Победитель - Николай Романов

Увы, затея не оправдалась – мощности единичной улитки корабля, ставшего вершиной конуса, не хватило для того, чтобы отправить крепость в огненные объятия Оттавы. Ее, правда, слегка мотнуло по орбите, но экипаж определенно не пострадал, потому что авангардный корабль россов был уничтожен – удар, нанесенных в ответ, преодолел защитные поля, сконцентрированные на авангардном фрегате остальными атакующими кораблями.

В общем, пришлось искать подходящую тактику нападения непосредственно в ходе битвы.

И она была найдена.

При повторной атаке по крепости одновременно работали «улитки» всех атакующих кораблей. Ближайшие к вершине конуса били по крепости, остальные выбирали из пространства энергию ответных ударов.

Правда, и тут не удалось выбросить крепость с околопланетной орбиты поближе к центральному светилу, но вынужденный прыжок ее все-таки состоялся. И хотя дальность переброски составила всего около пяти тысяч километров, для гарнизона крепости и этого хватило. Больше ни одного выстрела с ее стороны не раздалось.

Теперь можно было подтянуть транспорты с десантниками и, разнеся средства планетной обороны с незащищенной стороны планеты, начать захват поверхности.

Но тут в системе Оттавы обнаружились новые мерканские корабли, и Вестгалифакс пока пришлось оставить в покое.

Правда, перед появлением мерканского подкрепления случилось еще кое-что. Один из фрегатов, выполняя приказ командующего эскадры, попытался взять на абордаж выведенную из строя крепость. Однако крепость открыла огонь.

По-видимому, часть гарнизона при прыжке уцелела.

Таким образом атакующие лишились еще одного корабля. В сложившихся условиях приказ о захвате Вестгалифакса представлялся каперангу Яаскеляйнену трудно выполнимым. Хотя в предстоящих боях корабли второй оперативной эскадры сумеют надолго связать подтянувшиеся мерканские резервы.

На сем донесение закончилось. Сопровождалось оно записью из бортового дневника фрегата, на котором находился штаб Яаскеляйнена.

– Как видите, ваше императорское величество, первая часть операции началась, – подытожил адмирал Приднепровский. – Думаю, пора и нам в путь.

– Пора! – сказал Осетр. – Но прежде надо сообщить капитанам всех наших кораблей об открытом первой эскадрой новом способе борьбы с орбитальными крепостями.

– Интересно, а каким образом мог уцелеть гарнизон переброшенной орбитальной крепости? – отозвался Свистунов. – Неужели мерканцам удалось пойти дальше Комарова, и они умеют защитить людей от прыжкового эффекта безо всяких коек-релаксаторов?

Ответа ни у кого не нашлось. Кроме императора.

– Возможно, и так, – сказал он. – Ученые противника никак не глупее наших. А может быть, причина заключается совсем в другом. Может, огонь открыли не люди, а уцелевшие на борту ИскИны. Мы же практически ничего не знаем об устройстве мерканских крепостей. С ними нам еще придется разобраться. – Осетр повернулся к Приднепровскому. – Иван Петрович, помимо сообщений капитанам кораблей, немедленно внесите изменения в наши планы боевых действий, используя новую тактику борьбы с вражескими орбитальными крепостями. Для уменьшения потерь. А осваивать ее на практике придется там, возле Нью-Вашингтона.

Приднепровский кивнул:

– Спасибо Яаскеляйнену уже и за это! А если он свяжет дополнительные силы противника, то спасибо будет вдвойне. Нам станет проще.

На внесения изменений в боевые наставления и планы ушло около двух часов.

А потом по помещениям «Святого Георгия-Победоносца» разнесся металлический голос Свистунова:

– Вниманию экипажа! Объявляется риманова готовность пятнадцать минут. Всем занять места в релаксаторах!

И, переключив управление фрегатом на главный ИскИн, все присутствующие в центральной рубке отправились в свои каюты.

По пути Осетр заскочил к журналистке.

– Что случилось, ваше императорское величество? Война началась?

В голосе Лады не было и намека на страх.

– Да, – сказал Осетр. – Мы уходим в гипер и отправляемся к Нью-Вашингтону.

– Наконец-то! А то уже скучно стало!

– Скоро скучать будет некогда! Навеселитесь вволю!

И не дожидаясь ответа, устремился в свою каюту, поскольку главный ИскИн уже объявил десятиминутную готовность.

Укладываясь в койку, его императорское величество не мог не думать о том, что ждет росичей на другом конце рукотворных тоннелей. Но потом заставил себя выбросить эти мысли из головы.

Глава сорок седьмая

Странным был зал, в центре которого стоял Осетр.

