История Саудовской Аравии - Алексей Михайлович Васильев

недовольство в Мекке и других городах. Постоянно растущие пошлины в Джидде лишали его симпатий торговцев. Перевес сил был уже на стороне недждийцев, и шерифы направили запросы в Стамбул, требуя оружия. Но у Высокой Порты в тот момент были более серьезные заботы, чем ваххабитская угроза Мекке. В конце 1798 г. в Мекку был прислан султанский фирман, в котором содержалось требование укрепить города в Хиджазе на случай возможного вторжения французских войск. Стены Джидды были укреплены, а ее население занялось военной подготовкой114.

В 1798 г. английская эскадра адмирала Блэнкета бомбардировала занятый французами Суэц. На обратном пути она подошла к Джидде; англичане потребовали прервать торговлю Хиджаза с Египтом. Шериф на словах принял их требование, но торговля продолжалась. Галиб даже установил связи с французами, однако не препятствовал и посылке отряда аравийских добровольцев, которые сражались против французов в Верхнем Египте115. Несмотря на попытки Галиба увеличить свою гвардию и наемные отряды, его военный потенциал уменьшился вследствие отпадения ряда кочевых племен Хиджаза116. Но особенно тяжелой и болезненной потерей был переход на сторону ваххабитов его родственника и ближайшего помощника Османа аль-Мудай-фи, который немедленно начал собирать вокруг себя бедуинов, бывших ранее сторонниками Галиба117.

Первым нанес удар Галиб, но потерпел неудачу. К аль-Мудайфи подошли бедуины кахтан и атайба и другие ваххабитские племена, а также подкрепления из близлежащих районов Раньи, Биши, Турабы. Он начал энергичное наступление на Хиджаз. В 1802 г. город и оазис Эт-Таиф были взяты почти без боя и подвергнуты беспощадному разграблению. Ваххабиты убили около 200 жителей и разрушили ряд домов. Каждый день в город являлись бедуины и растаскивали все ценное, уничтожая также тысячи книг118.

Встревоженный Галиб попытался получить помощь от Порты. «Тирания и вымогательства шерифа Мекки поощрили победоносных ваххабитов» приблизиться к Мекке. Они «захватили Эт-Таиф… Шериф просит помощи у каирского паши и Порты»119, – доносил российский генеральный консул в Египте Ш. Россетти.

В Стамбуле были еще свежи впечатления о разгроме Кербелы, там всерьез стали опасаться за участь Мекки и попытались принять какие-то меры для противодействия ваххабитам. «Вследствие полученных Портою от мекканского шерифа донесений о приближении сильного корпуса арабов вегаби к Мекке дано в арсенал повеление изготовить немедленно до 20 военных судов, которые отправлены будут Египту. Вооружение оных производится весьма тщательно, но в матросах столь великий недостаток, что, невзирая на большую плату, набор оных чинится принужденно»120, – писал российский посол в Стамбуле А. Италинский.

В конце марта 1803 г. он доносил в Петербург: «В настоящих обстоятельствах положения своего Порта почитает опасными ей только умыслы Франции и мятежнические движения нескольких колен арабских, называемых вегаби, простирающихся числом касательно военных между ними людей до 60 тыс. Они в виде имеют завладеть богатствами храмов Меккского и Мединского и предпринимают основать веру единобожия, противную магометанской. Для обращения их к почитанию Алкорана послан к ним отсюда искусный в учении оныя книги улема; между тем принимаются и другие меры; назначено войско, которое должно атаковать их со стороны линии, идущей от Бассоры к Эль-Аришу, между тем как со стороны Геджаза действовать против них будет Мединский шериф»121.

Однако падение Мекки предотвратить не удалось.

Сауд с главными силами ваххабитов в конце марта 1803 г. направился в Хиджаз. В это время в Мекке находились вооруженные паломники из Сирии, Египта, Магриба, Маската и других стран. Несмотря на просьбы Галиба, они отказались участвовать в военных действиях против ваххабитов. Шериф, оставшись в одиночестве, с немногочисленными верными ему воинами бежал в Джидду и начал спешно укреплять ее. Сауд направил жителям Мекки послание с изложением ваххабитских догматов и с обещанием проявить милость к покорным. Его агенты распространяли слух, что он явился сюда лично с целью не допустить своеволия бедуинов и предотвратить разгром ими священного города.

В апреле 1803 г. ваххабиты, соблюдая порядок, вошли в Мекку122. Совершив обряд паломничества, они стали разрушать все мавзолеи и мечети с куполами, воздвигнутые в честь героев раннего ислама. Они сровняли с землей все здания, архитектура которых не соответствовала их догмам. Они обязали жителей Мекки регулярно молиться, не носить шелковых одежд, не курить на людях. Груды трубок были сожжены на площадях, и продажа табака была запрещена. Молитву за султана в мечетях отменили. Губернатором Мекки ваххабиты сделали Абд аль-Муина, брата Галиба. Судьей Мекки вместо турецкого кади был назначен диръийский богослов, который в отличие от своего предшественника, турка, произвел благоприятное впечатление своей справедливостью123.

Европейские востоковеды сообщают о письме, якобы посланном Саудом турецкому султану Селиму III. Содержание его любопытно: «Сауд – Селиму. Я вошел в Мекку на четвертый день мухаррема 1218 г. х. (26 апреля 1803 г. – А. В.). Ее жителям я даровал мир. Я разрушил все объекты идолопоклонства. Я запретил все налоги, кроме тех, которых требует закон. Я подтвердил назначение кади, посланного тобой в соответствии с учением посланника Аллаха. Я хочу, чтобы ты отдал приказ правителям Дамаска и Каира не приближаться к священному городу с махмалем (навьюченным на верблюда богато украшенным паланкином, считавшимся священным. – А. В.) трубами и барабанами. Религии не нужно это. Мир и благословение Аллаха пусть будут с тобой»124. Было ли послано подобное письмо, сказать трудно. В арабских источниках ничего не говорится о его существовании.

Известие о взятии Мекки повергло Стамбул в панику и уныние. Потеря Мекки наносила жесточайший удар по престижу султана-халифа, покровителя священных городов. «Я, слуга и покровитель Мекки и Медины, самых благородных из городов, священных мест, куда все народы обращают свои молитвы, а равно священного города Иерусалима, – именовал себя официально султан. – Я, верховный халиф и счастливый монарх бесчисленных царств, провинций и городов, вызывающих зависть повелителей мира и расположенных в Азии, в Европе, на Белом и на Черном морях, в Хиджазе и в Ираке…»125 и прочая, и прочая, и прочая.

А. Италинский доносил в Петербург: «Абдул-вегаб овладел Меккою без всякого со стороны обывателей сопротивления и пожаловал в шерифы оного города племянника бывшего шерифа, который при приближении его к Мекке бежал в Джедду». Посол отмечал, что Порта не обратила бы внимания на это, если «вегаб ограничил бы поступок свой в Мекке изгнанием шерифа и постановлением другого». Но «вегаб в качестве реформатора магометанской веры» начал наводить в Мекке свои порядки, что «крайне оскорбляет Порту»126.

Дело не ограничилось «оскорблением». «Несогласия, раздирающие внутренности Турецкой империи, разграбление вегабиями Мекки и беспрестанно умножающееся число податей произвели в черни сея столицы общее неудовольствие на правительство», – говорилось в «Записке константинопольских вестей и разглашений»127.

Нужно было действовать,