Закон о чистоте крови. Слуги богини - Александра Черчень

Я молчала. Понимала, что сейчас он не остановится, что бы я ни говорила, как бы ни просила. Дорвался. И только разозлится, если стану сопротивляться. Так что самое лучшее сейчас – это расслабиться и получить удовольствие.

Тем более оно так близко. Растекается патокой по сосудам, заменяя собой кровь, искрами разлетается от прикосновений Инейрана, а дыхание перехватывает от его ласк и слов.

– Будет немного щекотно. – Обжигает ухо горячий шепот, и пальцы ложатся на бедро, чертя по нему огненный узор, жар от которого распространяется по телу.

– Почему? – еще могу спросить я и сразу зажмуриваюсь до фейерверка перед глазами. Оказывается, местечко под коленкой у меня очень чувствительное.

– Потому что энергия – это разряды. То есть легкая щекотка. – Рыжий скользнул губами по плечам, медленно провел чуть шершавым языком по тонкой коже и тотчас прикусил ее, наверняка оставив след. – Лали, змейка моя нежная…

Пальцы проследовали вниз по ноге, а голос продолжал хрипло нашептывать:

– Силовые жилы в теле – почти как кровеносные сосуды… И разрывы чрезвычайно вредны. – Нежные руки скользили по телу без всякого стеснения, то лаская живот, то гладя грудь, то обхватывая бедра и прижимая меня все ближе к разгоряченному телу. – Потому, милая… нужно лишь помочь разрывам срастись.

Его руки поразительно бесстыдные, а губы жадные, он целует так, словно желает выпить дыхание, касается властно и собственнически. Подушечки пальцев мужчины то мягко скользят по коже, то чертят замысловатые узоры кончиками когтей, от чего у меня в глазах темнеет, а низ живота сводит от желания.

Когда его ладонь накрывает грудь, я прерывисто выдыхаю и буквально чувствую его лукавую усмешку. Меня закручивает вихрь эмоций и ощущений. Кожа стала невероятно чувствительной, и я выгибаюсь от его откровенных ласк, постанываю, не в силах сдержаться, и каждый звук он ловит губами, награждая меня поцелуями и еще более смелыми прикосновениями.

Я обхватила его за плечи, прижимаясь, краснея от того, что он шептал мне на ушко:

– Как же мне нравится твоя реакция, отзывчивость… пусть даже они вызваны не только мной. Чуткая, страстная… Моя.

Внезапно я ощутила его руки на внутренней стороне бедра и, сжав мужские плечи, испуганно дернулась и спросила:

– Там, что ли, тоже… лечить надо?

– Пока нет, – хрипло выдохнул Инейран, прикусывая мне ушко. – Лали, Лали… милая, наивная и бесконечно соблазнительная. Как же сложно…

– Что? – Я испуганно охнула, когда ловкие пальцы все же достигли заветного местечка между бедрами.

– Сдержаться. – Он впился в мои губы страстным поцелуем, сминая их, немного грубовато прикусывая… но это заводило еще больше. Я не сдержала тихого стона и вцепилась ногтями в широкие плечи.

– Змейка, – простонал Иней и жарко выдохнул в шею: – А сейчас ничего не бойся.

– Но… – Спросить я не успела.

А вот испугаться – вполне! Правда, к этому было примешано недоумение… он что, в этом виде собирается? А как же Закон?

Додумать я не успела. Меня опрокинули на пол, накрывая телом, целуя так, что все мысли из головы вымыло свежим потоком. Осталось лишь желание… желание выгибаться ему навстречу, обнимать, с легким нажимом проводить ногтями по спине, наслаждаясь едва слышным гортанным рыком, который следует за этим.

Мы лежим, переплетясь ногами. На мысли не остается сил и времени… есть лишь страсть, нежность, желание… Он трется об меня всем телом, целует, сводит с ума своим ароматом. Запах мужчины и цитрусы лишают разума, а его поцелуи, его вкус лишают мыслей.

Кожа мужчины скользит от пота под моими ладонями, его дыхание хриплое и тяжелое… а мир вокруг – темный и незнакомый, пространство сужается лишь до нас. Мой рыжий зверь. Мое проклятие, мой любимый. Тот, кому я нужна лишь на пару недель, чтобы избавиться от наваждения.

Он содрогается, я ощущаю, как на живот выплескивается что-то горячее, и удивленно вздрагиваю. Иней покрывает нежными поцелуями губы, лоб, скулы, веки закрытых глаз и что-то едва слышно шепчет. Я тоже прошептала. Наверное, глупость…

– Так вот оно, оказывается, какое…

– Кто? – хрипло спросил Иней, непонимающе посмотрев на меня.

– Лечение… – неопределенно взмахнула рукой я и пояснила: – От энергетических разрывов.

– Нет, – вздохнул мужчина, вновь коснулся губ поцелуем и, как оторвался, сказал: – Это была профилактика, от разрывов физических. Милая, тут было два варианта: или я получаю удовлетворение так, или с определенными последствиями для тебя.

