Судьба - Николай Гаврилович Золотарёв-Якутский

растолкала мужа. Он встал и, зевая, натянул торбаса. Майя свернула свою убогую постель, связала ее поводом, стала среди юрты, где столько времени они с Федором прожили. Ей не хотелось уходить отсюда неизвестно куда. Тут, какой ни кров, все же был кров, а впереди — неизвестность.

Федор сидел на ороне, обхватив руками голову.

Майя пошла за печку к орону старухи Федосьи.

— Бабуся, — горячо прошептала она, — вы теперь нам с Федором вроде родной матери. Прощайте… — Майя положила голову на иссохшую грудь старухи.

— Дитя мое родное, Майя. — Федосья погладила ее голову. — А где же Федор?

Федор встал и тоже подошел к старухе, сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Ему тоже казалось, что он расстается с родной матерью.

— Услышу ли когда-нибудь ваши голоса?.. — задрожала Федосья. — Мне недолго осталось жить…

Майя поцеловала ее в мокрую щеку.

— Прощай, Майя… Береги Федора. Ты побойчее его, а Федор у нас уж больно смирный. Живите, дети, мирно и счастливо. Поддерживайте друг друга, защищайте, пусть во всем у вас будет удача. Была бы зрячая, пошла бы с вами хоть на край света.

Федор и Майя с трудом, словно под тяжелой ношей, переступили высокий порог юрты и вышли во двор. Небо уже начинало светлеть. Было прохладно, и Майя почувствовала, как легко она одета.

Они перелезли через изгородь, вышли на тракт. Федор остановился, как бы спрашивая самого себя, в какую сторону идти. Он вспомнил о купце Иннокентии, у которого когда-то жил будучи в бегах, и удивился, почему только сейчас о нем подумал.

— Майя, знаешь, куда мы пойдем?

— Куда?

— К купцу Иннокентию.

О купце Иннокентии Майя слышала от Федора в прошлом году по дороге к Яковлеву. А потом забыла о нем, так как Федор больше не вспоминал. Ему претило слово «купец», напоминающее о его самозванстве.

— А далеко живет этот купец? — спросила Майя.

— Далеко… В Кильдемцах.

Обрадованные тем, что теперь ясно, куда идти, они заспешили на восток. Из-за леса выглянуло багровое солнце, как бы прислушиваясь к громкому птичьему щебету.

Миновав лесок, Майя и Федор вышли на широкую поляну. Дорога шла по суходолью, мимо омута. Вода в омуте блестела, отражая синее небо. За омутом, который легко было обойти, лежало кладбище. Там похоронены отец и мать Федора. Умерли они чуть ли не в один день от брюшного тифа, поэтому их похоронили в одной могиле.

Федор свернул с дороги к кладбищу, ведя за руку Майю. Та безропотно шла за ним.

— Здесь лежат мои отец и мать, — остановившись у крайней могилы, глухо сказал Федор.

Майя молча вытерла слезы. Она тут же вспомнила о своих родителях, «Где-то и мои отец с матерью горюют по своей дочери, потеряв надежду увидеть ее», — подумала она и еще больше залилась слезами.

Вдали показалась деревня Никольское. Внизу, вдоль протоки, стояли дома хамагаттинских жителей. Не желая показываться людям на глаза, Федор и Майя свернули с дороги, пошли по полю. Майя стала собирать подснежники.

— У купца Иннокентия большая семья? — догнав Федора, спросила она.

— Их только двое: муж да жена.

Солнце поднялось над лесом и осветило поляну. Настроение у Майи приподнялось. Голос ее звучал все громче и звонче:

Цветут, цветут, колышутся на ветру

Травы и цветочки…

Поют, поют громко и радуются

Птицы и мотылечки.

Жаворонки, жаворонки взмывают в небо,

Паря под солнцем,

Весна, весна стелет зелен ковер

Под моим оконцем.

Впереди себя они увидели изгородь из жердей — это была граница владений головы Яковлева. За частоколом начинались земли других наслегов. Вскоре изгородь осталась у них позади. Майя и Федор пошли по поляне, спотыкаясь о кочки. Из рытвины, почти из-под ног Майи, выпорхнула какая-то птичка. Беспомощно махая крыльями, она упала на землю. Майя побежала к птичке, чтобы поймать ее, но не тут-то было: птичка ловко ускользала из ее рук, раззадоривая Майю.

Федор рассмеялся:

— Не догонишь.

— Ты так думаешь?

— Ведь у нее крылья, возьмет и улетит.

— У бедняги, наверно, крыло повреждено… Не может летать.

— Это — хитрость. Вот увидишь — улетит.

— Птичка не умеет хитрить.

— Она отвлекает нас от яиц.

— У нее есть яйца?.. Где?.. — Майя посмотрела в рытвину, откуда выпорхнула пташка, и увидела гнездышко, где лежали дна пестрых яичка.

— Какое красивое, аккуратное! — залюбовавшись гнездышком, воскликнула Майя. В эту минуту она завидовала даже птичке, у которой есть пристанище. А они с Федором, бездомные скитальцы, идут куда глаза глядят.

«Хотя бы какой-нибудь уголок, только бы свой», — подумала Майя, а вслух промолвила:

— Вот бы нам такое… — и показала на гнездышко.

Птичка кружилась над Майей, надрывно щебеча.

— Пойдем, Федор, видишь, как терзается, — пожалела птичку Майя и, взяв Федора за руку, повела его по полю.

Солнце поднялось высоко. Федор и Майя, держась за руки, шагали по широкой поляне, вдыхая запах молодой травы. С утра на восточном крае неба темнела туча, теперь она рассеялась, и небо стало чистым-чистым. Ни облачка. Солнце заливало землю резвыми лучами, не скупясь на тепло. Вдалеке блестела Лена, маня к себе. А еще дальше, по ту сторону реки, зеленой шелковой каемкой тянулись леса. Высоко в небе курлыкали журавли.

Майе захотелось помечтать.

— Почему на свете есть богатые и бедные? — не выпуская руки Федора, спросила она. — А вот птицы все равные. Почему так?

Федор пожал плечами:

— Не знаю.

— Почему люди не живут свободно, как птицы? Одни все себе захапали, а другие от голода помирают. Справедливо ли это?

Федор вздохнул. Узел, который он нес на спине, отяжелел, все больше и больше давил.

— У птиц тоже нет порядка. Там тоже сильные пожирают слабых.

Майя не поверила:

— Неправда. Птицы свободные, летят, куда захотят, а вот люди…

Деревня Никольское осталась справа. В этой деревне жил урядник. Наши путники увидели, как из деревин выехали два всадника — Федор узнал Малааная и урядника. Они рысью мчались на запад. Федор догадался, куда и зачем они поехали, с облегчением вздохнул, когда всадники отъехали достаточно далеко.

— Пошли, Майя, скорее. Малаанай с урядником поскакали к Яковлеву.

Майя и Федор ускорили шаг. В воздухе послышался шум крыльев и каркающий крик, похожий на треск сухих сучьев. Серый чеглок кружился в небе, преследуя добычу. Вот он сложил крылья, отчего стал похож на ножницы, и, ринувшись вниз, на лету схватил жаворонка и сел на кочку, подальше.

Майя с криком побежала к кочке, желая спасти жаворонка. Чеглок взмыл под облака. Жаворонок вяло бился на