Рыцарь - Олег Говда

Мебели в кабинете практически не было. Только большой диван для посетителей в центре комнаты, кресло перед ним и широкое трапезное ложе, стоящее особняком, у окна.

Однако сейчас угрюмость кабинета была развеяна другими, добрыми чарами – человеческим обаянием.

На диване, в платье из тончайшей белой шерсти, сидела королева Беляна. Накидка из бирюзовой парчи частью прикрывала ее золотисто-рыжие волосы, делая благородные, нежные черты лица молодой женщины еще возвышеннее. На высокой груди всеми цветами радуги искрилось бриллиантовое колье. А за спиной у нее, как простой паж, в таком же белоснежном костюме замер король Ладислав. Мужчина достаточно хрупкого для рыцаря сложения, но решительный и упрямый. О чем красноречиво свидетельствовали его выпяченный подбородок и крепко сжатые губы. Темно-русые волосы коротко подстрижены и собраны под тонкий золотой венец. А кудрявая бородка вместе с длинными обвислыми усами придавали его лицу выражение озабоченности и грусти.

– Мое почтение, Ваше Величество, – поклонился Вышемир венценосной тетушке. – Милорд, – отвесил следующий поклон королю.

– Здравствуй, племянник, – мягко улыбнулась Беляна, протягивая юноше руку для поцелуя. – Это ты поднял во дворце такую кутерьму?

– Не трудно было догадаться, – буркнул король, который недолюбливал Вышемира. – Только Вепри могут быть настолько бесцеремонными. Никто иной из наших подданных не осмелился бы на подобное.

– Ваше Величество, вы слишком суровы к Ищущему истину, – отозвался Ксандор, не опуская случая отметить степень посвящения молодого хранителя, которая выводила его из-под королевской власти. – Вышемир наверняка спешил к нам с важной вестью.

– Несомненно, – утвердительно кивнул Вышемир.

– А, кроме того, все, что ни случается, происходит вовремя и к лучшему. Потому что без его помощи нынешнее гадание могло и не удасться, – предсказатель ловко вернулся к предыдущему разговору, намереваясь отвлечь внимание венценосных особ от расспросов, одновременно поглаживая мочку уха. Что для всех учившихся в стенах Оплота всегда означало только одно: «слушай и подыгрывай!».

– И что же это за новость? – все же услышала главное и заинтересовалась королева.

– О том, что случилось в Дуброве.

– Какая ж это новость, – погрустнела Беляна. – Ужасная трагедия. Бедная девочка. Лучше б она погибла.

– Вот те раз? – слегка опешил Вышемир, совершенно не понимая, почему для Анжелины умереть лучше, чем переждать некоторое время в надежном месте. Что-то тут не срасталось, и хитрец решил, прежде чем раскрывать свои карты, подсмотреть чужие. – Так вы уже все знаете?

– Иначе зачем содержать Тайный кабинет? А сегодня прискакали гонцы с письмом от барона.

– Письмо от Владивоя, – повторил Вышемир. – Так, так. И что в нем говорится?

– А почему ты спрашиваешь, – поинтересовался в свою очередь король. – Если сам привез такие же известия?

– Чтоб не повторяться…

– В донесении и письме сказано, что баронесса умерла, а Анжелину в тот же день похитили харцызы. Или у тебя другие известия?

– Харцызы?! – Вышемир не смог удержаться от изумленного возгласа.

– Ты прав, – насупился король, по-своему расценив возглас юноши. – Попасть в плен к степнякам я не пожелал бы злейшему врагу.

Для Ладислава любое упоминание о разбойниках из Заскалья было как соль на кровоточащую рану. А что он мог сделать? Даже с ополчением в Зелен-Логе наберется не больше пяти тысяч воинов. Три четверти из которых умеют натягивать лук и догадываются, с какой стороны браться за рогатину. В лесу с таким войском никакой зверь не страшен, а в чистом поле супротив Змиев да степной конницы много ли навоюешь? А тут еще и северные соседи зашевелились. И если хотя бы малая часть их войска сумеет преодолеть Пролив… В Турине два десятка тяжелых рыцарей, полсотни гвардейцев и три сотни стражников. Остальные замки еще десяток-другой рыцарей и сотен шесть-семь стражников насобирают. Да с тысячу ветеранов…

– Мы уже дали знать барону, что он получит любую сумму, которую харцызы потребуют за выкуп баронеты. А Ксандор заверил нас, что Анжелина жива и… здорова.

Вышемир искоса взглянул на предсказателя, и тот, на всякий случай, сразу же поспешил отвести от себя подозрение в злоупотреблении Силой. За это Оплот не погладит по голове. Даже не выслушивая оправданий. А приятельские отношения никогда не были гарантией, что один хранитель не доложит Совету о проступках другого… В особенности когда провинившийся занимает теплое местечко у подножия королевского трона.

