Охота на волков (СИ) - Рияко Олеся "L.Ree"

Я уперся спиной в то, что осталось от стены дома, когда-то принадлежавшего моему отцу и посмотрел в безумные глаза существа отнявшего у меня все.

Руг Орманн скалился, но не спешил нападать. Ему сильно досталось, но даже в таком состоянии он был сильнее меня. В защите. Любую его атаку сейчас отбил бы даже юнец.

Я устал от боя, был вымотан и ранен, но близость к врагу наполняла меня почти сверхъестественной волей довершить начатое моими сородичами. Больше всего на свете я желал убить Орманна. Нужно было только придумать как это сделать до того, как он прихлопнет меня.

Оскалившись, я с рыком бросился к нему в обманном маневре. Хотел посмотреть как он станет двигаться, что предпримет в ответ на мой выпад со стороны его подбитой лапы. Альфа выгнул спину и прижавшись на миг к раздробленным паркетным доскам, прыгнул вперёд, целя пастью прямо мне в шею. Но я увернулся, так и не окончив маневр. Медленно пошел по кругу, не сводя с него взгляда и Орманн двинулся вслед за мной, неизменно прихрамывая.

Это и было мне нужно. Чтобы смотрел не отрываясь, чтобы шел не задумываясь! Наверно он даже не понял что произошло, когда я вдруг бросился к противоположной от него стене, а сразу после сверху на него рухнула тяжелая люстра из чугуна, украшенная острыми оленьими рогами. Сделанная по заказу моего отца на средневековый манер, она представляла собой большой подсвечкик и держалась на тросу, протянутому по потолку и привязанному к кольцу на стене, чтобы слуги могли опускать его для замены свечей. Именно этот трос я и перебил, когда Руг Орманн оказался в нужной части комнаты.

Люстра обрушилась на него с грохотом, но не придавила. Оборотень успел отскочить в последний момент, вот только недостаточно быстро — один из оленьих рогов пробил ему заднюю лапу и пригвоздил Орманна к полу, заставив биться и рычать в тщетных попытках освободится из этого капкана.

Я не спешил. Хотел насладиться зрелищем. С кровавой потребностью наблюдал за мучениями своего врага, вспоминая жуткую смерть собственного отца.

Он не пожалел его, даже когда тот сдался. Орманн не сжалился даже над моей матерью, хотя его истинная была её родной сестрой.

Внезапно волк замолк и перестал сопротивляться. Огненная ярость в его глазах сменилась каким-то странным, отрешенным узнаванием. Он посмотрел на меня, словно желая сказать что-то, а потом запрокинул голову назад и завыл так пронзительно и мощно, что все мои внутренности будто разом перемешались и поменялось местами.

Я согнулся, пряча морду под лапой, пытаясь хоть немного закрыть уши, а когда его вой перешел в хриплое рычание, увидел как мой враг сбрасывает личину. Шерсть покидала его тело быстрее, чем сухая листва старое дерево, а шкура обвисала, словно становясь ему велика. Морда втягивалась и изменялась, пока не стала обретать человеческие черты, то же происходило и со всем его телом.

Став из серой просто бледной, кожа съежилась, обтягивая не такое огромное, но все еще мощное тело. Через несколько минут Руг Орманн наконец явился мне в своем человеческом облике — сильный и еще совсем не старый, но уже полностью седой мужчина с сальными, спутанными волосами до плеч и короткой клочковатой бородой.

Но на внешности сложно было заострить внимание, потому что в то же время на меня продолжали смотреть его темные, покрытые расплавленной медью радужки глаза. Безумные, хищные, совершенно бездушные.

— Кайрен? Мальчик мой, вот так встреча! — прохрипел Орманн, приподнимаясь на локте.

Его нога кровоточила и все еще была пришпилена к полу, правую, изувеченную руку он держал на весу. Сейчас я отчетливо видел на ней следы от клыков, сорвавших шматы кожи с витееватой черной татуировкой.

Он рвано рассмеялся видя мое замешательство.

