Мягкая сила в истории Германии: уроки 30-х годов ХХ века - Н. Конюхов

На этот счёт есть данные из военной истории, мнения крупных полководцев. Это и мнение Наполеона. Он описывает бой малоискусной в верховой езде, но дисциплинированной французской кавалерии с мамлюками, в то время безусловно лучшей в единоборстве, но недисциплинированной конницей. «Два мамлюка безусловно превосходили трёх французов; 100 мамлюков были равны по силе 100 французам; 300 французов обычно одерживали верх над 300 мамлюками, а 1 000 французов всегда побивали 1 500 мамлюков».

«Подобно тому, как у Маркса определённая, хотя и меняющаяся, минимальная сумма меновой стоимости необходима для того, чтобы сделать возможным её превращение в капитал, точно так же у Наполеона определённая минимальная величина конного отряда необходима, чтобы дать проявиться силе дисциплины, заложенной в сомкнутом строе и планомерности действия, и чтобы эта сила дисциплины выросла до превосходства даже над более значительными массами иррегулярной кавалерии, имеющей лучших коней, более искусной в верховой езде и фехтовании и, по меньшей мере, столь же храброй»[1]. Чем больше по численности армия, тем большую роль в победе играет организация, снабжение армии, её систематическая подготовка.

Взгляды Дельбрюка во многом совпадали со взглядами Клаузевица. В своё время Клаузевиц выделил две стратегии ведения боевых действий – измор и сокрушение. Измор есть не что иное как использование мягкой силы при влиянии на неприятеля, при ведении войны. Сокрушение есть не что иное как использование собственно военных факторов ведения войны. Это вооружение войск, их численность, решение на манёвр и т. д. Выбор между этими двумя стратегиями во многом зависит от соотношения политических, экономических и собственно военных условий.

Дельбрюк пришёл к выводу, что из-за численного превосходства противников, Фридрих Великий был вынужден уклоняться от типичных способов ведения войны. Пруссаки под его руководством чаще применяли стратегию измора. А это есть нечто иное, чем типичное военное столкновение сторон. Здесь важен учёт растянутости войск, наличия снабжения, магазинов, лазаретов для раненых на территории, где ведутся боевые действия, поддержка местного населения и множество иных факторов, которые не сводятся к количеству орудий, снарядов, но в своей совокупности перевешивают эти факторы, если рассматривать процесс ведения войны в длительной перспективе.

Клаузевицу размышления Дельбрука были известны, но он чувствовал и дух военных. Этот дух не признавал за фактор победы количество подвод крестьян с зерном для кормления армии. Разве может типичный военный признать, что крестьянин с подводой сена для коней, более важен для победы в многолетней войне, чем сам всадник на коне? Нет, нет и ещё раз – нет. Напиши так – рассоришься с военными. Но Клаузевиц был и умён. Он понимал, что его труд будут читать потомки. В 1927 году, под влиянием взглядов Дельбрюка, за три года до смерти, он хотел переделать свой труд «О войне» так, чтобы каждый вопрос в нём рассматривался как с точки зрения стратегии сокрушения, так и с точки зрения измора, с точки зрения стратегии ограниченных целей. Дельбрюк не согласился с Клаузевицем, назвав подобные взгляды двухполюсной стратегией. Оба термина его не удовлетворяли, так как они обозначали совсем не то, что он имел в виду. А он имел в виду именно мягкую силу.

Немецкие военачальники, почувствовав угрозу своей славе, которой была противопоставлена слава крестьянина с повозкой сена или зерна, дружно набросились на Дельбрюка. С позиций сегодняшнего дня психологам понятны эти причины. Военные в своём большинстве, особенно военачальники, это лица с чертами маниакальности. Эти черты просто не допускают мышление на принижение своей личности, прямое или косвенное. Поэтому подобные факты, теории как бы вытесняются из их сознания. Кроме того, психотип успешного военачальника, тип его интеллекта связан с эффективностью формально-логического мышления, а мягкую силу важно просто понимать, чувствовать.

Так не крестьяне с телегами важны сами по себе. Важен конечный эффект наличия сена для коней, питания для войск. Это отражается в моральном духе войск, в решениях молодых мужчин идти добровольцами в армию или нет, в их интеллекте, в системе подготовки войск. Ведь невозможно вести интенсивную подготовку, когда лошади и люди голодны и т. д. А такая связь восстанавливается не сразу, а погодя. Первый, второй случай отсутствия корма, моральной поддержки со стороны населения или любой иной формы влияния мягкой силы войска переживут. Более того, могут и выиграть сражение голодными. Но это может быть раз, два, три…, но не постоянно. При прочих равных условиях чаще сражения будут выигрывать войска хорошо вооружённые, оснащённые, накормленные, с поддержкой со стороны элиты, населения. Воюют намного лучше те воины, кому пообещали после войны наделы земли, более высокий социальный статус или нечто иное важное для данных людей. А это так же мягкая сила. Обычно в стратегическом плане побеждает та армия, на чьей стороне мягкая сила и её больше, чем у армии противника. А вот из сознания военачальников этот факт вытесняется. Их карта мира включает их решения, их действия, их находчивость и т. д. Что касается карты мира младших командиров, то у них ещё меньше шансов почувствовать влияние мягкой силы на результаты боя.

