Золотое рандеву - Алистер Маклин

- Не трогайте! - Если вы в силах вообразить, как можно кричать шепотом, то это был именно тот самый случай.

- Да я за все деньги "Тикондероги" ее не трону. Мне смотреть-то на нее страшно. Во всяком случае, под этой панелью почти наверняка часовой механизм, который приведут в действие перед перегрузкой гроба. Мы весело пускаемся в путь, пытаемся связаться с Норфолком, армией, флотом, ВВС, ФБР, с кем там еще - ведь марионетки Каррераса на борту "Тикондероги" обязательно позаботятся о том, чтобы там не осталось ни одного целого радиоаппарата. Через полчаса, может час, после отхода "Кампари", пожалуй, все-таки час - даже Каррерас, я думаю, не захочет находиться в нескольких милях от атомного взрыва - будет небольшой трах-тарарах.

- Он никогда этого не сделает, никогда! - в ее эмоциональном выступлении не было и тени убежденности. - Для этого надо быть дьяволом!

- Первостатейным, - согласился я. - И не говорите, пожалуйста, ерунду насчет того, что он чего-то не сделает. Чего ради, по-вашему мнению, они крали "Твистера" и выставляли дело так, будто доктор Слингсби Кэролайн сам с ним смылся? С самого начала с определенной и единственной целью превратить "Тикондерогу" в ничто. Чтобы устранить всякую возможность возмездия, все у них построено на полном уничтожении корабля и всех на его борту, в том числе пассажиров и команды "Кампари". Возможно, липовые радисты Каррераса могли бы протащить на борт взрывчатку, но абсолютно невозможно протащить столько взрывчатки, чтобы гарантировать стопроцентное уничтожение. В прошлую войну на английском крейсере взорвался пороховой погреб с сотнями тонн сильнейшей взрывчатки - и то некоторые спаслись. Орудийным огнем он не мог потопить корабль: пара выстрелов из приличной пушки - и палуба "Кампари" выгнется так, что от орудий больше не будет никакого толка. Да и тут, возможно, кое-кто спасется. А с "Твистером" не останется никаких шансов на спасение - ни единого!

- Люди Каррераса, - медленно проговорила она, так это они убили охранников в атомном исследовательском центре?

- А как же? А затем заставили доктора Кэролайна выехать на машине за ворота, а сами спрятались с "Твистером" сзади. "Твистер" уже через час, наверное, летел к ним в страну, а кто-то перегнал пикап в Саванну и именно там его бросил. Наверняка, чтобы бросить подозрение на "Кампари", который в то утро выходил из Саванны. Я не могу точно сказать, зачем это было нужно, но готов поспорить, что Каррерас, зная о маршруте "Кампари", был с полным основанием уверен, что корабль обыщут в первом же порту и дадут ему таким образом возможность провести на борт своего подставного радиотехника.

Во время своего выступления я рассматривал два наборных диска на панели "Твистера". Окончив речь, натянул на место плед с нежностью молодого отца, поправляющего одеяло на кроватке уснувшего первенца, и начал закручивать шурупы крышки. Некоторое время Сьюзен молча наблюдала за моими действиями и вдруг удивленно сказала:

- Мистер Сердан и доктор Кэролайн. Это же одно и то же лицо. Они обязаны быть одним и тем же лицом. Теперь я припоминаю. Когда пропал "Твистер", упоминалось, что только один или два человека знают, как приводить его в боевую готовность.

- Он так же важен в их планах, как и "Твистер". Без него это бесполезная железка. Боюсь, что бедному доктору Кэролайну несладко пришлось. Сначала его похищают и вынуждают повиноваться, потом мы его начинаем лупить - единственные, кто мог бы его спасти. Под неусыпной охраной этих двух головорезов, одетых сиделками. Он вытурил меня из своей каюты в первую нашу встречу, но лишь потому, что знал: его преданная сиделка в своей сумочке для вязанья на коленках держит обрез.

- Но зачем это кресло на колесиках? Разве так уж необходимо было прибегать к таким хитростям?

- Совершенно необходимо. Они не могли позволить ему смешаться с массой пассажиров, общаться с ними. Кресло помогло скрыть его необычный рост. И, кроме всего прочего, дало ему отличную возможность нести неотрывную вахту по перехвату радиограмм. На коктейль, устроенный вашим отцом, он явился, потому что ему приказали. Захват корабля планировался на тот вечер, и Каррераса очень устраивало иметь под рукой двух вооруженных сиделок в салоне. Бедный старина Кэролайн!

Этот нырок с кресла, когда я показал ему наушники, он совершил отнюдь не С целью добраться до меня. Он пытался добраться до своей сиделки с обрезом, а капитан Буллен этого не знал и успокоил его кулаком. - Я завернул последний шуруп и сказал: - Не заикнитесь случайно обо всем этом в лазарете: старик во сне болтает без остановки - да и не во сне тоже. Даже родителям. Пошли. Наш часовой в любой момент может прийти в себя.

