Нечто - Юрий Муравьёв

-- И сколько же времени затратили на сооружение этого гигантского бассейна?

-- Судя по документам, его построили поразительно быстро, за один год. Применили сетевой график работ, который тогда только входил в моду. Рабочая сила, почти дармовая -- военнопленные. Работали в три смены.

-- Сколько же землеройной техники доставили сюда?

-- Очевидно, достаточно, чтобы вести работы круглосуточно. Технику доставляли только ночью, чтобы не привлекать внимание местных жителей. Да, засекречивать в то время мы умели. Этого у нас не отнимешь.

-- А военнопленные, которых потом отпустили на родину, могли стать носителями секретов?

-- Какие они носители секретов? Во-первых, они не знали, где находятся. А во-вторых, даже изощрённый фантазёр не мог бы догадаться о назначении этого циклопического сооружения. А вот теперь в своём расследовании я подхожу к самому главному.

-- А почему в расследовании? -- удивился полковник.

-- За те несколько дней, которые я потратил на поиски документов в архивных лабиринтах, дыша бумажной пылью, я ещё поработал и в качестве детектива. Я встретился... -- Генерал сделал паузу и многозначительно посмотрел на полковника. Затем откинулся на спинку стула и закурил очередную сигарету.

-- Продолжай, не томи. -- Николай Петрович, обычно очень выдержанный, тут даже привстал со стула от желания услышать что-то невероятное.

-- Продолжение разговора будет долгим, поэтому я предлагаю по рюмочке коньяку, -- сказал генерал, подходя к буфету.

Он взял початую бутылку коньяку и налил в рюмки.

Генерал поднял рюмку и сказал: -- За успешное окончание расследования детективной истории под названием "Генетический феномен".

Николай Петрович не притронулся к рюмке.

Генерал сел на стул и продолжил свой рассказ: -- Буквально два дня назад я встретился с очевидцем тех событий, точнее, с одним из участников.

Тут он снова полез за сигаретой, продолжая испытывать терпение полковника.

-- Кто же это? -- Николай Петрович напрягся.

-- Это бывшая лаборантка, которая работала в той группе. Я записал её рассказ на диктофон, конечно, с её разрешения. И вот что она рассказала мне.

Генерал включил диктофон:

"По инструкции, из всего состава сотрудников лаборатории, а он насчитывал вместе со специалистами и лаборантами несколько десятков человек, в бассейн могли заходить только трое -- Иванов, Алексеев и Архипов. Не допускали туда даже профессора Ганса. Надо сказать, что уже на первом этапе исследований наши молодые гении обходились без него, да и вообще без активного участия всей группы немецких специалистов. Можно сказать, что они были на подхвате, работая в качестве лаборантов, как и я.

Все трое учёных были молодыми, но даже в этой молодой троице выделялся Алексеев. Когда он появился в лаборатории, ему было всего двадцать лет, а он уже имел два высших образования и в совершенстве владел тремя иностранными языками. Немецких специалистов он постоянно удивлял быстротой и ясностью мышления. Они качали головой от удивления и говорили: "Фантастиш, фантастиш".

Сейчас бы его называли ходячим компьютером. И внешне он был очень красив -- высокий, стройный, с правильными чертами лица. Не удивляйтесь, что я так много о нём рассказываю. Я была в него влюблена, но без взаимности. Мне ведь тоже тогда было двадцать лет".

Тут рассказ на несколько минут прервался. Видно, нахлынувшие воспоминания вызвали у женщины комок в горле. Наконец женщина успокоилась и продолжила свой рассказ:

"Алексеев параллельно проводил исследования и в другой лаборатории. Научные идеи переполняли его. Там он занимался проблемой мгновенного перемещения тел в пространстве. Сейчас это модно называть... -- Наступила пауза, очевидно, она вспоминала это слово, -- Телепортацией. Откуда я всё это знаю? Дело в том, что учёные не боялись и не стеснялись говорить в моём присутствии на самые разные научные темы, когда они надолго задерживались в лаборатории после рабочего дня, и часто спорили между собой, отстаивая свою точку зрения. Хотя наша лаборатория, может быть, и стояла на прослушке. Я полагаю, что негласно, такие творческие разговоры не запрещались. Спецслужбы были уверены, что утечки информации о секретных исследованиях за пределы Острова не произойдёт. И они понимали, что учёные не отключаются от своей научной идеи даже после рабочего дня и гениальные мысли посещают их чаще всего в нерабочее время. Они не могли вариться в собственном соку, им надо было выговориться и поделиться своими идеями, хотя бы в узком кругу.

Алексеев отличался от других учёных ещё и тем, что мог свои сугубо теоретические изыскания воплотить в материальные вещи. Я запомнила его выражение -- "от виртуального к материальному".

Руководителем проекта был назначен Иванов. Он был блестящим организатором, обладал необыкновенной силой воли и даром убеждения.

Между нашей группой учёных и немецкими специалистами случались словесные перепалки, благо наши свободно говорили на немецком языке. Те обижались, что они работают в изолированном от всех помещении. Но таково было решение спецслужб.

Учёные провели сотни экспериментов по прививке генов, но только один оказался удачным. Это существо росло буквально не по дням, а по часам. Оно было необычайно прожорливо, ело всё подряд -- мелкую рыбу, мясной фарш, различные каши. Учёные шутили, что вместо решения продовольственной проблемы это существо обречёт их на голодную смерть. Лаборанты исправно готовили корм по специальной диете и два раза в день сплавляли корм по наклонному лотку в бассейн, не заходя туда. Через два месяца после "появления существа на свет" оно достигло трёхметровой длины. Так я зафиксировала в журнале ежедневного учёта, который заполняла со слов учёных. Вес не указывался, очевидно, учёным не удавалось его взвесить. Они затруднялись его отнести к какому-либо виду живых существ. Из разговора учёных я иногда слышала слово "головастик". Особенно часто произносил это слово Алексеев. Какой смысл они вкладывали в это слово, было для меня неясно. Или имелась в виду несоразмерность этого существа, или феноменальная сообразительность, а может быть, то и другое вместе.

К сожалению, не удалось поставить процесс по созданию новых быстрорастущих существ на поток и реализовать планы по заполнению Озера этими существами.

В последнее время я слышала обрывки из разговора учёных, что Алексеев разработал новую, более совершенную методику пересадки генов. Но внедрить её не успели. Вскоре Иванов и Архипов стали жаловаться на недомогание и головные боли. Они также отмечали у себя кратковременную потерю памяти и рассеянность.