Магистр Войны - Дэн Абнетт

— Как объяснила моя коллега, мэм, — сказал Баскевиль, — обстоятельства изменились. Я подумал, что лучше рисковать потенциальной опасностью, чем рисковать еще большей опасностью. Полевое решение.

Лакшима пристально посмотрела на него. — Полевое решение, — сказала она. — Как по Астра Милитарумски. Вы Баскевиль?

— Майор Браден Баскевиль, Танитский Первый, мэм.

— Но вы урожденный Белладона.

— Моя инсигния выдает меня, — ответил он, оживленно.

— Нет, ваш акцент. Когда вы открыли грузовой отсек, Баскевиль, что вы нашли?

— Нарушения в грузе. Некоторое содержимое сместилось и рассыпалось. Я проверил территорию на предмет врагов, никого не нашел, и незамедлительно опечатал грузовой отсек.

— Потому что? — спросила Лакшима.

— Операционные приказы, мэм, — сказал Баскевиль.

— Нет, — сказала она. — Что-то еще. Я вижу это в вашем поведении.

Баскевиль бросил взгляд на Колеа.

— Содержимое одной из коробок рассыпалось таким способом, которого я не могу объяснить. Наш актив предполагал, что этот особенный набор предметов, возможно, наиболее ценные артефакты, собранные во время рейда. Я ни к чему не прикасался. Я оставил их там, где они были, и снова опечатал отсек.

Адепт снова тихо засвистел и зажужжал.

— В самом деле, — кивнула Лакшима. — Охарактеризуйте «способом, которого я не могу объяснить», пожалуйста, майор.

— В коробке были каменные таблички или плитки, мэм, — сказал Баскевиль, чувствуя себя некомфортно. — Они упали, но расположили себя рядами.

— Рядами? — эхом повторил Грае.

Баскевиль сделал жест, чтобы объяснить.

— Идеальными рядами, сэр, — сказал он. — Идеально расположенными. Мне казалось весьма маловероятным, что они могут упасть вот так.

— И вы оставили их? — спросила Лакшима.

— Да.

— Что вы ощущали? — спросил коренастый низкий ученый.

— Ощущал? — ответил Баскевиль. — Я… я не знаю… Моим побуждением было поднять их, но я чувствовал, что это было неблагоразумно.

— Было ли еще что-нибудь примечательное, что произошло за время поездки? — спросил Грае.

— Много чего, — сказал Колеа. — Это была насыщенная поездка.

— О чем бы вы хотели рассказать, я имею в виду, — сказал Грае.

Баскевиль бросил взгляд на Колеа. Никто из них не хотел быть тем, кто откроет ящик Пандоры, насчет орлиных камней и голоса. К тому же, теперь это было выше их класса, и было частью официального отчета о миссии.

— Есть много чего, что вы нам не говорите, так ведь? — спросила инквизитор.

— Отчет о миссии длинный, сложный и засекреченный, — сказал Баскевиль.

— Детали не могут быть разглашены до тех пор, пока отчет не предоставят высшему командованию и магистру войны, и не будут ратифицированы ими, — сказал Колеа.

— А ордос не включен в этот список? — спросила Лакшима.

— Это вопрос протокола Милитарума... — начал Баскевиль.

— Мне сказать, что я думаю о протоколе? — спросила инквизитор.

— Наш командующий офицер прямо сейчас в пути, чтобы доставить полный отчет в штаб, — быстро сказала Фейзкиель. — Он предоставит его лично. Детали были сочтены слишком щепетильными, чтобы быть переданными в сообщении или в другой форме, которая может быть перехвачена.

— Это… Гаунт? — спросила Лакшима.

— Да, мэм.

— Его репутация идет впереди него, — отметил Грае.

— Да, сэр? — спросил Колеа.

— Да, майор, — сказал офицер разведки. — Значительно увеличенная с его смертью, что, конечно же, теперь оказалось неверным. Он сделал себе имя, посмертно. Это редкость, что человек возвращается живым, чтобы оценить это.

— Я уверена, что полковник-комиссар так же предоставит вам полный отчет, — сказала Фейзкиель.

— Конечно, предоставит, — сказала Лакшима. — Магистр войны собрал нашу рабочую группу, чтобы идентифицировать и исследовать собранные материалы. Полные отчеты должны быть собраны у всех участников, и всех, кто контактировал, так же как должен быть осуществлен детальный разбор любых происшествий, окружающих миссию, которые могут быть важны.

Она посмотрела на Колеа.

— Даже те, которые могут казаться неспециалистам неважными, — добавила она.

— Нам нужен будет полный список всех, кто контактировал с предметами во время их изыскания и помещения на склад, — сказал Грае. — Всех, кто был… обнажен.

Колеа кивнул. — Это огромное количество личного состава, сэр.

— Их всех опросят, — сказал Грае.

Адепт зажужжал.

— Этруин спрашивает, кто складировал и пронумеровывал материалы для декларации.

— Я, — сказала Фейзкиель.

Лакшима кивнула.

— Декларация весьма доскональная. Вы одержимы деталями, Комиссар Фейзкиель.

— Я считаю, что именно поэтому Гаунт дал мне эту обязанность, мэм, — ответила Фейзкиель.

— Вы методичны, — задумалась Лакшима. — Обсессивно-компульсивны. Было ли состояние диагностировано, и была ли дана этому экспертная оценка?

— Была ли… что? — спросила Фейзкиель.

— Может мы откроем люк? — предложил Баскевиль. — Вы возьмете на себя ответственность за содержимое. Мы будем рады избавиться от этих вещей.

Я точно буду, подумал Колеа.

Длинная колонна транспортников-8 оставила возвышающиеся врата крытого дока номер восемь и проследовала по старым улицам вниз по склону в Элтат. Дождь прекратился, и небеса были мозаично-серыми. Дождевая вода собралась в выбоинах и колеях, усеивающих рокритовые дороги, и большие колеса движущихся грузовиков расплескивали ее.

Здания квартала были старыми, и выглядели покинутыми. Когда-то они были магазинами и зданиями гильдий, но война опустошила их давно, и они стояли тихими и, часто, заколоченными. Время и погода украли черепицу, а местами были свободные участки земли, где соседние здания были подперты балками, чтобы они не упали в кучи обломков. Обломки заросли лишайником и сорной травой. Это были площадки зданий, разрушенных артиллерийскими обстрелами и нападением с воздуха. Пространства, которые они оставили после себя на границе улицы были похожи