Слабая женщина, склонная к мелонхолии - Ирина Волчок

— Ладно, ладно, — нетерпеливо перебила Светка, забирая у нее куртку и пакет со шлемом, устраивая их в своем шкафу и вытаскивая из шкафа рабочую одежду. — У тебя, между прочим, через неделю отпуск. Все успеешь. Да и мы тебе поможем. А тут такое дело… Ну нельзя же в стороне отсидеться, согласись! Надо же что-то делать! Надо же помогать ближнему!..

— Мы уже помогли ближнему, — напомнила Ася. — Мы глаз ему починили. Вернее, Плотников починил… Ну, все равно. Что мы еще должны сделать?

— Все! — уверенно заявила Светка. — Мы должны сделать все возможное и невозможное! Чтобы защитить невинного человека от смертельной опасности! И снять с него тяжкие обвинения!.. Штаны не снимай, надевай все прямо сверху, сегодня топить перестали, — так что жарко не будет. Давай уж скорей… Пока этот отец не пришел, ты сходи посмотри сама, как там что. Лариса внизу, вместе с Плотниковым. Еще одному своему швы снимать будет, так что сюда скоро не припрется. А ты вроде как состоянием глаза интересуешься. А сама поговори, поспрашивай, послушай — может, что полезное узнаешь. Они тебя уже сильно уважают, так что вряд ли врать будут.

— Во что ты меня втравливаешь? — Ася наконец натянула зеленый хирургический костюм прямо на кожаные штаны и на шерстяной свитер, завязала бахилы под коленями и нахлобучила шапочку. — Что я у них спрашивать буду? Я же не частный детектив. Я вообще эти дурацкие детективы терпеть не могу. Я слабая женщина…

— Склонная к меланхолии, — с нескрываемым сарказмом подсказала Светка. — Знаем, знаем. Слышали уже. Перед кем-нибудь другим придуряйся. Иди скорее… Да! И приглядись к тому менту, который у палаты торчит. Что-то он мне не очень нравится. Щуплый какой-то. А сам спокойный. Чего это он такой спокойный, если такой задохлик? Это подозрительно…

Подозрительный мент, который торчал у пятой палаты, показался Асе не таким уж и подозрительным. И уж конечно, никаким не щуплым. Просто Светка всех мужиков, которые весили меньше центнера, считала задохликами. Этот весил меньше центнера килограммов на двадцать. Нормальный мент. И глаза у него нормальные. Спокойные, да. Как у того, которого Ася сначала приняла за киллера. Наверное, и улыбается этот мент так же, как тот. Ася остановилась напротив подозрительного мента и строго спросила:

— Вы знаете, кто я?

— Так точно, — ответил мент и шуршнул бахилами.

Это он так каблуками щелкнул. Хотел щелкнуть.

— Если можно, дайте, пожалуйста, развернутый ответ, — попросила Ася.

— Так точно, я знаю, кто вы, — дал мент развернутый ответ без тени улыбки.

— Хорошо, сформулирую вопрос точнее, — терпеливо сказала Ася, с интересом разглядывая серьезное лицо парня. — Знаете ли вы мои имя, должность и причину, по которой я здесь нахожусь?

— Так точно! — уверенно отрапортовал мент. Подумал пару секунд и добавил: — Я знаю ваше имя. И должность. А причину предполагаю.

Ни разу не улыбнулся. И выражение глаз не изменилось. Очень спокойные глаза. Действительно подозрительный мент. Ладно, кто кого…

— И вы можете назвать их? — недоверчиво спросила она и сделала выражение лица типа «я догадалась: ты шпион».

— Так точно, могу, — совершенно серьезно ответил парень и сделал выражение лица «от шпионки слышу».

Ася хотела сказать: «Если можешь — назови», но передумала и вкрадчиво поинтересовалась:

— А свое имя вы знаете?

— Так точно, — после короткого раздумья уже не так уверенно ответил парень. — И свое тоже знаю.