- Вы... вы собираетесь оставить эту штуку здесь? - она вытаращила на меня глаза, не веря своим ушам. - Вы должны избавиться от нее - обязаны.

- Каким образом? Взять ее под мышку и подняться по лестнице? Ведь она с гробом весит сто пятьдесят килограммов как минимум. А что случится, если я на самом деле от нее избавлюсь? Каррерас это обнаружит через несколько часов. Выяснит он, кто ее взял, или нет - это ничего не значит. Важно то, что он узнает, что не может больше рассчитывать на "Твистера" для уничтожения всех нежелательных свидетелей на "Кампари". Что тогда? Тогда, я думаю, никому из пассажиров и команды не прожить и часа. Он будет вынужден уничтожить нас всех. Не может быть и речи о пересадке на "Тикондерогу". Что касается нее, то ему придется взять ее на абордаж, убить всю команду и открыть кингстоны. Все это займет много времени, неимоверно увеличит риск, разрушит, возможно, его планы. Но ему придется это сделать. Мораль, короче, такова. Избавиться от "Твистера" - отнюдь не значит спасти наши жизни. Этим способом мы добьемся лишь неминуемой смерти для всех нас.

- Что же нам делать? - голос ее дрожал, лицо белело смутным пятном в тусклом свете, отраженном стенками трюма. - О, Джонни, что же нам делать?

- Лично я собираюсь вернуться в кровать. - Один бог знает, как искренне было это мое желание. - А там я уже начну обдумывать, как спасти доктора Кэролайна.

- Доктора Кэролайна? Не понимаю, почему именно доктора Кэролайна?

- Потому что дела обстоят так, что он у нас первый кандидат вознестись на небеса. Намного раньше всех остальных. Потому что он - тот, кто приведет "Твистер" в боевую готовность, - спокойно сообщил я. - Неужели вы склонны думать, что они пересадят его на "Тикондерогу" и позволят ему ознакомить капитана с

любопытным фактом пребывания в гробу взведенной тикающей атомной бомбы вместо светлой памяти сенатора Хоскинса?

- Когда, наконец, все это кончится? - в ее голосе теперь уже был страх, неприкрытый страх. Это была почти истерика. - Я не могу в это поверить. Я никак не могу в это поверить. Это какой-то кошмар! - Она уткнулась лицом мне в грудь, вцепившись пальцами в лацканы моего, вернее отцовского, пиджака. - О, Джонни, когда, наконец, все это кончится?

- Трогательная сцена, весьма трогательная сцена, - язвительный голос прозвучал откуда-то сзади меня. - Все это кончится здесь и сейчас, уже кончается.

Я резко повернулся, по крайней мере, собирался это сделать, но даже такой пустяк у меня толком не получился. То ли меня подвела ослабевшая нога, то ли Сьюзен меня дернула, но во всяком случае от неожиданного рывка "Кампари" я потерял равновесие, споткнулся и упал на пол. Меня ослепил луч мощного фонаря. Тем не менее курносый силуэт пистолета я разглядел и против света.

- Встать, Картер! - насчет голоса ошибиться было нельзя. Тони Каррерас, теперь уже не приветливый и любезный, а сухой, резкий и безжалостный, наконец-то настоящий Тони Каррерас. - Я хочу посмотреть, как ты свалишься, когда в тебя воткнется пуля. Умный, умный Картер. Так ты, по крайней мере, думал. Встать, я сказал! Или ты предпочитаешь получить пулю лежа? Выбирай!

Ствол пистолета опустился в моем направлении. Целеустремленный, деловой человек, он не верил в прекраснодушные прощальные речи. Стреляй, и дело с концом. Достойный сын своего папаши. Я лежал на покалеченной ноге и не мог подняться. Черное отверстие ствола пистолета неумолимо притягивало мой взгляд. Я затаил дыхание и напрягся. Радикальный способ спастись от пули 38 калибра, выпущенной с расстояния в пять футов - напрячься, но в тот момент мне почему-то не мыслилось логично.

- Не стреляйте! - закричала Сьюзен. - Не убивайте его, иначе мы все погибнем.

Луч фонаря качнулся, затем снова застыл. Застыл на мне. А пистолет так даже и не шевельнулся. Она сделала два шага по направлению к Каррерасу, но он остановил ее окриком.

- Прочь с дороги, миледи! - никогда в жизни мне не приходилось слышать злобу и ярость в столь концентрированном виде. Я сильно недооценивал молодого Каррераса. Ее слова просто не доходили до него, так неукротимо было его желание. Я по-прежнему не дышал, во рту пересохло как после попойки.

- "Твистер"! - она говорила настойчиво, убедительно и отчаянно. - Он зарядил "Твистера"!