— Как мы тут оказались? Неужели такова судьба — и все должно закончиться там же, где и начнется, а? Сколько тебе сейчас? Восемнадцать? О… в твоем возрасте я думал о чем угодно, только не об убийстве Альфы! Хотел покрыть всех человеческих сучек отсюда, и до океана… только позже до меня дошло, что одного не бывает без другого. И как же жаль, что вместо твоей матери мне было суждено встретить ее сестру… как знать, может если бы я стал тогда Альфой вместо твоего отца, то успокоился бы. И все были бы живы… а ты был бы моим сыном! Что скажешь, малыш? Хотел бы ты себе такого па-апочку? А-ха-ха-ха!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я оскалился и сделал выпад в его сторону, требуя замолчать, но оборотень даже не дернулся — наоборот, рассмеялся еще громче, бесстрашно глядя мне прямо в лицо.

— Ну-ну! Остынь, малыш. Не видишь? Я же сдаюсь тебе. Так как ты поступишь? Отдашь меня под трибунал или… или быть может убьешь прямо здесь, заявив свои права на главенство в стае? А? Как думаешь? Они присягнут тебе или разорвут прямо тут, желая занять твое место?

Я сократил расстояние между нами не прекращая скалиться. Видят предки, сейчас больше всего на свете мне хотелось впиться зубами в его поганую глотку! Но этого нельзя было делать… только не с Альфой стаи. Только не тогда, когда он разоблачился в бою, принимая поражение.

— Вот так, щенок. Знаешь свое место, да? — Мужчина тихо хохотнул, словно успокаиваясь после очень смешной шутки, — Скажи мне малыш, что отличает шавку от настоящего, истинного волка? — он помолчал не ожидая ответа, а давая мне в полной мере наполниться кипящей желчью его оскорблений, а после сказал повысив голос, словно камнем бросая мне в лицо каждую следующую фразу — Волк не станет просить разрешения на то, чего жаждет его волчье сердце! Он разорвет на месте всех и каждого, кто встанет между ним и убийцей его отца, а после возьмет то, что всегда было его по пра…

Все случилось так быстро, что мне потребовалось время, чтобы это осознать. Огромный волк черной тенью метнулся к Орманну откуда-то сверху, а сразу после я услышал наимерзейший влажный треск с которым голова оборотня отделилась от тела. Черный волк с рыком мотнул здоровенной косматой башкой и голова Альфы с выражением удивления, застывшем на его лице, покатилась в сторону, замерев затылком вверх среди окровавленного кирпичного крошева.

В первое мгновение я решил, что все это мне только кажется, но потом поднял взгляд на оборотня, прикончившего моего врага, и узнал его. Дарэн Блэкмор. Он смотрел на меня холодно и зло, будто сделай я хоть шаг в его сторону, стал бы следующим.

Я ощутил резкий прилив крови к рукам и ногам — в один миг в них словно впились тысячи игл. Это заставило меня судорожно выдохнуть и прийти наконец в себя. В отличии от меня, Луна не устояла на ногах и завалилась в сторону, но я успел поймать ее, крепко прижав к себе.

— Нет… нет… — тихо простонала она, не находя в себе сил сопротивляться.

— Дыши. Просто дыши. Сейчас все пройдет.

Сам еще нетвердо стоя на ногах, я подхватил ее на руки и быстро отнес на диван. Опустился возле него на колени, дрожащими руками продолжая гладить ее по руке, убирать локоны от покрывшегося холодной испариной лба. Ей это погружение в прошлое явно далось тяжелее чем мне.

— Ч-что? Что это было? — простонала она, слабо отмахнувшись от моей руки. — Ты ведь тоже это видел, да?

— Я там был, ты видела все моими глазами. Это не просто воспоминание… это было словно погружение. — Мой голос дрожал, но я изо всех сил пытался скрыть это. — То что было частью моей памяти, стало частью твоей. Да… я слышал о таком. Наша связь крепнет. Видимо не просто так говорят что у истинных одна душа на двоих… никогда не понимал что это значит до этого момента.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Истинных? Что ты имеешь ввиду? Хотя… нет, не важно! Это же просто бред какой-то… Нет… так не бывает!

Слабо, словно из последних сил, она оттолкнула мои руки и медленно села. Я едва поборол немедленный порыв силой уложить ее обратно — у Луны явно кружилась голова, прямо сейчас ей следовало отдохнуть, а не продолжать борьбу за свои права в нашей паре.