Куда идем мы… - 4 - Вадим Юрьевич Нестеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дьяволица засмеялась. Смех у нее был хороший – звонкий, как ручеек.
– Ты что – поверил, что ли? – сквозь смех поинтересовалась она. – Ага, как же, отдам я ему Стальной Веер. А с чего я тогда жить буду? Я ему «куклу» всучила. Ну, свой обычный веер, которым в жару обмахиваюсь. А этот дурачок купился, как селянин на ярмарке. Убежал, счастливый, больше пока не возвращался.
– Уф… – успокоено выдохнул Князь. – Давай выпьем за успешное окончание безнадежного дела!
Когда выпили и закусили, Псих начал разговор первым.
– Ты вот что… Ты веер мне отдай. У меня он целее будет. А то вдруг он в третий раз припрется, а меня не будет? Что ты делать станешь?
– Да придумаю что-нибудь. Сколько раз уже без тебя выкручивалась, – грустно сказал Лоча. – Приноровилась уже.
Но тут же встряхнула головой, прогоняя тоску.
– Да не переживай, сейчас отдам. Я все понимаю, ты все правильно говоришь, у тебя надежнее будет.
– Да я не насовсем беру! – почему-то оправдывающимся тоном заявил захмелевший фальшивый Князь. – Дня на три-четыре, не больше. Как только Психа поймаю – сразу отдам.
Обезьян и в самом деле решил вернуть волшебный веер этой несчастной женщине. Только, наверное, не самолично.
«Пусть свинтус слетает, отдаст, – с пьяной легкостью решил проблему он. – У него лучше получается с женщинами общий язык находить». Потом подумал о возможной реакции Жира на подобное предложение и немного погрустнел. «Ладно, на крайняк подкину. Ну, в общем, придумаю что-нибудь».
Тем временем Дьяволица достала изо рта листик абрикоса и протянула его мужу.
– На, держи.
Псих с пьяным недоумением уставился на листок. Потом поднял нетрезвый взгляд на воительницу.
Та захихикала в ответ и этот смех был каким угодно, но не трезвым.
– Ой, не могу. Почему у вас, мужиков, всегда все на лице написано большими буквами? Что, дорогой, за два года ты так часто у меня бывал, что уже забыл, как веером пользоваться?
Псих насупился, отыгрывая роль Князя, но ругаться не потребовалось.
– Да не хмурься ты, я же любя. Любящей женщине надо делать скидку, запомни это раз и навсегда. А знаешь, почему? Потому что любящая женщина самое уязвимое на Земле существо. Понял, балбес? Нас надо жалеть и оберегать, – отчеканила она, сама разлила по рюмкам и чокнулась с Психом.
Выпив, она совершенно деловым голосом сказала:
– Зажимаешь листик между большим пальцем и мизинцем левой руки. Три раза трешь. Веер переходит в рабочее состояние. Попробуй.
Псих послушно повторил вышеперечисленные манипуляции и листик абрикоса в его руке превратился в стальной боевой веер. Причем довольно большой – до полуметра в размахе.
– «Вот и все, а ты боялась, даже юбка не помялась», – бархатным голосом промурлыкала Лоча и кошкой же прильнула к мужу.
– Ты только сейчас его не прячь, потерпи немного, – прошептала она ему на ухо и легонько укусила за мочку.
– Почему? – тупо спросил пьяный Псих.
– Потому что мне нужен твой рот, – невообразимо эротично пояснила воительница и впилась в его губы поцелуем.
Лоча в эту минуту была невероятно хороша. Она была чарующе прекрасна напористой и уверенной красотой зрелой женщины, с которой не сравнится никакое юношеское очарование.
Но Псих-то, Псих!
Что может быть чудесней, чем вино? Его метлой печаль мы выметаем, На удочку его нам стих поймать дано, Мы с ним ни горя, ни забот не знаем… А сколько радостей в себе таит оно! Его вкусив, смыкает разум вежды, И сбрасывает тесные одежды Святое целомудрие само. Взгляни на женщину, когда, испив вина, Забыв все правила, что с детства были любы, В улыбке обольстительной она Приоткрывает розовые губы, Пленительно колеблет гибкий стан, Что ветка ивы под напором ветра, И слов бессвязных негу и дурман В хмельной истоме расточает щедро… Взгляни: то встанет, то опять присядет, То волосы растреплет, то пригладит, И томными очами поведет, Закроет веер и опять раздвинет, И снимет кофту, и опять накинет, Но в рукава никак не попадет. Вот шелковые косы расплелись, Румянцем жарким щеки налились И расстегнулись пуговки на платье… Глядишь – и в ход пошли рукопожатья, Прикосновенья, нежные объятья, И все бесчинства с якоря снялись!Когда узкая ладонь Лочи скользнула ему под рубашку, Псих мгновенно протрезвел и понял – шутки кончились.
Еще пара мгновений – и случится непоправимое.
Когда ему будет сначала очень приятно, а потом до конца жизни стыдно встречаться взглядом с парнем в зеркале.
И он выключил личину.
Лоча, увидев перед собой обезьянью рожу Психа, коротко вскрикнула и отпрянула.
Крик был коротким и негромким, но сколько же в нем было боли…
– Извини, – сказал Псих. – Я, короче… я правда этого не хотел. Я… Я нечаянно.
– Ты труп, – абсолютно мертвым голосом сказала Лоча. – Я тебя убью. Я тебя убью, даже если на это придется положить все мои оставшиеся годы. И ты даже не подозреваешь, ты понятия не имеешь, в каких муках ты сдохнешь.
