Удерживая маску - Николай Александрович Метельский

причины не спрашивай — тут уже сам Антон клялся молчать, соответственно и мне ничего не сказал. В итоге после смерти Михаила Тюнина Щукин стал свободен как ветер в поле. Это, кстати, тоже секрет, но мне разрешено тебе сказать об этом. Сами Тюнины, как ни странно, не знают об этом. Точнее, не знали. Теперь-то в курсе, поди. Ну а о причинах его приезда… — тяжко вздохнул Беркутов. — Тут тебе придется поверить мне на слово. Дело в том, что клановая аристократия в России и Европе, скажем так, прогнила. Есть достойные личности и рода, но в целом все именно так. Род Дориных был воспитан в старых традициях, тут даже не о чести и достоинстве идет речь, хотя и не без этого, конечно, главное — единство. Они в это верили и тянули за собой весь клан. Может, внутри все было и не так радужно, но мы-то были Слугами и Воинами клана. Вне политики. Можно сказать, под личным протекторатом рода Дориных. Потом война, где волей-неволей приходилось сплачиваться. И тут на тебе — все закончилось, Дориных нет, клана нет, зато осталось много чего такого, что хорошо бы прибрать к рукам. Гражданские первые на себе ощутили «сплоченность» клана, — поморщился мужик. — Про них не то чтобы забыли, им прямо сказали валить куда подальше. Нет, видите ли, ресурсов для помощи, да и не принадлежат они роду. Вот и прикинь, каково было старику, который вырос на совсем других принципах. Старику, парень, переключиться на иные принципы, изменить себя еще сложней, чем нам со Святовым.

— Учитывая, что мы и не изменились, — вставил грустный Сергеич.

— Щукин сказал, что хочет вернуть былые времена, — продолжил Беркутов. — Быть частью единого рода. Потому он и встрепенулся, когда узнал, что непримиримый Беркутов, — иронично кхекнул Жень-Жень, — куда-то тащит людей. Узнал, нашел и прицепился как клещ. Я ему, правда, ничего толком и не рассказал, так, чисто техническую информацию — имя твое, возраст, национальность, — потер он лоб. — Тем не менее Щукин выразил желание приехать и поговорить с тобой. К слову, из рода он уже ушел, не факт, что к тебе примкнет, но в Россию уже вряд ли вернется.

— Насколько Тюнины будут… опечалены его уходом? — задал я вопрос.

— Если ты про месть, то забудь, — махнул он рукой. — Ты вообще не при делах, а Антон… — пожевал губами мужчина. — Его небезосновательно считают безбашенным. Щукин вполне может вернуться и, если потребуется, ценой своей жизни выпилить всех неугодных. Но если тебя это волнует, спроси у него сам, ему всяко проще разъяснить этот вопрос.

— Значит, сейчас он в Токио, — пробормотал я, задумавшись.

— Да, — подтвердил Беркутов, хоть это и не вопрос был. — В местном отеле. Что-то там Интерконтиненталь.

— «Ана Интерконтиненталь Токио»? — переспросил я.

— Да, точно, — подтвердил Жень-Жень.

— Ну ты глянь, Сергеич, какой популярный отель.

— Что-то не так? — подобрался Беркутов.

— Не обращай внимания, — усмехнулся Святов. — У нас там пару раз встреча происходила с местным криминальным воротилой. С тем самым, против кого воевали, — пояснил он бывшему командиру.

Так как Беркутов успел даже немного поучаствовать в той авантюре, о которой говорил Святов, он понял.

— Сегодня я к нему уже не поеду, а вот завтра… хотя нет… — Хотя да. Старый немец может и подождать, благо не горит. — А впрочем, завтра можно и встретиться.

Грех жаловаться, конечно, мне с базой повезло, но как же жаль, что она аж за городом. Так бы и к Шмитту успел, и к Щукину.

— Его сюда позвать или сам к нему съездишь? — спросил Беркутов.

Туплю. Зачем русского сюда-то звать?

— Сам, — ответил я. — Вместе с тобой, понятное дело. Сергеич, не хочешь земляка навестить?

— Да мы как-то с ним не очень и знакомы, — пожал плечами мужчина. — Не того полета птица я был.

— Кстати, да, — вспомнил я, — как так получилось, что ты его мертвым считал?

— Да вот как-то так, — ответил он слегка неуверенно. И, глянув на Беркутова, пояснил: — Он же телохранителем Сергея Дорина был, а тот под конец войны последним из рода. Я как-то думал, что Щукин вместе с ним под Байкалом сгинул. Да и не было про него никаких слухов после этого.

Опа, какие откровения.

— Жень-Жень, поясни.

А то фигня получается — господин мертв, а его телохранитель, который должен был быть при нем, жив. Вслух я этого не сказал, но и так все понятно.

— Тут все и просто, и сложно одновременно, — вздохнул Беркутов. — Та история на Байкале случилась, это…

— Я в курсе, что это и где это.

— Да, так вот. В тот день должна была состояться битва за одну из баз Вятовых, и Сергей Дорин находился вместе со штабом, который располагался чуть в стороне от основных сил. Про штаб, точнее его точные координаты, знали всего несколько человек, и я был среди них. Но то, что произошло… — замолчал он, поджав губы. — Мне так и хочется сказать про предательство, но все же склоняюсь к версии, что Битовым просто повезло. Или их разведка оказалась на высоте… одновременно с везением. В общем, вся артиллерия, какая была у противника, отработала четко по штабу. И это учитывая, что был у нас и фальшивый. Очень похоже на… — Сложно ему до сих пор об этом рассказывать, как я посмотрю. — Нет, — помотал он головой, — слишком мало людей знало, и все они… — бормотал он. — Кхм, так вот, — взял он себя в руки. — Вся вражеская артиллерия отработала по штабу. Можешь мне поверить, там творился настоящий ад. А когда я со своими людьми туда прибыл, точнее, все же смог пробиться, от штаба осталась только вспаханная земля и куски тел. Главу… Сергея мы опознали только по частям его МПД. Первый раз Щукину повезло в том, что он все же выжил, второй раз — что мы его смогли найти. Как понимаешь, в первую очередь искали главу или его тело. Так что ничем иным, как везением, это не назовешь. Он, чтоб ты понимал, был на две трети просто закопан в землю. Ну и в третий раз ему повезло, когда мы с парнями смогли скрытно, — выделил он слово, — вывезти его оттуда и поместить в клинику. После смерти Сергея клан официально прекратил существование, но все прекрасно понимали, что Вятовы так просто не отступятся, и такая цель, как оказавшийся в коме Мастер, была бы у них в приоритете. Так что Щукин тот еще везунчик. Три года без сознания, год реабилитации и участие в последней крупномасштабной операции остатков клана