MAYDAY - Ксения Кантор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Резкий стук в дверь оборвал воспоминания. Отойдя от окна, мужчина приблизился к двери и слегка приоткрыл ее. За порогом послышался тревожный шепот, который не предвещал ничего хорошего. Так и вышло.
– Вставай, – закрыв дверь, небрежно кинул он. На сдвоенных солдатских кроватях, закутанное в одеяло, лежало мягкое, податливое тело.
– Чего так рано? – раздался сонный женский голос с легкой хрипотцой. Возможно, кто-то посчитал бы его приятным, но Тимура невольно передернуло.
– Девять уже, – грубовато сообщил он, – твой вернулся с рейда. И, похоже, сильно накосячил. Данила врезал ему в морду.
Девушка перекатилась на бок и задумчиво посмотрела на стоявшего перед ней мужчину. Брутальный, жесткий, даже повышенная волосатость на теле казалась правильной, возбуждающей, не говоря уже о крепком коренастом теле. Только Тимур умел подчинять бескомпромиссно, грубо. Иметь не только ее тело, но и голову. Стоило ему только навалиться сверху, как все прочие мысли вылетали со скоростью пушечного выстрела. Встретившись с темными, почти черными глазами, она лениво улыбнулась. До сих пор в теле чувствовалась приятная усталость от бурной ночи. Думать о плохом совсем не хотелось. Вновь откинувшись на подушки, девушка потянулась и поймала себя на мысли, что готова остаться здесь навсегда. Ей до ужаса не хотелось возвращаться к себе. Что ее там ждет? Крошечная клетушка с занудливым, туповатым дружком, полным ничтожеством в постели и жизни? А здесь простор, шикарный вид, уж она бы сумела навести здесь уют и чистоту, каждый день бы скребла полы, да ублажала хозяина. Одна беда, Тимурчик к сожительству не звал. А жаль, дельный мужик, смекалистый, с таким не пропадешь.
Хозяин комнаты вновь отошел к окну. На белоснежном полотне виднелись чьи-то следы. Следы – это смерть. Так говорил отец. Люди, жившие в горах, следов не оставляли, слишком высока цена. Как-то по следам они с отцом и братом выследили медведя. Громкий выстрел эхом прокатился по заснеженным склонам и затерялся где-то в горах. А огромная туша с бурой шерстью навсегда осталась лежать на снегу. Вспоминая широкую покатую спину медведя, мужчина подумал о полковнике. Эти две твари были очень похожи. Медвежья фигура Сокола все время вставала на его пути, мешая развернуться на полную и установить в лагере свои порядки. Так и вчера полковник четко дал понять, что в курсе его дел. Так что это вопрос времени, когда его сеть накроют, а все накопленное добро конфискуют в пользу лагеря.
«Тоже мне гребаные коммунисты, устроили Советский Союз. Равенство, общество, труд, да в гробу я видел такие порядки! У кого сила, тот и прав. С чего ради я должен рисковать своей жизнью ради кучки людишек?! Нет уж, если им что-то надо, пусть придут и предложат мне что-то взамен. Все, баста, благотворительность закончилась!».
До сих пор, вспоминая вчерашний разговор и унизительное наказание в виде недельной уборки снега, он испытывал жгучую ненависть. Очередное унижение. Вот взять бы винтовку и завалить, как того косолапого… А, собственно, почему бы и нет? От этих мыслей по венам потекло привычное возбуждение. Этим утром Умар наконец-то почувствовал, что готов. Пришло время, ЕГО время. Каждая минута теперь будет работать на него, приближая момент триумфа.
И сейчас, вторя белой круговерти за окном, в его голове витали шальные мысли, складываясь в план дальнейших действий. Пока прочие тешили себя надеждами на новый мир, он готовился к войне. Все же прошлая «рыночная» жизнь многому его научила. Например, чувствовать опасность задолго до того, как она нависнет над тобой.
Позади послышался шорох. Чуть обернувшись, Тимур увидел, как девица натягивает колготы. Смятая юбка безобразными складками задралась вверх, открывая взору рыхлые бедра. Не сдержавшись, мужчина брезгливо поморщился. Грудь, лицо, живот, все в ней было белесым и дряблым, особенно достоинство и гордость. Эту потаскуху он покрывал от безвыходности и ненависти, чтобы насолить Андрею и ему подобным. Будь его воля, расстрелял бы всех неугодных, а из прочих сделал послушных рабов. Вот тогда лучшие бабы лагеря стелились бы перед ним за еду и цацки. Ничего, он умел затаиться и ждать, а в нужный момент сделать из засады контрольный выстрел. Скоро. Осталось чуть-чуть.
– До встречи, Тимур-мур-мур, – мягкая женская ладонь опустилась на его плечо.
Сдерживая раздражение, мужчина заметил:
– Постарайся, чтобы тебя никто не увидел. Мне проблемы не нужны.
Даже его мягкий бархатный акцент возбуждал ее, но не отвлекал от главного. Согласно договоренности, за прошлую ночь, он ей кое-что задолжал.
– Где мои сигареты?
Молчаливый кивок на тумбу. Внутри лежал целый блок, обтянутый целлофаном. Девушка радостно сцапала находку и сунула за куртку. Тонкие ментоловые, ее любимые.
Она обняла его сзади, обвив руками торс, и прикусила мочку уха. Горячее дыхание возбуждающе защекотало шею. Знала сучка, как подобраться к нему. На секунду Умар прикрыл глаза, превозмогая желание завалить ее обратно на постель и покрыть. Грубо, примитивно, как она любила. Но, пересилив себя, мужчина легонько оттолкнул девушку.
– Ты играешь с огнем, Даша, – произнес он и нетерпеливо выпроводил ее за дверь. Разборки с ревнивым дружком в его планы не входили.
***
В Штабе было тепло, веяло спокойствием и безопасностью. Но, увы, сейчас это не действовало. Изо всех сил сохраняя хладнокровие, Данила доложил о минувшем рейде, ничего не утаивая и не выгораживая провинившегося солдата. Выслушав, полковник поднялся и в привычной манере, закинув руки за могучую спину, прошелся по кабинету.
– Теплые вещи достали? – только и спросил он.
– Не успели, – честно ответил Дэн. – Но они ждут следующую команду, полностью упакованные и готовые к загрузке.
– Дневальный! – приняв решение, позвал полковник. Все это время парень молча стоял в уголке. Услышав голос полковника, резко выпрямился. – Беги к Немцу, скажи, чтобы парня посадили на три дня в Беклемишевскую темницу. По-хорошему надо было оставить его в магазине… – мужчина кинул короткий взгляд в сторону Дэна, хотя и понимал, в этом они похожи, как отец с сыном, своих не бросают.
– Виктор Алексеевич, – начал Данила, – я бы хотел оставить Андрея в команде.
Казалось, Сокол искренне удивлён.
– Зачем тебе предатель?
– Мы с ребятами разберемся, – последовал уклончивый ответ.
На этот счет у него были свои соображения. Дэн был уверен, после случившегося солдат больше не посмеет его ослушаться. Позорное наказание и презрение команды станет ему отличным уроком. Да и другим тоже.
Немного подумав,