На одной из стен высокие узкие окна, будто бойницы древней крепости; между ними зеркала; три другие стены – тоже сплошь зеркальные, так что Осетра окружали уходящие вдаль бесконечные коридоры с мириадами постепенно уменьшающихся осетров.

Хорошо хоть, пол и потолок оказались нормальными.

Тем не менее обычное зрение тут было бесполезно. То есть, кабы требовалось просто пересечь зал и дотопать до угла, в котором находился выход, больших бы проблем не возникло.

Но на пути к углу стоял противник.

Он бы, конечно, не стал помехой для «росомахи». Но «росомах» в зале не наблюдалось, присутствовал лишь росский император. Как большинство царственных властителей, физически не слишком развитый, с плохонькой реакцией и безудержным страхом в исцарапанной душе.

К тому же противник был вооружен: в правой руке длинный меч, в левой – покороче.

Чему удивляться? Не крокодил, не дракон. А для человека удлинить руки острыми клинками – самое то!..

Осетр присмотрелся к нему.

Бритый череп, эспаньолка… Ба, да это же господин Тим Бедросо, главный сайентолог всея Галактики, предводитель Великого Мерканского Ордена! Ксену его побери!..

Вот и встретились, наконец.

Однако это ты – молодец, Вершитель! С клинками на безоружного! Молодец против овец…

– Ну что, ублюдок? – Баритон Вершителя прерывался от бешенства. – Защищайся!

– Чем? – Голос Осетра тоже прерывался, но от ужаса, заполняющего сердце неудержимой, сметающей всё и вся волной.

– Я не убийца. Что бы ты обо мне ни думал, ублюдок!.. Вон там, под крайним правым окном находится оружие. У вас, у россов, есть такой давний закон – о дуэли между правителем и претендентом. Давай решим наши проблемы в поединке. Выбирай себе острую железяку! Я, так уж и быть, подожду.

Осетр попятился назад, не сводя глаз с Вершителя, уверенный, что противник непременно нападет.

Но тот не нападал, в свою очередь неотрывно следил за Осетром. Будто опасался, что тот кинется на него с голыми руками.

И точно так же пялилась на Осетра бесконечная цепочка отражений.

Вот и нужное окно. Ага, под подоконником ящик… Открыть крышку. Надо же, не заперто! А ты, Вершитель, оказывается, не совсем последняя сволочь.

Осетр заглянул внутрь.

Оп-паньки! Чего тут только нет! Далеко не «острые железяки». И огнестрелы имеются, и плазменники, и гасильники, и даже лучевик «дикобраз». Целый арсенал, братцы! Так и просятся в руки, так и настаивают: хватай меня и стреляй, мочи противника!

Если ты – сволочь последняя…

Ишь, Вершитель, хочешь, выходит, макнуть меня в дерьмо! Отчасти ты, конечно, прав – я иногда бываю порядочной мразью. С Яной, к примеру. И с Найденом. Но никогда никому не признаюсь в том прилюдно. Да и обстоятельства в этих случаях оказались сильнее…

Ладно, а что тут, в ящике, еще имеется?

Ух какой богатый набор! И как оно только помещается всё! Шпаги и бердыши, нунчаки и метательные звездочки хира сюрикэны, палицы и телескопические дрыны… И даже семизарядный револьвер Нагана образца одна тысяча девятьсот пятнадцатого года Древности, решивший в свое время наши с биологическим папашей споры…

Целый набор гладиатора!

Осетр оглянулся на Бедросо.

Обладатель эспаньолки ждал. Физиономия его цвела неподдельным интересом и каким-то даже вожделением.

Будто Вершитель наблюдал за испытанием кандидата на должность стриптизера. Экзаменатор хренов, дьявол тебя раздери!..

Осетр снова принялся копаться в содержимом оружейного ящика.

Ага, а вот и он, реквизит для проверки ублюдка на вшивость! Два клинка – длинный и короткий. Острые и холодные на ощупь… Тоже просятся в руки, но не так настойчиво, как современные инструменты для убийства.

Идея твоя, экзаменатор, кристально понятна. Посмотрим, что именно выберет господин испытуемый…

Он снова оглянулся на Вершителя.

Бедросо продолжал ждать. Однако теперь его физиономия была льдисто-непроницаемой.

Ну что ж, выберем то же, что и у тебя, экзаменатор.

Длинный меч так и прыгнул ему в правую руку. Как засидевшаяся в девках молодуха – к жениху… Через мгновение и левая рука оказалась занятой – сжимала рукоятку короткого клинка.

Прикосновение это будто разбудило утраченную память.

Больше здесь не было императора – в теле Осетра ожили навыки «росомахи». И он даже вспомнил, что у клинков есть названия, ржавый болт им в котловину!