Начальник милиции. Книга 6 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Он снял отпечатки на липкую пленку, вытащил дактилокарту Грицука и стал сравнивать прямо тут же.

— Ну? — нетерпеливо нависал я над экспертом, пытаясь разглядеть завитки, петли и дельты в рисунке.

За время своей работы в милиции я не только поднаторел в оперативных методах, но и освоил основы практической криминалистики. Даже хотел сесть на место Загоруйко сейчас, уж больно долго, как мне казалось, он сравнивает.

Вдруг рука Валентина замерла над объектом.

— Не совпадают, — произнёс он тихо.

Я нахмурился:

— То есть? Хочешь сказать, что это не Сафрон, Валя? Ты ничего не перепутал?

— Ошибки быть не может, — Загоруйко задумчиво провёл пальцами по дактилокарте, затем сдвинул очки чуть на лоб и сказал: — По моему экспертному опыту, эти отпечатки оставлены женщиной.

— Что? Какой еще, на фиг, женщиной, Валентин? Как ты вообще это понял?

— Формально определить это нельзя, нет такой методики, так что в справку не запишу. Но на практике я как эксперт выделил такие черты: у женщин папиллярные узоры аккуратнее как бы, сами папиллярные линии тоньше, да и фаланга уже, кожа более гладкая, в том смысле, что без грубых дефектов и шрамов. Их отпечатки почти изящны, — ответил он, словно читая несуществующий учебник по криминалистике, написанный им самим. — Это, то есть, в большинстве случаев — хотя неминуемы исключения.

Я выгнал всех из кабинета к чертовой матери, отправил работать. Оставил только Валентина и прокурорского следователя. Следак зарылся в протокол, описывал труп, строчил усердно и не замечал, что происходит вокруг. Ему главное что — обстановку зафиксировать. Знал, что касаемо следов Валя ему всё потом надиктует, и он готовое впишет в протокол.

Я тем временем нехотя подошёл к шкафу и достал аккуратно за края маленькую, красивую кружку из старого сервиза, которую никто никогда не трогал. Подал её Загоруйко.

— Обработай её, — приказал я, — попробуй найти следы рук, чтобы сравнить с теми, что на рукоятке ножа.

Он быстро, но аккуратно провёл несколько раз кисточкой по поверхности кружки, и мы наблюдали, как черный порошок налипает на следы, а те проявляются, словно по мановению волшебной палочки.

Откопировал следы на пленку, приклеил ее к отрезку отфиксированной заранее в растворе незасвеченной глянцевой фотобумаги белоснежного цвета. И снова принялся рассматривать и сравнивать следы, взяв в руку громоздкую черную криминалистическую лупу. Но на этот раз долго не вглядывался, следы четкие, и его опытный глаз мигом обнаружил что-то.

Он поднял голову с удивлением и пробормотал:

— Совпадают. Отпечатки на кружке и на рукояти ножа оставил один и тот же человек. Только кто это? То есть, Сан Саныч — откуда эта кружка? Она была в кабинете?

Холодок пробежал по моей спине, и в груди сжалось что-то невыразимо болезненное. Вспомнилось, как когда-то Вера, сидевшая у меня в кабинете, угощалась чаем из этой самой кружки — как она взяла её и неторопливо отхлебывала чай без сахара. Мы обсуждали, как поймать Святошу, все это я помнил прекрасно, будто вчера произошло… А потом Вера вымыла кружку и аккуратно поставила на полку, и с тех пор её никто не трогал. Никто!..

Всё указывало на то, что именно она оставила эти отпечатки.

Я боролся с желанием немедленно разгласить результаты только что проведенного дактилоскопического исследования во всеуслышание и тут же объявить Веру в розыск. Но что-то удержало меня. Я понимал, что не всё гладко в этой запутанной истории — нож был воткнут по самую рукоять, и такая сила удара не характерна даже для обычного мужчины, не говоря уже о женщине. Конечно, Вера стойкая и ловкая, но всё же… Может, она прошла спецподготовку? — мучительно размышлял я, взвешивая все за и против. Из всех людей, способных так вонзить нож, я знаю только одного — Грицука… Сомнения одолевали меня. Что дальше делать?