– Отпусти. – Я уперлась ладонями ему в плечи.

– Ну-ну, – тихо рассмеялся Инейран и, заключив мое лицо в ладони, выдохнул в губы: – Лали… ты первая, кто довел меня до такого состояния.

– Ну да…

– Ты, конечно, ничего не получила, но я исправлюсь, – пообещал рыжий и снова поцеловал, на сей раз – в кончик носа. – Но все же это первая близость, она не могла окончиться для тебя экстазом. Прибегнуть к еще более откровенным ласкам… было подозрение, что от них ты скорее запаникуешь и засмущаешься, чем удовольствие получишь.

– А как же зелье… честная игра, скажешь?!

– Зелье я дал другой направленности, и побочный эффект там весьма условный, он скорее немного обостряет чувствительность, но это не полноценный афродизиак.

Инейран сел, помог мне подняться и стянул в ванну, смывая с тела следы своей страсти, а после намылил ладони и потянулся ко мне.

– Я и сама смогу, – заверила я в ответ, пытаясь удрать к противоположной стенке, но меня поймали и вернули.

– Я сам, – жарко выдохнул на ухо мужчина, накрывая грудь ладонями.

Я лишь вздохнула и закрыла глаза.

Он прижимал меня к себе и целовал, целовал, целовал. Пальчики, плечи, губы. Гладил кожу, просто сжимая в объятиях и замирая так на несколько секунд, уткнувшись носом мне в волосы. Настроение после того, что произошло, у Инейрана Дальвариса было замечательное.

Я же была в какой-то прострации. С одной стороны, от этих полуневинных ласк по телу волнами растекалось наслаждение, но и правда, стоило ему попытаться перейти к чему-то более откровенному, я зажималась и нервничала, боясь, что это закончится полноценным интимом.

Но пока Инейран не переходил границ, я таяла, растекалась в его руках, отвечая на поцелуи и стараясь не потеряться в этом мареве чувственного удовольствия.

В итоге, когда меня наконец достали из ванны и, завернув в простыню, понесли в спальню, я была какая-то совсем-совсем разморенная и сонная. Поэтому просто обняла мужчину за шею и, положив голову ему на плечо, закрыла глаза.

– Не спи, – меня чмокнули в висок и посадили на широкую постель. Иней отошел к шкафу, порылся там и вытащил что-то белое, как оказалось – майку. – Вместо сорочки на ночь.

Я удивленно посмотрела на него, и Иней со смешком добавил:

– Нет, разумеется, я предпочел бы, чтобы на тебе ничего не было… но, боюсь, что тогда точно не сдержусь.

Я покраснела и крепче вцепилась в ткань. Услышав удаляющиеся шаги, я стремительно скинула влажную простынь, юркнула в «ночнушку», а потом и под одеяло.

Рыжеволосый вернулся спустя пару минут, уже в халате, с полотенцем, накинутым на голову, и со вторым в руках.

Я протянула руку, рассчитывая, что сейчас меня оделят им для сушки волос, но ладонь перехватили, поцеловали запястье, Иней сел рядом, и волосами занялся сам.

И опять целовал, при каждом удобном моменте. То в щечку, то в висок, то в плечико. Куда доставал, проще говоря.

Такая одержимость «ближе, нежнее, больше» меня даже немного пугала, так как это не было похоже на обычно такого сдержанного парфюмера.

Ну да… Дорвался.

Сам он тоже подсушился, как мог, и заплел длинные волнистые пряди в небрежную косу, а потом выключил свет, сгреб меня в охапку и… лег спать. Реально, спать!

Я успокоилась и отрубилась несколько позже. После того как поняла, что мне ничего не грозит, и немного осознала произошедшее.

Как же все странно…

Глава 7

Столица Соединенного Королевства. Кабинет советника короля

Солнечный луч проникал в комнату сквозь стекла. Разноцветные узоры от витража в верхней части окна плясали на бежевом ковре, в воздухе бриллиантовыми искрами кружились мельчайшие пылинки, оседая на ворс, черные кожаные кресла и диванчик, легко ложась на широкие плечи, затянутые в серо-стальной костюм, и на документы в руках задумчивого худощавого брюнета.

Финист Цари сидел в своем кабинете и разбирал бумаги. Хотя скорее в данной ситуации более уместно слово «перебирал», потому что проблеска мысли в черных глазах не было. Вернее, было, но где-то глубоко-глубоко.

Мужчина думал о своем. События раскручивались с пугающей быстротой, и феникс не понимал, когда это все завертелось и, самое главное, как прошло мимо его носа. Очень пронырливого носа, от которого, казалось бы, почти ничего не могло укрыться.

Хотя разгадка проста. Он разленился, поверив в свою неуязвимость, в то, что он – один из самых страшных зверей в придворном «лесу» и к нему не сунутся.