжения на сей счет[368]. Поэтому последующие операции против ваккеев носили характер не только «генеральной репетиции» накануне решающего этапа войны. Они объяснялись также тем, что Сципиону пришлось и без того слишком долго ждать. Правда, помимо этого война против ваккеев имела целью отрезать нумантинцев от подвоза продовольствия (87, 380—381). Правда, как показывает дальнейший образ действий Сципиона, эта цель была достигнута отнюдь не в полной мере. По-видимому, именно во время ухода в область ваккеев Сципион окончательно решил взять Нуманцию осадой и голодом.

Об успешных схватках с ваккеями никаких надежных сведений нет[369], хотя позднее было расценено как успех то, что Сципиону удалось выручить четыре турмы под командованием Публия Рутилия Руфа, которые попали в засаду{358}.[370] Во всяком случае, ему пришлось вывести (Арр. Iber., 88, 384: άναχορέω) римское войско из местности под Палантией. Отступление проходило в направлении Дуэро. В.это время Сципион узнал, что река трудна для форсирования, да к тому же враги в месте переправы устроили засаду[371]. Поэтому он повел войско другой дорогой, избегая рек и других водных преград. Поскольку лето было в разгаре, войско страдало от жары и недостатка хорошей воды, погибли некоторые лошади и вьючные животные (Арр. Iber., 88, 385){359}. Переправа через реку, по-видимому, удалась позже в другом месте. В ходе марша к югу от Дуэро Сципион достиг области города Каука, с которым так подло обошелся в 151 г. Лукулл. Он попытался, насколько возможно, исправить содеянное Лукуллом, объявив, что уцелевшие каукиицы могут вернуться в родной город (Арр. Iber., 89, 386).

Дело шло к осени, и только теперь Сципион повел наступление против Нуманции (Арр. Iber., 89, 387: «чтобы перезимовать»). На марше к нему присоединился Югу рта со своими нумидийцами (Loc. cit.). Сципион вновь опустошил местность, через которую двигался, теперь уже область Нуманции. При этом его войско, которому все еще приходилось действовать без поддержки испанских вспомогательных отрядов, в труднопроходимой местности попало в засаду{360}.[372] Хотя Сципион и выставил всадников для охраны, в то время как остальное войско входило в деревню, их было не так уж много. Поэтому большой удачей было то, что сам полководец случайно (Арр. Iber., 89, 390) оказался за пределами деревни и смог возглавить оборону. Таким образом, атаку удалось отразить при незначительных потерях с обеих сторон. В отношении же других акций известно только то, что в них смогли отличиться такие люди, как Гай Марий (Plut. Mar., 3, 2—3) и Югурта (Sail. lug., 7, 6). Их место в общем ходе операций нам неизвестно.

Достигнув Нуманции — это, должно быть, произошло в сентябре—октябре{361},[373] — Сципион возвел два лагеря, во главе одного из которых поставил своего брата Квинта Фабия Максима Эмилиана (90, 392 и 395). Немедленно начались осадные работы[374]. Одновременно прибыли испанские вспомогательные отряды. Поскольку они были вполне надежны, то можно предполагать, что их рекрутировали в весьма отдаленных районах полуострова{362}.[375] Рассчитывать на безусловную верность местечек, расположенных в области ареваков, не приходилось, хотя непосредственно римляне от них не ждали опасности[376]. В пользу и того и другого свидетельствуют мероприятия Сципиона. После постройки передовых укреплений началось возведение блокирующих сооружений вокруг крепости, которые состояли из рва и стены, были снабжены башнями (на них позднее была установлена артиллерия: Арр. Iber., 92, 401) и примыкали к пяти кастеллам и двум главным лагерям{363}.[377] К войне с противником извне Сципион не готовился, попыток прорыва не опасался. Тем не менее этого едва не случилось. Поскольку Сципион с самого начала рассчитывал на блокаду, он должен был полностью изолировать город от внешнего мира. Река Дуэро, над которой возвышается холм, где стоит Нуманция, приносила жителям большую пользу{364}.[378] Очевидно, присутствие римского войска перед городом препятствовало движению по реке и удерживало соседей Нуманции от того, чтобы снабжать осажденных. По возможности Сципион мешал сношению нумантинцев с внешним миром лишь только посредством своих вестников. Это предполагало по меньшей мере тайные симпатии к осажденным с его стороны. Сципион не мог построить мост через бурную и полноводную реку, поэтому он попытался загородить реку в двух местах, где она пересекала его укрепленную линию. Он добился этого с помощью балок, снабженных острыми наконечниками (Арр. Iber., 91).

Нумантинцы тем временем отнюдь не пребывали в бездействии. Прежде всего, они постоянно предпринимали попытки вызвать римлян на бой, которые, однако, Сципион последовательно отклонял{365}. Во время строительства обводной стены они неоднократно пытались разрушить ее, однако войско Сципиона было столь многочисленным, что могло успешно прикрывать проведение осадных работ{366}.[379] Нумантинцы располагали в то время не более чем 4000 воинов (Liv., per. 55 по поводу Манцинова договора; ср.: Flor., II, 18, 2). Также и после завершения строительства римлянами блокирующих сооружений нумантинцы постоянно предпринимали попытки прорыва (по-видимому, одновременно во многих местах: Арр. Iber., 93, 406){367}. Однако из-за численного превосходства римлян и великолепной организации Сципионом оборонительных мер все эти попытки проваливались{368}.[380]

Так прошла зима[381]. Сципион не смог застигнуть нумантинцев врасплох (ср.: Oros., V, 7, 4), поэтому город был достаточно хорошо обеспечен продовольствием, так что осада тянулась месяц за месяцем. Сципион знал, что в конечном счете его ожидает успех, несмотря на упреки в его адрес[382]. Последние исходили от молодых офицеров, которые со своей жаждой деятельности с трудом переносили долгое ожидание[383]. Критиковали Сципиона, несомненно, и его враги в Риме. Там в 133 г. были избраны магистратами двое людей, которые принадлежали к числу его противников: Тиберий Гракх — народным трибуном, а Публий Муций Сцевола — консулом вместе с Луцием Кальпурнием Пизоном Фруги{369}. Позднее Пизон стал злейшим врагом Гая Гракха. Для Тиберия Гракха с учетом его реформаторских устремлений было успехом то, что руководство делами в Риме перешло в руки близкого ему Публия Сцеволы, поскольку Пизон в это время сменил консула предыдущего года Гая Фульвия Флакка на Сицилии, где тот вел войну с рабами. Командование Сципиону между тем, по-видимому, было без труда продлено, тем более что своих противников в течение 133 г. он не интересовал по причине отсутствия.