Чаша любви - Филис Каст

Он посмотрел на нее и чуть застенчиво пожал плечами:

 – Я не собирался поддаваться эмоциям.

 – По-моему, это как раз то, что надо было детям.

Он поднял брови и спросил:

 – А мне тоже это было нужно, да?

Не успела Бригид раскрыть рот, чтобы ответить, как Сиара подняла лицо к небу и произнесла:

 – Благословенная Эпона!

Имя Богини, будто жар, пробежало по телу Бригид, а потом ей вдруг стало холодно. У охотницы перехватило дыхание.

Она заговорила и вдруг поняла, что произносит слова Эпоны, а не свои:

 – Да, тебе тоже это было нужно. Со временем ты это уразумеешь.

Кухулин во все глаза уставился на кентаврийку. Энергия ее слов почти висела в воздухе между ними. Совсем как Эльфейм, когда к ней прикасалась Богиня.

Внезапно Сиара воздела над головой руки и крылья так изящно, словно ожила волшебная картина, и нежным, чистым голосом начала молитву:

Сегодня мы входим в Партолону

с помощью силы Эпоны,

через свет Ее солнца,

через сияние Ее луны,

через блеск Ее огня,

через стремительность Ее ветра,

через глубину Ее моря

и недвижность Ее земли.

Мы идем с нашей Богиней.

Она защищает и любит нас.

Славься, Эпона!

 – Славься, Эпона! – воскликнули дети. – Славься, Эпона!

Кухулин чувствовал за спиной магический жар, но не повернулся, чтобы присоединиться к шаманке и славить Эпону вместе с новыми фоморианцами. Он продолжил во все глаза смотреть на охотницу, завороженный серебряно-белым светом, который окрасил ее слова и окружил тело, как тончайшая ткань. Бригид тоже посмотрела на него, и в ее фиолетовых глазах отразилось изумление.

 – Я говорила Ее слова, – прошептала кентаврийка Кухулину.

 – Я знаю это и до сих пор вижу на тебе руку Богини, – отозвался он.

Бригид задрожала, и признаки присутствия Эпоны исчезли.

 – Почему? – Голос Бригид охрип от эмоций. – Почему Она говорила с тобой через меня, а не через Сиару? Я же не шаманка, Ку!

 – Не могу сказать, Бригид. Я не делаю вид, что понимаю действия Эпоны.

Но в глубине души воина что-то зашевелилось. Крохотное дыхание мысли, более иллюзорное, чем туман, пронеслось через его разрушенную душу.

«Если бы я мог, то выбрал бы Бригид, чтобы она сказала мне слова Эпоны. Наверное, я начинаю понимать действия Богини...»

16

 Тропа Стражи была гораздо шире и удобнее, чем тайный проход, который нашли Лохлан и его люди, но идти по ней было совсем не просто. Когда путники забрались в громадную алую утробу горы, им показалось, что они в пещере. У Бригид мелькнула тревожная мысль о том, что здесь совсем как в могиле, пропитанной кровью. Ширина прохода все время менялась. Иногда он сужался так, что по нему едва могла протиснуться лошадь, потом становился таким широким, что здесь плечом к плечу прошли бы несколько вооруженных воинов. Но путь, узкий или широкий, оставался сложным. Он походил на извилистое ущелье. Острые камни устилали основание из гладкого сланца. Идти было трудно. Бригид все время приходилось осторожничать, чтобы не поскользнуться. Сосредоточиться ей было трудно. Она до сих пор не могла отойти от изумления, отказывалась поверить в то, что через нее говорила Эпона. Но кентаврийка не ошибалась. Слова, которые Бригид сказала Кухулину, не были ее собственными. Энергия, дрожью пробежавшая через ее тело, появилась в результате прикосновения Эпоны.

Кентаврийка пожалела, что с ними не было Эльфейм. Подруга, легко и непринужденно владевшая энергией Богини, могла что-нибудь посоветовать. Кстати, если бы Эль была с ними, то Эпона, скорее всего, говорила бы через нее, а не через охотницу, которая не имела никакого желания передавать слова Богини.

Бригид нахмурилась и быстро огляделась кругом, тревожась, что кто-нибудь подслушает ее богохульные мысли.

«Это не значит, что я предаю Эпону, хотя едва могу справиться с проблемами в собственной жизни. Я вряд ли подхожу для того, чтобы получить в дар прикосновение Богини. Я для этого слишком, чертовски несовершенна».

 – Камни меняют цвет. Мы, должно быть, прошли половину пути, – заметил Кухулин.

Проход расширился. Кентаврийка и воин оказались бок о бок. Бригид посмотрела на стены, круто уходящие вверх. Оттенки крови начали разбавляться вкраплениями серого мрамора.

 – На сей раз я не был слишком занят спором с тобой, поэтому и заметил изменение цвета, – сказал он со слабой улыбкой. – Когда вся краснота исчезнет, мы достигнем замка Стражи.

 – Я и не поняла, что окраска камней снова изменилась, – произнесла Бригид, довольная тем, что можно было поговорить о чем-то безобидном.

 – Это странно. Трирские горы полностью красные, за исключением области, окружающей замок Стражи. В тех местах все серое. Я учился там четыре года, и все это время никак не мог привыкнуть к суровости замка и местности, окружавшей его. – Бригид удивленно взглянула на него, и всадник продолжил: – Я знаю, что воины должны расти в суровых условиях. Официальная версия гласит, что это помогает лучше сконцентрироваться на искусстве битвы на мечах, а также на стратегии и тактике, – хмыкнул Кухулин. – Я же считаю такие проблемы ненужными и противными, способствующими только тому, чтобы заставить меня упорно трудиться. За настырное преодоление трудностей меня часто награждали поездками домой, где было больше всяких приятных преимуществ. – Он хохотнул. – Думаю, в основе моей легендарной способности обращаться с мечом лежит юношеское отвращение к тоскливому пейзажу.

Бригид наклонила голову, бросила на него оценивающий взгляд и заметила:

 – Так говорил тот Кухулин, которого я знала прежде.

 – Знаю, – выдохнул он, пожав плечами. – Когда ты рассказала мне о снах, я почувствовал себя другим. – Воин поднял на нее глаза. – Ты сумела донести до меня мысль о разрушенной душе. Если я верю в это, то, может быть, смогу скрепить ее. В смысле, мы сумеем. – Он снова помолчал. – Я все отдал бы за то, чтобы снова почувствовать себя нормальным. Я начал было думать, что единственный способ избежать этой бесконечной боли – покончить с собой. Сегодня, впервые со дня смерти Бренны, я считаю, что могу найти способ жить снова.

Лицо Бригид вспыхнуло, она почувствовала громадное облегчение и кое-как промямлила:

 – Я рада, Ку.

 – Кухулин! Бригид! – позвала Сиара, и они замедлили шаг, ожидая, пока крылатая женщина догонит их. – Понимаю, что у нас мало времени, но детям нужен отдых. Они устали сегодня.

 – Один короткий привал – это хорошо. Но только один. Мы не можем позволить себе большего. Скажи им, что мы уже прошли половину пути. Такое известие должно поддержать их силы, – заявил Ку.