– Я только в Чашу заглянул. Без какого-либо усиления свойств. Даже где находится баронета, понять не могу. Какой-то лес вокруг, речка, человеческое жилье… Но что жива она и в безопасности, вне всякого сомнения. И как бы вообще не в плену, а в гостях у добрых друзей.

– Возможно, плененные красотой девушки, харцызы решили отвезти ее в подарок атаману? – предположил Вышемир. – Поэтому и не обижают? Чтоб цена на товар не упала?

– А что нового в Зеленце? – королева сменила неприятный разговор. – Как поживает Звенислава?

– Спасибо, не беспокойтесь, тетушка. Матушка здорова, чего и вам желает. С Весняной тоже все в порядке. Скучает немного сестрица, домой просится.

При упоминании о Весняне Ксандор вздрогнул. Вены на уродливой маске, заменяющей лицо предсказателя, превратились в фиолетовые шнуры, которыми неизвестно зачем обмотали голову мудреца. А единственный глаз так налился кровью, что сделался совершенно красным и, казалось, вот-вот вывалится наружу. Все-таки, что бы ни думали о нем другие, Вышемир знал: Ксандор свои пророчества не высасывает из пальца. А в посещавших его видениях замужество сестрицы непонятнейшим образом угрожало жизни предсказателя! И тот знал, что, как ни вертись, как ни исхитряйся – судьба свое возьмет. Потому и нервничал при каждом упоминании о Весняне. Именно это пророчество и заставило Вышемира вскочить в седло и помчаться в столицу – ведь в нем все начиналось с появления в Зелен-Логе странного чужеземца. Но поговорить о нем хранитель решил с Ксандором с глазу на глаз. Кто знает, какую цену запуганный собственными пророчествами предсказатель заплатит за эту новость?

– А что до событий в Дуброве, – продолжил, – то я не верю, что Анжелину могли выкрасть из замка так, что никто ничего не заметил. Как харцызы вообще попали в Дубров? Могу поклясться, здесь что-то нечисто. Милорд, разрешите поговорить с гонцами Владивоя. Вы же знаете, у меня дар чувствовать ложь. Если слуги что-то знают, но скрывают, я сразу почувствую.

– Сделай одолжение, – согласился Ладислав. – Мы были так удручены печальным известием, что о проверке даже не подумали. Ну, да чего уж теперь. Если Анжелина, как утверждает Ксандор, в безопасности, то и с помощью успеем, а если… – он замялся. – Давайте вернемся к гаданию…

– Ты, как всегда, прав, муж мой, – поддержала короля Беляна. – Так и поступим. Государственные дела прежде всего. Мудрец, ты готов ответить на заданные вопросы?

– Я попытаюсь, миледи, – ответил тот. – Но придется использовать пыльцу красной сирени. А в этом мне понадобится помощь Вышемира.

– Делай все, что считаешь нужным, Ксандор. Для блага Зелен-Лога важны ответы, а не способы их получения.

– Согласно вашей воле, миледи… – Астролог низко поклонился, подошел к ложу под окном и взял в руки одну из трех шкатулок сандалового дерева чрезвычайно тонкой работы, оставленные им там прежде, чем выглянуть в коридор.

– Для того чтобы как можно точнее заглянуть в будущее, старые манускрипты рекомендуют использовать пыльцу сирени, собранную в ночь лунного затмения, которое совпадает с порой цветения не чаще одного раза на двенадцать лет. Цветы сирени бывают белые, красные, черные и сиреневые. Последние придают активности человеческому мозгу исключительно своим запахом и больше ни на что не годятся. Пыльца красного дарует любовное забвение женщинам и воодушевление мужчинам. Черные цветы дают возможность заглянуть очень далеко, но каждая такая попытка заканчивается тем, что побывавший за пределами разум больше не возвращается к человеку. А пыльца белых приподнимает завесу времени совсем немного, но зато безопасна для медиума. Какой порошок прикажете использовать?

– Конечно, из белых цветов! – даже всплеснула ладонями молодая женщина. – Ведь, как я понимаю, ты собираешься вместо медиума использовать Вышемира. Согласись, что весьма странно было бы желать безумия собственного племянника, даже в государственных интересах. Ну, а если и в самом деле нельзя по-другому, то всегда найдется преступник, приговоренный к смертной казни и который с радостью согласится обменять виселицу на напиток забвения.

Ладислав молчаливо кивнул, полностью соглашаясь с женой. Конечно, после Моровицы наказания смертью практически не применяются, но исключения бывают всегда. И наконец, есть же просто, неизлечимо больные, чьи родственники отчаянно нуждаются в деньгах. Хотя в истории найдется множество примеров, когда ради сохранения короны кровные узы не принимались в расчет.