Наступление бури - Рэйчел Кейн

Позади себя, в воздухе, я ощутила темное присутствие.

Дэвид преображался в нечто ужасное, нечто, состоящее из острых, режущих граней, хищное и голодное.

Я попыталась обернуться к нему, но Джонатан удержал меня.

— Не смотри!

Но мне было достаточно и опустошения в его глазах: я созерцала кончину дружбы, которая не предполагала окончания, ибо, казалось, само время должно было ее уважать.

Но я сделала это. Нет, мы с Дэвидом сделали это вместе. До меня начинало доходить, что любовь, конечно, прекрасна, но так же беспощадно эгоистична.

Прикоснувшись к Джонатану, я ощутила огонь. Не жар плоти: он опалил меня бушующей в глубине яростью, однако я не отступилась:

— Джонатан…

— Мне надо убираться, — буркнул он, и я снова услышала в его голосе печаль, растворенную в бесконечной боли. — Если я останусь здесь, он убьет меня. Или, еще того хуже, я убью его. Он сейчас слишком голоден. Помни, что я тебе сказал — у тебя не так много времени. Сделай это.

Он отступил назад. Полощущиеся на ветру волосы вновь упали мне на лицо, а когда я убрала их и повернулась туда, куда был направлен его взгляд, Дэвида там уже не было. На его месте находилась некая жуткая комбинация черных теней, острых углов и поблескивающих граней, не имеющая ни малейшего, даже самого отдаленного сходства с человеком. Ифрит.

Он прикоснулся к поверхности моста и заскользил по направлению к нам, привлекаемый источником энергии. Привлекаемый Джонатаном.

— Нет!

С криком я преградила Дэвиду путь, но он просто проплыл сквозь меня, просто прошел сквозь меня, словно сквозь дымовую завесу, выставив сверкающие, как алмазы, когти.

Джонатан исчез прежде, чем они успели к нему прикоснуться, но спустя несколько секунд растворился и Дэвид. Пустился в погоню за этим ярким, светящимся призраком.

Я осталась одна.

Ну, это, конечно, сильно сказано: вокруг толпилось множество зевак, внезапно осознавших, что произошло нечто странное, хотя трудно было понять, что именно и кто за это в ответе. Подъехали копы, толпа выдавила меня прямо к полицейской машине. Полицейские не знали, о чем спрашивать, поскольку не понимали, что вообще случилось, и я в данной ситуации могла лишь им подыграть, изображая полнейшую растерянность. Благо в моем положении, после всего только что пережитого, это было совсем не сложно. Они задали мне несколько неопределенных вопросов, получили от меня такие же невнятные ответы и, в конечном счете, этим удовлетворились, придя к выводу, что произошедшее так или иначе следует трактовать как самоубийство.

Я бы и сама рада так думать но куда мне было деваться от вновь и вновь всплывавшего в памяти дикого ужаса в глазах тянувшегося ко мне Хранителя или крика, вырвавшегося у него, когда Дэвид его выронил.

По моей вине.

А. ведь я даже не знала его имени.

В конечном счете копы передали меня на попечение Черис, стоявшей у заграждения с видом встревоженным, растерянным и ошеломленным. Не промолвив ни слова, она схватила меня за руку, потащила к «Мустангу» теперь стоявшему на тротуаре, в стороне от Транспортногопотока, и, остановившись, обернулась ко мне

— Что все это, на хрен, значит? — выкрикнула она, перекрывая возобновившийся шум уличного движения, сигналы клаксонов и вой ветра. — Джоанн! Что это с тобой было, черт бы тебя побрал?

Я не ответила, у меня просто не было сил. Просто посмотрела на нее, обошла машину и, подойдя к пассажирской двери, залезла внутрь. Черис не успокаивалась, продолжая осыпать меня вперемешку то руганью, то вопросами, имевшими не больше смысла, чем те, которые задавали мне копы. Я не обращала на нее внимания.

Дэвид исчез. Я его больше не ощущала. Закрыв глаза, я вспомнила, в Лас-Вегасе, когда у меня имелась бутылочка с другим джинном, превратившимся в ифрита, я тоже утратила ощущение связи. Правда, тот Ифрит, вернее «та», поскольку речь шла о существе женского пола, все же выполняла мои распоряжения, во всяком случае, самые важные.

— Дэвид, — прошептала я, не открывая глаз, — вернись в бутылку, сейчас же.

У меня не было возможности проверить, сделал ли он это. Хотелось верить, что да. Что Джонатан получил некоторую свободу действий. А Дэвид, может быть, даже немножко восстановится. Может быть, может быть… как же хреново все обернулось!

Я надавила ладонями на глаза так, что перед ними вспыхнули звезды.

Тепло во мне ощущалось чужим, словно жизнь поддерживалась искусственно. Да и это, как предупредил Джонатан, не навсегда. А пока я буду искать решение, Дэвиду может прийти конец.

Черис тарахтела насчет того, что нас с ней уволят, что мы опоздали на съемку больше, чем на полчаса, но меня, разумеется, волновало не это. Я просто хотела попасть домой. Она запустила двигатель и вроде как собралась ехать, но вдруг остановила «Мустанг» и, протянув руку, схватила меня за плечо.

Я посмотрела на нее. Вся она, от поднятых бровей до округлившегося, подкрашенного блестящей помадой ротика, являла собой живое воплощение удивления.

— Что такое? — не поняла я.

Вместо ответа она подтянула меня к себе и положила ладонь на мою открытую шею.

— Эй!

— Джоанн, — промолвила она, несколько раз легонько похлопав меня по этому месту, — твои ожоги. Они исчезли.

Надо же, прощальный подарочек от Джонатана. Мне это показалось столь же невероятным, как и Черис, объявившей произошедшее чудом. Хотя совсем по другой причине.

Я хотела домой, но Черис категорически отказалась разворачивать машину, раз уж мы так близко от места назначения.

— Если они и выставят меня пинком под зад, — с мрачной решимостью заявила она, тронув машину и снова начав вилять в быстром транспортном потоке, — то пусть скажут об этом в лицо.

Съемка должна была состояться на площадке для подержанных машин: похоже, мы шли в нагрузку к рекламе какой-то местной фирмы, торгующей рухлядью. Черис резко, с визгом тормозов, остановила «Мустанг» и воззрилась на появившихся невесть откуда, прямо как по волшебству, продавцов.

— Мою тачку не трогать! — заявила она главному в этой шайке, здоровенному, как бывший футболист, стриженному под «плоскую макушку» парню, судя по алчному блеску в глазах, уже раскатавшему губу на ее машину, в предвкушении выгодной сделки. — И просьба сохранить в лучшем виде: я ее продавать не собираюсь.

Возможно, дело тут было в машине, но при этом она присмотрелась к парню самым внимательным образом, словно оценивая его рейтинг по «Синей книге».