Поэтому в истории военного искусства просто не анализируется влияние мягкой силы на исход войны. Этот анализ более принадлежит экономистам. Они подчеркивают важность такого факта как снабжение войск, поставки оружия, снаряжения и др. Военные признают это за фактор победы, но как-то в стороне от планирования операций, от принятых решений. А вот Гитлер чувствовал такую взаимосвязь, он чувствовал мягкую силу… Он чувствовал, когда другие эту силу чувствовали и руководствовались ею, а когда нет. Гудериан в июле 1944 г. был назначен начальником ОКХ, он неоднократно предлагал назначить начальником главного командования Вермахта Манштейна, заменив им Кейтеля. Ответ фюрера: «Манштейн, возможно, и является самым лучшим умом, рождённым Генштабом, но он может оперировать только свежими дивизиями, а не развалинами, которыми мы сегодня располагаем». Расчёты для свежих дивизий будут иными, чем для дивизий, истрёпанных в боях. Это разные расчёты. В одном случае нужна математика, в другом – чувство других людей, интуиция.

Конечно, нельзя отрицать важности факторных сил в военном деле. Более того, сами военные всегда говорили о важности военно-технического превосходства над противником в успехе любой военной кампании. Пример. Англичане первыми создали линейный корабль (скорость – выше, чем у всех, пушки стреляют дальше всех. Неуязвим на море) и Англия стала владычицей морей. Ермак своими немногочисленными отрядами, но вооружёнными пищалями, покорил Сибирь, государства которой, как показывают исторические исследования, имели приличные армии. Но и вооружение надо уметь применять. Здесь уже на первый план выступает военное искусство и обученность войск, то есть собственно военные. Новое вооружение даёт новые возможности по решению по сути однотипных задач, стоящих перед войсками в войне. Пример тому Гудериан, который с горсткой танков (иногда у него было всего три на ходу), достойно воевал в Африке.

Кроме того, всегда были умные командиры и командиры иные. Были и гениальные полководцы, которые умело использовали и внезапность, и дезинформацию, и манёвр, оказываясь там, где их никто не ждал. Но маневрировать можно только обученными и накормленными войсками и лошадьми (танками). 1000 французов побивали 1500 мамелюков своей организацией, руководством, обученностью, которая достигается упорными тренировками, и дисциплиной.

Но нельзя так же пренебрегать и мягкой силой.

Интуиция Гитлера, его способность оперировать мягкой силой проявлялась многообразно. Он понимал, что взятие Москвы решает многие политические вопросы. Но Наполеон взял Москву, а войну России проиграл, так как его изолировали от нормального снабжения. Вермахт, проваливший блицкриг, оказался в сложной ситуации. Запасов вооружения и предметов снабжения явно не хватало для продолжения наступления по всем направлениям. Встал вопрос о выборе приоритета.

Москва, конечно, важна с политической точки зрения, но с военной точки зрения Сталинград – это супервоенная цель. Именно владение Сталинградом в значительной степени определяло победителя в этой войне. И Гитлер это понимал, может быть более отчётливо, чем кто бы то ни было. Важность Сталинграда, конечно, понимал и Сталин, который этот город отстаивал в Гражданской войне. Поэтому не также тяжелейшая ситуация под Москвой, а положение в Сталинграде родило приказ «Ни шагу назад». Поэтому и Гитлер никак не соглашался на отвод своих войск из-под Сталинграда, отвергая все доводы военных.

Генералы не понимали, на какие «данные» опирается подчас Гитлер, отдавая те или иные приказы. За такой стиль мышления некоторые генералы полагали его просто умалишённым. А он и эти их чувства к себе был способен воспринимать. Но все отставки высшего военного руководства Вермахта всегда были следствием провалов на фронте. Он мог терпеть любого, кто добивается побед, и всегда тянул его наверх. Так безбоязненно действовать может лишь абсолютный диктатор, окружённый элитой, готовой ради него на всё. И такая элита у Гитлера была. Он её сам себе создал. Но она слабо чувствовала, понимала кумулятивные причины.