Но замешательство было секундным. В следующий момент я принял решение и ответил на вопрос Валентина:

— Кружка эта из моего кабинета, я заметил, что она сдвинута на полке. Вероятно, убийца, после того как прирезал Ваню, зачем-то взял ее в руки. Посмотрел и поставил на место. Но немного не на то место…

Звучало очень правдоподобно, по крайней мере, Загоруйко и следак сразу поверили. Валя изъял пальчики, упаковав их в бумажный самодельный конверт. Следаку тем временем уже привели понятых: заспанных и перепуганных мужичков-суточников из КПЗ, отбывавших там административку. Они расписались на конвертах, а я сообразил, что Валентин отправит копии следов в областную картотеку. И вот там уже пальчики Веры могут «стрельнуть». Но это нескоро, а пока у меня есть немного времени, чтобы распутать этот клубок.

Тем временем операция по поиску Грицука была в самом разгаре.

Подняв личный состав, я еще и запросил помощь из области, чтобы прислали наряды ППС, сотрудников кабинетных служб для массовой проверки домов, подъездов, дач, гаражей и чердаков, ведь Грицук, думая, что убил начальника милиции, достиг своей цели и теперь может намереваться покинуть город. Нельзя терять ни минуты. Он может уехать на попутках, а может через железнодорожный вокзал, который у нас находится только в области. Поэтому по моему приказу все въезды и выезды из города были перекрыты, а наряды и посты ГАИ усилены кабинетными милиционерами. Город был весь охвачен операцией, и все искали маньяка-убийцу. Угледарск тоже окопался, перекрыли вокзалы и магистральные улицы.

Я присел передохнуть в кресло. Ваню уже увезли в морг, и лишь зловещее пятно на диване напоминала о недавней трагедии.

Вскоре с ночного происшествия прибыл дежурный оперативник, наш новичок Глеб, громила с проницательным добрым взглядом.

Ему уже рассказали, что тут произошло. Ваню он знал недавно, но все равно очень расстроился.

— Как же проник убийца, Александр Александрович? — спросил он.

Я кратко объяснил ситуацию и даже рассказал об изъятом образце почвы.

— А можно на него взглянуть? — заявил вдруг Глеб. — Кое-что мог бы вам сказать.

Он весь подобрался — как будто до этого занимался скучной работой, а теперь ему, наконец, дали настоящую задачу.

— Зачем? Ты разве эксперт-почвовед? — с сомнением покачал я головой.

— В прошлом я горный инженер. Поверь, товарищ начальник, мне приходилось сталкиваться со многими породами.

— Точно, — осенило меня, и мы вместе спустились в темнушку криминалиста.

Там я заставил Валентина снова распаковать вещдоки. Он было запротивился, дескать, конверты заклеены намертво, повредим подписи понятых. И нельзя без следователя, ведь экспертизу не ему назначат, а в область, а там к упаковкам строго относятся.

— Подписи потом новые соберешь, — подбодрил я. — Понятые — вон они, под боком, в клетке сидят, ну или сам подделаешь. Давай, Валёк, вскрывай, не томи.

Тот брюзжал и нудил что-то еще, но со вздохом порвал-таки конверты.

— Это глина. И необычная глина, — сказал Глеб, осматривая сверток с образцом, — я знаю её.

— Вот как? — с надеждой воскликнул я. — Откуда она взялась на ботинках убийцы?

— Такая глина есть только в одном месте в нашей области, — задумчиво бормотал Глеб. — В заброшенном пионерском лагере, в «Чайке».

— «Чайка» не работает уже лет пятнадцать-двадцать как, — подтвердил Загоруйко.

Я местным стал недавно и ничего не мог припомнить ни про какую «Чайку». Выездов туда не было и по сводкам она не проходила.

— Откуда ты знаешь, что глина есть в том лагере? — спросил я здоровяка.

— Наша бригада занималась ее изучением. Так и в «Чайке» я бывал — пусть еще мальчиком, пионером, всё там излазил. Так вот, тогда, при благоустройстве территории для лагеря, давно ещё, использовались привозные материалы, и случайно редкая глина оказалась в составе строительного и отделочного материалов. Помнится, я и тогда удивлялся, какая она…. красивая.

Глеб-гора засмущался, ведь видно было, с каким восторгом он рассказывает про то своё открытие.

— Даже название ей придумали — «лунная», — добавил он. — Представьте «лунную глину» — редкий тип осадочных пород с необычным перламутровым отливом, который на первый взгляд кажется почти инопланетным. Сколько фантазий было! Она же ещё и светится, в общем… кхм, эта глина обладает лёгким голубоватым свечением, заметным даже при слабом освещении. В общем — редкий минерал, далеко не везде есть.