Ни разу не улыбнулся! Светка права: очень подозрительный мент. Она уже собиралась продолжать допрос, но тут дверь палаты распахнулась и Тугарин с радостным нетерпением заговорил:

— Ася Пална! А мы вас ждем-ждем… А вы все не идете и не идете. А баба Женя нам тут всякие ужасы рассказывает и рассказывает! Оказывается, у вас такая нервная работа! Баба Женя и о вас много чего рассказывала… Оказывается, вы правда колдунья!..

Ася последний раз внимательно посмотрела в серьезные, спокойные, даже несколько печальные глаза автоматчика, отвернулась и шагнула в палату. На пороге оглянулась — автоматчик смотрел на нее и улыбался от уха до уха, блестя прищуренными глазами и по-детски морща пересеченный давним шрамом нос. Да нет, нормальный парень, Светке просто что-то показалось… Ася удовлетворенно кивнула с выражением лица типа «так будет с каждым», вошла в палату и закрыла за собой дверь.

Со вчерашнего дня в палате кое-что изменилось. Остались только две железные кровати. Диван был сложен, постельные принадлежности с него исчезли. На свое законное место вернулось одно кресло. В кресле сидела баба Женя, вязала крючком тонкое кружево и что-то полушепотом говорила Гонсалесу. Гонсалес с интересом слушал и делал испуганные глаза. Испуганный глаз. Правый. Левый-то у него был залеплен марлевым квадратом. При появлении Аси баба Женя торопливо полезла из кресла, встала по стойке «смирно» и с довольствием доложила звонким пионерским голосом:

— Ася Пална! За время вашего отсутствия никаких безобразных происшествий не произошло! Мальчиков я всех накормила! Кушали хорошо! Особенно вот этот, больной жулик. А я вяжу из катушечной ниточки, она гладенькая, от нее никакого мусору, так что Светлана Алексеевна разрешила.

— Баба Женя, я не жулик, говорил ведь уже… — Гонсалес поднялся с кровати и шагнул к Асе. — Привет, командир. Что, веснушки сегодня не пудрила? Или я вижу лучше, чем вчера?

— Вы видите точно так же, как видели всю жизнь, — официальным голосом сказала Ася. — Не думаю, что лучше. Надеюсь, что не хуже… Больной, сядьте, пожалуйста, я хотела бы посмотреть ваш глаз.

— Я уже во как насиделся! — Гонсалес коротко рассмеялся, вдруг протянул руки, взял Асю за плечи, развернул к окну, наклонился и близко заглянул ей в лицо. Удивленно сказал: — Правда серые… А вчера черные были.

Баба Женя всполошилась, подскочила к Гонсалесу, дернула за рукав, испуганно зашипела:

— Убери руки! Ишь, чего учудил — Асю Палну руками трогать! Совсем страх потерял!

— Отпусти доктора, будь так любезен… — Тугарин говорил подчеркнуто вежливо, но тон у него был откровенно угрожающий. — А то сейчас к койке пристегну.

Гонсалес опять коротко рассмеялся, отпустил Асю, отступил к своей кровати, сел и насмешливо спросил:

— Командир, чего они все тебя так боятся? Может, ты родня начальника всей местной ментуры?

— Может быть, может быть… Об этом надо у тети Фаины узнать. А кто у нас начальник?…

Она не думала о том, что говорит. Она думала о том, что Гонсалес уже без наручников. А она сразу и внимания не обратила. Ну да, чего удивительного — больной без наручников? Больной в наручниках — вот это удивительно. Но Гонсалес даже на носилках, говорят, лежал в наручниках. Потом его к кровати приковывали. Потом Тугарин к себе его приковывал. А теперь этот опасный преступник гуляет себе свободно и хватает ее за плечи нескованными руками. Интересно, интересно… Что-то очень сильно изменилось буквально за последние сутки. Кажется, Тугарин собирался ей что-то сообщить, но сказал, что это не телефонный разговор. Наверное, что-то новое в их расследовании. Тогда при чем здесь она? Похоже, не только Светка хочет втравить ее во все это…